Собрание стихотворений и поэм

Чтобы руки погреть у каминов чужих, Могут сделать они все, что хочешь. И поют, и хохочут, привычны ко лжи, Если плакать им хочется очень.

Притворяясь, что пьют, как мужчины, коньяк, Пробавляются жиденьким чаем. Улещают красавицу так или сяк, Будто правда души в ней не чают.

Ах, как любят они обещать: «На века!» Но не зря говорят в нашем крае, Что не надо уже ни ключа, ни замка, Коль быка из ограды украли.

Так наполните чашу любви до краев, Как у горца от века ведется, Как ни крепок напиток, я выпью ее, Чтобы солнце ударило в донце.

*

В стране недолгой молодости мне Друзья назвали имя недотроги, И вздрогнул я. Но плавно, как во сне, Ложился снег на горные отроги.

Пришли иные думы и тревоги. И я слагал сонеты в тишине. Но вдруг тебя я встретил у дороги И с той поры пылаю, как в огне.

Летят года, как всадник на коне, Но дальше путь мой от весны к весне, Бледнее радость, горше неудача.

Буза прозрачна сверху – хмель на дне. Огонь любви, что был дарован мне, Под старость разгорается все жарче.

*

Люблю я ночи черные, как порох, Люблю гнездовье отчее – Цада. Люблю всех женщин я, среди которых Не знала ты соперниц никогда.

Люблю держать вершину на примете, И меж границ небесных и земных Поделены все женщины на свете Мной на тебя и женщин остальных.

Люблю, когда в распахнутых просторах Меня несут, мерцая, поезда, Люблю всех женщин я, среди которых Не знала ты соперниц никогда.

Стою ли я на скальном парапете Или плыву вдоль берегов чужих, Поделены все женщины на свете Мной на тебя и женщин остальных.

*

Я скорбь и радости приемлю И, пленник мчащихся годин, Однажды в отческую землю Сойду, в подножие вершин.

Огромен мир, и в нем при жизни Друзьями был не беден я. Меня помянут пусть на тризне Разноплеменные друзья.

И каждый с Юга иль Востока И прочей стороны иной К моей могиле издалека Горсть привезет земли родной.

И пусть союз друзей единый Владыча так же, как досель, Мою могилу под вершиной Почтит смешением земель.

А женщины, что мною были Воспеты возле облаков, Омоют камень на могиле Водой из отчих родников.

И принесут с собою тучи Мне, как привет из дальних стран, И сонмы капель, что летучи, И молний дружеский колчан.

И, может, к будущим напевам Сквозь надмогильную плиту Я непирамидальным древом Пробьюсь, у жизни на счету.

*

Больница спит. На улицах темно. Ворочаюсь – неможется, не спится. Дела и дни, уплывшие давно, – Как журавлей осенних вереница.

Перед глазами, как в немом кино, Мелькают чьи-то дорогие лица. Одно весельем как вино искрится, Другое скорбью горькой пленено.

Перебираю, чтоб на миг забыться, Стихов полузабытые страницы. О сколько же их было сожжено! Но вот и Муза рядышком садится. «Влюбленному до смерти суждено Божественной бессонницей томиться».

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

*

С добрым утром! Взгляни: ждет за окнами белый Необъезженный конь. Оседлай, если смел. И не дай тебе бог век печалиться целый От сознанья, что мог, но свершить не успел.

*

Что я желал бы под шатром судеб? Всего, что вы желали бы, того же: Чтоб легче и дешевле стал бы хлеб, А слово и весомей, и дороже!

*

«Скажи мне, что в мире презренней всего?» «Дрожащий, трусливый мужчина!» «Скажи мне, что в мире презренней его?» «Молчащий, трусливый мужчина!»

*

«Бесстрастные, что вы отвергли?» – «Страсть!» «А страстью кто отвержен?» – «Мы, бесстрастные!» «Подвластные, кто вас рождает?» – «Власть!» «А кто ее рождает?» – «Мы, подвластные!»

*

– Отчего тебя в гости друзья приглашать перестали? – Я заносчивым был и не шел, куда звали меня. – Отчего, как бродяга, ты смотришь на окна в печали? – Оттого, что за ними хотел бы присесть у огня.

*

«Мне женщина снилась в преддверии дня, А вы, петухи, разбудили меня!» «Ты лучше за то помолись, человек, Чтоб мы тебя только будили весь век».

*

«Что снилось, друг?» – «Забыл, что снилось ночью!» «То не беда! Хочу я пожелать, Чтоб этот день тебе предстал воочью, Как четки лет начнешь перебирать!»

*

На горящий аул Ахульго Мир все больше похож год от года. Диктатура погубит его Иль, являя безумье, свобода?

*

Была земля когда-то, как луна, Не ведала лесов, озер и злаков. Ужель себя и в мыслях не оплакав, Хотим вернуть мы эти времена?

*

Слова, слова. На ярмарке тщеславья Витии разгулялись неспроста. А я, седой, пророча им бесславье, Честь воздаю вам, сжатые уста.

*

Мы сами оказались виноваты, Что одичали разум и любовь, Что не стихи, не лунные сонаты, А пули в нас воспламеняют кровь.

*

Где восходит месяц рогом винным, Слышал я от женщины одной: «Тот родился в ухе буйволином, Кто любви не ведал под луной».

*

После Сталина я никого не боялся – Ни Хрущева Никиты, ни прочих из них. И собою самим, как поэт, оставался, И при этом не врал я, в отличье от них.

*

Был молод и даль призывала меня: «Черкесским седлом оседлай ты коня!» А нынче понурился конь вороной, Увидев тень посоха рядом со мной.

*

Если б Ева, приобщаясь к сраму, Не дала в раю, как говорят, Яблока запретного Адаму, Не было б на свете Патимат.

*

Я вижу: в человеческой природе Нет постоянства, ибо там и тут Доступные девицы нынче в моде И песни те, что люди не поют.

*

Клянусь, ума не нужно для того, Чтоб сделались влюбленные четою, Но верьте мне, – а я вниманья стою, – Что нет мудрее в мире ничего.