Собрание стихотворений и поэм

Кто весел был, кто грустен – все я помню… Друзья мои, семья моя, родня, Как вместе с вами было хорошо мне, Как рано вы покинули меня!

В родном краю, где облака и горы, Пусть не бродил я ни с одним из вас, Пусть были средь гостей друзья, которым Пожал я нынче руку в первый раз.

Мне кажется, рожден я вашим братом, И вместе обошли мы полземли. Какие вы хорошие ребята, Как жалко, что так рано вы ушли, Что тишина, что никого вокруг, Что нет тебя, мой самый лучший друг!

ВЫСОКИЕ ЗВЕЗДЫ

ПОКУДА ВЕРТИТСЯ ЗЕМЛЯ

Я солнце пил, как люди воду, Ступая по нагорьям лет Навстречу красному восходу, Закату красному вослед.

В краю вершин крутых и гордых, Где у сердец особый пыл, Я звезды пил из речек горных, Из родников студеных пил.

Из голубой небесной чаши В зеленых чащах и лугах Я жадно воздух пил сладчайший, Настоянный на облаках.

Я пил снежинки, где тропинки Переплелись над крутизной. И помню: таяли снежинки, В пути пригубленные мной.

Я весны пил, когда о севе В горах пекутся там и тут. Где крепок градусами Север, Я пил мороз, как водку пьют.

Когда я грозы пил, бывало, Чья слава землям дорога, Как будто верхний край бокала, Сверкала радуга-дуга.

И вновь шиповник цвел колючий, Сочился хмель из темных скал. Я, поднимавшийся на кручи, Хмельные запахи вдыхал.

Земной красой я упивался, Благословлял ее удел. Не раз влюблялся, убивался И песни пил, как песни пел.

Людской души сложна природа, – Я пил с друзьями заодно В час радости – бузу из меда, В час горя – горькое вино.

И если сердцем пил, то не пил Забавы ради и утех. Я Хиросимы видел пепел, Я фестивалей слышал смех.

И, резко дунув, как на пиво, Чтобы пустую пену сдуть, Пил жизни суть: она не лжива, Она правдива – жизни суть.

Люблю, и радуюсь, и стражду, И день свой каждый пью до дна, И снова ощущаю жажду, И в том повинна жизнь одна.

Пускай покину мир однажды Я, жажды в нем не утоля, Но людям жаждать этой жажды, Покуда вертится Земля.

*

К дальним звездам, в небесную роздымь Улетали ракеты не раз. Люди, люди – высокие звезды, Долететь бы мне только до вас.

В АХВАХЕ

Другу Мусе Магомедову

Чтоб сердце билось учащенно, Давай отправимся в Ахвах, Узнаем, молоды ль еще мы Иль отгуляли в женихах?

Тряхнем-ка юностью в Ахвахе И вновь, как там заведено, Свои забросим мы папахи К одной из девушек в окно.

И станет сразу нам понятно, В кого девчонка влюблена: Чья шапка вылетит обратно, К тому девчонка холодна.

…Я вспоминаю месяц топкий, Поры весенней вечера И о любви лихие толки, – Все это было не вчера.

В тот давний год подростком ставший, Не сверстников в ауле я, А тех, кто был намного старше, Старался залучить в друзья.

Не потому ли очутился С парнями во дворе одном, Где раньше срока отличился, И не раскаиваюсь в том.

Листва шуршала, словно пена, Светила тонкая луна. Мы долго слушали, как пела Горянка, сидя у окна.

Про солнце пела, и про звезды, И про того, кто сердцу мил. Пусть он спешит, пока не поздно, Пока другой не полюбил.

Что стала трепетнее птахи Моя душа – не мудрено, А парни скинули папахи И стали целиться в окно.

Здесь не нужна была сноровка. Я, словно жребий: да иль нет, Как равный кепку бросил ловко За их папахами вослед.

Казалось, не дышал я вовсе, Когда папахи по одной, Как будто из закута овцы, Выскакивали под луной.

И кепка с козырьком, похожим На перебитое крыло, Когда упала наземь тоже, Я понял – мне не повезло.

А девушка из состраданья Сказала: «Мальчик, погоди. Пришел ты рано на свиданье, Попозже, милый, приходи».

Дрожа от горя, как от страха, Ушел я – раненый юнец. А кто-то за своей папахой В окно распахнутое лез.

Промчались годы, словно воды, Не раз листвы кружился прах. Как через горы, через годы Приехал снова я в Ахвах.

Невесты горские… Я пал ли На поле времени для них? Со мной другие были парни, И я был старше остальных.

Все как тогда: и песня та же, И шелест листьев в тишине. И вижу, показалось даже, Я ту же девушку в окне.

Когда пошли папахи в дело, О счастье девушку моля, В окно раскрытое влетела И шляпа модная моя.

Вздыхали парни, опечалясь, Ах, отрезвляющая быль: Папахи наземь возвращались, Слегка приподнимая пыль.

И, отлетев почти к воротам, Широкополая моя Упала шляпа, как ворона, Подстреленная из ружья.

И девушка из состраданья Сказала, будто бы в укор: «Пришел ты поздно на свиданье, Где пропадал ты до сих пор!»

Все как тогда, все так похоже. И звезды видели с небес Другой, что был меня моложе, В окно распахнутое лез.

И так весь век я, как ни странно, Спешу, надеждой дорожу, Но прихожу то слишком рано, То слишком поздно прихожу.

СТАРЫЕ ГОРЦЫ

Они в горах живут высоко, С времен пророка ли, бог весть, И выше всех вершин Востока Считают собственную честь.

И никому не сбить их с толка, Такая зоркость им дана, Что на любого глянут только – И уж видна его цена.

И перед боем горцам старым От века ясно наперед, Кто выстоит, подобно скалам, Кто на колени упадет.

И ложь почувствуют тотчас же, Из чьих бы уст она ни шла, Какой бы хитрой, и тончайшей, И золоченой ни была.

В горах старик седоголовый, Что ходит в шубе круглый год, Так подковать умеет слово, Что в мир пословица войдет.

О, горцы старые! Не раз им Еще народ воздаст хвалу. Служил советчиком их разум И полководцу и послу.

Порою всадник не из местных Вдали коня пришпорит чуть, А старикам уже известно, Зачем в аул он держит путь.

Какой обременен задачей, Легка она иль нелегка, Посватать девушку ли скачет Или наведать кунака.

Был Камалил Башир из Чоха Ребенком маленьким, когда Старик предрек: «Он кончит плохо, И многих горцев ждет беда.

Их дочерей и женщин скоро Красавец этот уведет. Спасая горцев от позора, Родной отец его убьет…»

Когда над верхнею губою У Шамиля белел пушок И босоногою гурьбою Шамиль командовать лишь мог,

Сказал о нем еще в ту пору Старик гимринский как-то раз: «Дымиться он заставит порох, И будет гром на весь Кавказ!»