Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Собрание сочинений. Том 9
Шрифт:

Если в больших постоянных армиях он, таким образом, видел всеисцеляющее средство для поддержания порядка в стране, то в телесных наказаниях он видел всеисцеляющее средство для поддержания порядка в армии. Он защищал телесные наказания 5 марта 1824 г. при обсуждении билля о мятежах [300] , он объявил их «абсолютно необходимыми» 11 марта 1825 г., он рекомендовал их снова 10 марта 1828 г., он отстаивал их во время дебатов в апреле 1833 г. и в дальнейшем по всякому поводу выказывал себя горячим сторонником этой меры.

300

Акт о мятежах (Mutiny Act) — ежегодно принимавшийся парламентом, начиная с 1689 г. до 1881 г., закон, наделявший корону полномочиями содержать постоянную армию и военно-морские

силы в определенных размерах, вводить воинские уставы и распорядки в армии и флоте, применять военные суды и устанавливать систему наказаний за участие в мятежах, неповиновение приказам, нарушение дисциплины и т. п. Поводом для издания первого из таких актов были солдатские волнения в Англии.

Не было такого злоупотребления в армии, которое он не оправдывал бы какими-либо основательными доводами, если только оказывалось, что в этих злоупотреблениях заинтересованы аристократические паразиты. В качестве примера можно привести прения о продаже патентов на офицерский чин. (Палата общин, 12 марта 1828 года.)

Лорд Пальмерстон любит изображать себя неутомимым борцом за установление свободы совести. Однако он голосовал против резолюции лорда Рассела об отмене актов о присяге и о корпорациях [301] . А почему? Да потому, что он «как ревностный и горячий друг свободы совести» не мог допустить, чтобы диссентеров [302] «избавляли от воображаемых притеснений, в то время как католики страдают от действительных зол». (Палата общин, 26 февраля 1828 года.)

301

Акт о корпорациях (Corporation Act), принятый английским парламентом в 1661 г., требовал от лиц, занимавших выборные должности (имелись в виду, главным образом, органы городского управления), признания догматов англиканской церкви.

Акт о присяге (Test Act) 1673 г. требовал того же от всех лиц, занимавших государственные должности.

Направленные в свое время против католической реакции, эти акты превратились впоследствии в орудие борьбы против какой-либо оппозиции официальной англиканской церкви и в средство защиты привилегий последней.

302

Диссентеры — представители религиозных сект и течений, отступающих в той или иной мере от догматов официальной англиканской церкви.

В доказательство своего ревностного стремления к свободе совести он нам сообщает, что «огорчен ростом числа диссентеров и желает, чтобы государственная церковь получила полное преобладание в Англии». Он также желает, «чтобы государственная церковь содержалась за счет инаковерующих». Склонный к шуткам светлейший лорд сетует на богатых диссентеров за то, что они содержат специальные церкви для бедных, в то время как

«в англиканской церкви одним только беднякам приходится страдать от недостатка места в церкви… Было бы нелепо утверждать, что бедняки должны уделять средства на церковь из своих скудных доходов». (Палата общин, 9 апреля 1824 года.)

Разумеется, было бы еще более нелепо утверждать, что богачи, принадлежащие к государственной церкви, должны уделять средства на церковь из своих обильных доходов.

Посмотрим теперь, каким образом Пальмерстон боролся за эмансипацию католиков [303] , ибо это одно из тех дел, по поводу которых он особенно «претендует» на благодарность со стороны ирландского народа. Я не буду останавливаться на том обстоятельстве, что, объявив себя сторонником эмансипации католиков в качестве члена кабинета Каннинга, он тем не менее вошел в министерство Веллингтона, которое с открытой враждебностью относилось к этой эмансипации. Может быть, лорд Пальмерстон считал, что свобода совести — это одно из тех прав человека, в которые не должно вмешиваться законодательство? Предоставим слово ему самому:

303

Эмансипация католиков — отмена английским парламентом в 1829 г. ограничений политических прав католиков. Католики, большинство которых составляли ирландцы, получили право быть избранными в парламент и занимать некоторые правительственные должности; одновременно имущественный избирательный ценз был увеличен в пять раз. С помощью этого маневра правящие классы Англии рассчитывали привлечь на свою сторону верхушку ирландской буржуазии и католических землевладельцев,

расколов таким образом ирландское национальное движение.

«Хотя я и желаю, чтобы считались с требованиями католиков, но я никогда не соглашусь с тем, что эти требования основаны на праве… Если бы я считал, что католики отстаивают свои права, то я отказался бы войти в комитет». (Палата общин, 1 марта 1813 года.)

Но почему он возражал против того, чтобы католики отстаивали свои права?

«Потому, что законодательная власть страны правомочна лишить любой класс общества тех или иных политических прав, если это признается необходимым для безопасности и благосостояния целого… Это один из основных принципов, на которых покоится цивилизованное правление». (Палата общин, 1 марта 1813 года.)

Здесь перед вами самое циничное из когда-либо сделанных признаний, что масса народа не имеет вообще никаких прав, что она может пользоваться известными свободами лишь в той мере, в какой сочтет нужным предоставить эти свободы народу законодательная власть, или, другими словами, правящий класс. Сообразно с этим, лорд Пальмерстон объявляет без обиняков, что «эмансипация католиков должна быть делом милости и благорасположения». (Палата общин, 10 февраля 1829 года.)

Он, следовательно, только из соображений целесообразности соблаговолил положить конец ограничению католиков в правах. Но что же скрывалось за этой целесообразностью?

Пальмерстон является одним из крупных землевладельцев Ирландии и поэтому хочет поддержать иллюзию, будто против ирландских зол нет других средств, кроме эмансипации католиков, будто эта эмансипация исцелит Ирландию от бедствий, причиненных ей не проживающими в самой стране лендлордами, и заменит законодательство о бедных. (Палата общин, 18 марта 1829 года.)

Великий филантроп, который впоследствии произвел «очистку» своих имений в Ирландии от исконных ирландцев, не мог допустить, чтобы нищета ирландцев хотя бы на мгновение омрачила своими зловещими тучами безоблачный небосвод земельных и денежных магнатов{28}.

«Правда», — говорил он, — «крестьянство Ирландии не пользуется всеми теми благами, которыми пользуется все английское крестьянство» (стоит только подумать, что это за блага, которыми пользуется семья с доходом в 7 шиллингов в неделю!), «Но все же», — продолжал он, — «и у ирландского крестьянина есть свои блага… Он хорошо обеспечен топливом и лишь изредка» (только четыре дня из шести!) «бывает без пищи».

Какое благо! Но это еще не все, что имеет ирландский крестьянин. «Он обладает гораздо более веселым характером, чем его английский собрат по несчастью». (Палата общин, 7 мая 1829 года.)

О вымогательствах со стороны ирландских лендлордов Пальмерстон говорит в таком же шутливом топе, как о благах, которыми обладает ирландское крестьянство.

«Говорят, что ирландские лендлорды добиваются самой высокой арендной платы, какая только возможна. Но, милостивый государь, я думаю, что в этом нет ничего особенного; в Англии лендлорды, наверное, поступают точно так же». (Палата общин, 7 марта 1829 года.)

Следует ли после всего этого удивляться тому, что человек, так глубоко привязанный к таинствам «прославленной английской конституции» и к «преимуществам английских свободных учреждений», стремится распространить их по всему континенту?

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

Когда движение за реформу [304] стало непреодолимым, лорд Пальмерстон покинул тори и перебежал в лагерь вигов. Хотя он считал, что опасность возникновения военного деспотизма исходит не от присутствия немецкого королевского легиона на английской земле и не от сохранения большой постоянной армии, но исключительно от «лиц, именующих себя сторонниками реформы», он тем не менее уже в 1828 г. благосклонно относился к распространению избирательного права на такие большие промышленные города, как Бирмингем, Лидс и Манчестер. Но почему?

304

Речь идет о широкой кампании за парламентскую реформу (о ней см. примечание 138), развернувшейся в Англии за несколько лет до проведения реформы в 1832 году.

«Не потому, что в принципе я друг реформы, а потому, что я ее решительный враг».

Он убедился в том, что некоторые уступки, своевременно сделанные бурно развивавшемуся промышленному капиталу, могли бы явиться наиболее надежным средством предотвращения «всеобщей реформы». (Палата общин, 27 июня 1828 года.) Став союзником вигов, он сразу же перестал делать вид, будто целью их билля о реформе было преодоление узких рамок венецианской конституции; наоборот, реформа должна была придать силу и прочность последней, оторвав буржуазию от народной оппозиции.

Поделиться с друзьями: