Публикуется по изданию:

Смоленский В. А. «О гибели страны единственной…»:

Стихи и проза./ М.: Русский путь, 2001.

«Закат» (1931)

* * *

Как лебедь, медленно скользящий По зеркалу озёрных вод, Как сокол, в облаках парящий, Мой призрачный, ненастоящий, Мой выдуманный мир плывёт. И на его спине крылатой, В томительном и сладком сне, Я медленно плыву куда-то, Без сожаленья, без возврата, В прозрачной тая глубине. И голос вещий, голос сонный Мечтающей души моей Плывёт над темнотой бездонной И гулким эхом повторённый Бесследно исчезает в ней. 1931

Мост

Под аркою железною небес, На пристани, где свален мёртвый лес, Под аркою воздушного моста – Без имени, без счастья, без креста, Они похожи на больных зверей, Уснувших в тёплой сырости камней, Гранитною стеной защищены От света леденящего луны. В высоких берегах течёт река, Стремительна, мутна и глубока, Вот, поднимаясь, заливает мост, Доплескивает пеною до звёзд. По мутным волнам в небо уходя, Качается гранитная ладья, Несёт волна, взбегая на волну, Бродяг и проституток в вышину. В глубоких нишах спят – к спине спина, Им снится много мяса и вина, Весёлый праздник – лунный диск дрожит, Пластинкой граммофонною кружит. За стойкой улыбается патрон, Горячий кофе наливает он, В высоких залах, в райской тишине, Тепло на белоснежной простыне. Течёт река в небесные сады, Покамест Ангел утренней звезды, Чтоб душам в небесах не утонуть, Большим крылом не перережет путь. Над миром поднимается рассвет, На тёмных лицах брезжит влажный след, В пустое небо поднимая пыль, Промчался по мосту автомобиль. 1929

* * *

Будут жить в тесноте – тесной станет земля, как тюрьма, – Будут знать, что ни Бога, ни ада, ни вечности нет, Выше туч из бетона и стали построят дома, И большой дирижабль долетит до далёких планет. И когда зазвенит над кружащимся миром труба, И когда над землёй небеса распахнутся как двери, И погаснут огни, и откроются в склепах гроба – То никто ничего не поймёт и никто не поверит… 1929

* * *

Никогда я так жалок не был, Так бессилен, смешон и нелеп. Мне снилось чёрное небо, Мне снилось, что я ослеп. О, тяжесть слепой печали, Память земного дня, Невидимые – кричали, Бежали мимо меня. О, страшная смерть без тленья, Ненасытный червь темноты… Я к Богу взывал о спасенье – Но мне отвечала ты. Чем голос был глуше и тише, Тем явственней был ответ: «Милый, я слышу, слышу, Милый, спасенья нет!» 1929

* * *

За ночами проходят дни, Равнодушно гасят огни. Проплывают за снами сны, Одинаковы и черны. Опускается ниже твердь. Знаю, Господи, это – смерть. Знаю, Господи, это Ты Вёл меня путём нищеты, Потушил вкруг меня огни, Сновиденья, ночи и дни, Чтобы я в непроглядной мгле, На пустой, ледяной земле, Обречённый, как все, умереть Ни о чём не мог пожалеть. 1929

* * *

Бессильны мы, обречены судьбе, Томимы страхом, нищетой и скукой, В тоске смертельной я пришел к тебе – И ты ко мне протягиваешь руку. Молчи. Не надо о любви. К чему? Ведь не спасает ни любовь, ни вера, Тебя прижал я к сердцу моему, Как прижимают дуло револьвера. С тобою в этом мире мы одни, И я забыл твоё лицо и имя, Вот догорят последние огни, И ты умрёшь, и я погибну с ними. Не плачь. Молчи. Последний свет погас. Сейчас конец – пойми – сейчас над нами Бессильно вздрогнет и угаснет пламя, И тьма падёт, и тьма поглотит нас. 1929

* * *

Закрой плотнее дверь, глаза закрой, Забудь, что ты живёшь, забудь, не думай, Отгородись от неба слепотой И глухотою от земного шума. Не знай, что есть начало и конец, – И встанет новый мир перед глазами. Так улыбается в гробу мертвец Видению невидимому нами. 1930

* * *

Как в водах тёмного колодца, Во мне душа отражена, Легчайшими крылами бьётся О гладь зеркальную она. Сквозь толщу бледного эфира Доходят, слышные едва, Несуществующего мира Неясные, как сон, слова. И никогда не умирая, Меняя только бытиё, Кривится отраженьем рая Сознанье тёмное моё. Нет ничего, ни зла, ни блага, Ни мудрости, ни правды нет, – Зеркальная темнеет влага, Мерцает отражённый свет. 1929

* * *

Канут годы в вечность без следа, Смолкнет голос, сердце прахом станет, Но душа любить не перестанет, Землю не забудет никогда. В тишине бессолнечных высот, Пролетая в неземном пределе, О тяжёлом, о горячем теле, О дыхании земном вздохнёт. Так, под звёздным, голубым шатром Вспоминает погорелец нищий Тесное и тёмное жилище – Молнией испепелённый дом. 1929

* * *

Какое дело мне, что ты живешь. Какое дело мне, что ты умрешь. И мне тебя совсем не жаль – совсем! Ты для меня невидим, глух и нем, И как тебя зовут, и как ты жил Не знал я никогда или забыл, И если мимо провезут твой гроб, Моя рука не перекрестит лоб. Но страшно мне подумать, что и я Вот так же безразличен для тебя, Что жизнь моя, и смерть моя, и сны Тебе совсем не нужны и скучны, Что я везде – о, это видит Бог! – Так навсегда, так страшно одинок. 1930

Ангел

Бичом и криком подгоняя, Как нерадивого раба, Меня влечёт моя слепая, Жестокая моя судьба. В такой тоске, в такой неволе Как много надо сил иметь Чтоб не сойти с ума от боли, От бешенства не умереть. Но в тёмные часы бессилья Прорежут тьму – в который раз! – Мерцание легчайших крыльев, Сияние прозрачных глаз. Как медленно я умираю… Но верю, что в конце пути Он приоткроет двери рая, Крылом поможет доползти. 1930

* * *

С каждым годом бьётся сердце глуше, С каждым часом бьётся сердце тише, Как ни всматривайся, как ни слушай, Не увидишь ты и не услышишь Приближенья Смерти. И напрасны Будут жалкие твои надежды Сквозь ещё не сомкнутые вежды, На одно мгновение, не ясно, Хоть на долю малую мгновенья, Тёмное лицо её увидеть. Так её любить и ненавидеть, Так желать её прикосновенья, Так бояться и не мочь при встрече, Преодолевая страх и муку, Видеть убивающую руку. Будет путь души высок и вечен, Но нигде, влача своё бессмертье, В неподвижном, незакатном свете Не увидишь, никогда не встретишь, Не узнаешь ничего о Смерти. 1930