Собрать мозаику. Книга вторая

Я не прислушивалась к их разговору — передо мной до сих пор стояли лица из прошлого: Джейсон, Кристоф, мама, отец, Джессика, Мэрини…

Мэрини. Бедная Мэрини. Я вдруг вспомнила, как она погибла. Вспомнила не во сне, а сейчас. Прямо сейчас. Наяву.

Моя нежная скромная подруга. Мы с ней были в одной группе магов земли, когда выходили на поле боя, чтобы восстанавливать земляные валы и укреплять вновь и вновь стены фортов, подбитые артиллерийскими снарядами. Она погибла на поле боя, когда с остальными магами земли восстанавливала земляные валы. Мы вместе с ней упали в огромную воронку, но меня тогда спас Крис, а ее не смогли спасти. Когда ее откопали и достали, она была уже…

— Лера Тубертон, вы слышите меня? — услышала я раздраженный вопрос военного министра. — Лера Тубертон?

— Да-да, я слышу вас, атер, — глухо ответила я, смотря перед собой невидящим взглядом. Мэрини умерла, как и многие молодые парни и девчонки, у которых была ещё вся жизнь впереди. Как же так? Это так несправедливо.

— Лера Тубертон, я спрашиваю вас: вы вспомнили что-нибудь об артефакте подчинения, — военный министр повысил голос — видимо, я не сразу реагировала на его вопросы.

Я устало и раздраженно посмотрела на этого важного человека. И в который раз поразилась благородной внешности этого высшего аристократа Марилии, с безукоризненно выбритым лицом, с идеально уложенными волосами и безупречно сидящей военной форме.

— Как могут люди с такой внешностью, как у вас, принимать грязные и несправедливые решения о смерти тысяч невинных людей? — спросила я его.

— Вы снова за свое?! — холодно поинтересовался атер Турнович, поморщившись от моих слов. — Снова задаете свои никому ненужные вопросы? Вы словно зудящий над ухом комар.

— Почему ненужные? — возразила я тихо. — Так странно, когда смотришь на такого, как вы, и ожидаешь, что он должен быть благородным, добрым, мужественным, справедливым, а на деле оказывается… — я осеклась.

— Что оказывается на деле? — военный министр внимательно смотрел на меня своими вечно холодными глазами, и я очень удивилась, что он спросил. Ученый Стонич стоял рядом, очень бледный и взволнованный, и почему-то моргал одним глазом. Лицо у него было очень сердитое и встревоженное.

— Что он совершенно гнилой внутри, — тихо проговорила я, не отводя от него широко раскрытых глаз, — черви власти, гордыни, самодовольства сожрали его душу, но он не заметил этого и продолжает жить дальше… без души… не замечая этого…

— Уверен, что вы на самом деле обо мне так плохо не думаете, — улыбнулся уголком губ военный министр, замораживая меня ледяным взглядом.

— Нет, конечно, как можно, — по-светски ответила я. — Это просто аллегория.

Но министр все же поджал губы в тонкую линию.

В палате на несколько минут воцарилась мертвая тишина. Сестра Таисия давно вышла, как и всегда при визите военного министра. Ученый Стонич, раздраженный, отошел к окну. Кирстана не было. Его давно уже не было, чему я была несказанно рада. Его безумные планы по моему спасению пугали меня.

Военный министр Марилии странно смотрел на меня, изучая. Наконец, он прервал молчание:

— Отойдем от аллегорий. Я повторяю вопрос, лера Тубертон: вы вспомнили что-нибудь об артефакте подчинения?

— Да, — ответила я спокойно, а военный министр вдруг замер, пораженный моим ответом.

— Я вспомнила, как я читала документы в землянке в лесу недалёко от поместья Тубертонов, — внешне спокойно продолжила я. — Документы от имени вашего императора на имя предателя Тангрии. Вспомнила, как потом рассматривала артефакт — из легкого металла, большой и круглый с рунами, с выемкой посередине, видимо, для драгоценного камня. Еще вспомнила, как я спрятала его. Там темно и холодно, и он завернут в магическую бумагу. Это все. Все это пока отрывочные воспоминания.

Побледневший военный министр буквально пожирал меня глазами, которые горели огнем надежды, а тонкие сильные пальцы с силой сжали подлокотники кресла.

— Куда вы спрятали его? — спросил он охрипшим от волнения голосом, подавшись вперед.

— Этого я не вспомнила, — с удовольствием сообщила я.

Хорошо, что я действительно пока не вспомнила точное место. Ожило только тусклое воспоминание о подземном старом городе под городом-крепостью Зарданом.

— А что вы вспомнили? Подробно опишите, — потребовал атер Турнович.

— Подробно не могу, — равнодушно ответила я. — В моих воспоминаниях только темные холодные коридоры, и все.

Я не скажу ему о подземном городе. Не дождется.

Военный министр пристально смотрел горящим взглядом, и я поняла, что он сканировал меня, выясняя, правду я говорю или нет. Но я сказала ему почти всю правду, кроме самого важного — места, где я спрятала документы и артефакт.

Но он был далеко не дурак, и стал задавать уточняющие вопросы, сужающие возможность умалчивать.

— Что это за место?

— Я ещё не вспомнила, — уклончиво ответила я.

Он пристально смотрел, и я видела, как в глазах зарождается гнев — он не верил мне, понимая, что я утаиваю часть правды.

— Что это за место? — медленно и по слогам вновь повторил.

Я же смотрела и понимала, что не боюсь его и того, что он может сделать со мной. Совсем не боюсь.

— Я еще не вспомнила, — также медленно и по слогам повторила я.

Некоторое время мужчина пристально смотрел на меня, изучал, сканировал, о чем-то размышлял и, наконец, спросил:

— Вы вспомнили точное конкретное место, куда спрятали артефакт?

— Нет, — честно ответила я, после чего его спина и плечи слегка расслабились — он понял, что я сказала правду.

— Вы ясно вспомнили совершенно определенную дорогу к месту хранения артефакта? — осторожно выспрашивал министр.

— Нет, — снова честно ответила, поскольку действительно пока не вспомнила ее. Воспоминания были смутными, а подземный город раскинулся на многие километры.

Он снова облегченно еле-еле выдохнул, когда понял, что я не лгу.