Собственник

— Вернусь, как получится, — буркнула я. — Но ночевать буду здесь. Постарайтесь, пожалуйста, все закончить в приличное время.

— Зануда ты, Лерка, — бросила мне на прощанье Римма, снова возвращаясь к своим конфетам.

Осторожно просочившись сквозь узкую щелку дверей, я снова прижалась к стене и набрала номер Полины.

— Алло, Полли? — я уже начала привыкать называть ее, как все. — Можно я к вам приеду и немного поучусь?

— А что, в общаге пожар? — весело спросила Полина.

— Что-то вроде того, — всхлипнула я. — У соседки по комнате самый настоящий любовный пожар. Боюсь, как бы самой не подгореть.

— Давай, только быстрее. Нам скоро всем расходиться надо.

— Тогда, может, я перетерплю как-то? В библиотеке посижу?

— Ой, не дури, — тут же возмутилась Полли. — Даже если ты украдешь мои рубашки, я знаю, где тебя искать. Но ключ от квартиры под ковриком мы тебе, уж извини, не оставим!

— Спасибо, — выдохнула я, вылетая вниз по лестнице.

37. Слава

Слава.

Вот ничего я не понял, с самого утра!

Запухшая какая-то, Лера выглядела такой маленькой и такой трогательной…

Психанул, увидев красные глаза. Убил бы сейчас каждого, кто хотя бы случайно дал ей повод плакать! Вот кто хотя бы локтем задел, или посмотрел в ее сторону не так!

Но не признается, — может, дело и не в этом. Тогда в чем? Аллергия? Могла бы и сказать!

Но нет, — она, кажется, совсем не против цветов. И, кажется, ей нравится, когда я к ней прикасаюсь… И смотрит на меня так… Так, как будто мое сумасшедшее, крышесносное желание ее поцеловать очень даже взаимно.

И я снова тону в этих глазах, которые смотрят на меня с такой… Нежностью? Хотел бы сказать, любовью, но это будет, наверное, слишком уж самонадеянно. Но это и не страсть, и не желание, которое я слишком часто привык видеть в женских глазах в последнее время и от которого уже хочется отдохнуть, сменив на что-то гораздо большее… Она тянется ко мне, я же чувствую… И ее тело, такое живое под моими руками, доверчиво прижимается в моей груди, и…

И к бедрам… А вот этого лучше не делать! Потому что я сейчас реально просто с ума сойду, и, несмотря на всех остальных, заброшу свой наркотик на плечо и утащу к себе домой, а там… А там не факт, что меня не сорвет с катушек, потому что не останется ни одного сдерживающего фактора. Я же наброшусь на нее, как дикое голодное животное и сделаю все, чтобы не выпустить ее из своего логова, хотя бы в ближайшие сутки!

«Стоп, Бурин! СТОП!!!» — включается красный свет в моих мозгах.

Ну да, я уже напугал этот нежный цветок однажды, и повторять эту ошибку было бы полным кретинизмом. С ней нужно по-другому, ласковее, мягче… И чуть не рычу, заставляя себя сдержаться, отстраниться и не впиться ртом в ее губы, которые так сладко, так дурманно пахнут… Теперь этот запах уж точно засядет в моей голове, и мне его не выветрить, до тех пор, пока я не насыщусь этими губами полностью… Но для того, чтобы ими насытиться, одной ночи точно мало…

А она еще, как назло, дрожит, отзываясь всем телом на мою внутреннюю дрожь…

— Так я приду вечером? — хриплю, дыхание сбилось напрочь, а сердце колотится так бешенно, что, кажется, его слышат все вокруг на расстоянии трех километров.

И все-таки наклоняюсь к ее лицу ближе, чтобы хотя бы схватить ее дыхание. Я хотел бы пить его, — жадно, лаская ее кожу, ее лицо, пить и сходить с ума, чувствуя ее дрожь под моими руками, но вместо этого только наклоняюсь. Я должен ощутить его хотя бы на щеке. У меня даже все мышцы, как у наркомана, сводит, от этой потребности. Как будто свихнусь или забьюсь сейчас в судорогах, если этого не получу…

И…

Просто обухом по голове:

— Как хочешь. Я все равно вечером занята.

Она вырывается из моих рук и летит на пару.

Нет, ну, это даже к лучшему, потому что я не знаю, что бы мог сделать, если бы это продолжилось еще хотя бы секунду. Так что ее побег, — это очень правильно и своевременно.

Еще какое-то время продолжаю стоять на месте, как пришибленный. И только после до меня доходит, что она сказала.

Как хочешь? Все равно вечером занята?

И вот я как это должен понимать?

Она занята ДОМА? И в смысле, я могу прийти, потому что она все равно там будет?

Или это меня только что на хрен послали?

А?

38

Весь день она и не смотрела в мою сторону. А когда я попытался было подойти к ней после пар, слишком демонстративно бросила на меня холодный взгляд и стала щебетать с профессором, взявшим ее под локоток.

Ну, кажется можно дальше и не раздумывать над тем, что Валерия утром имела в виду. Как и о том, где и с кем она собирается быть занята.

— Прекращай! — рука Глеба тяжело опустилась мне на плечо. Не один я заметил уход Леры профессором. — Это ничего еще не значит.

— Ага, — вмешался Тоха. — Чего ты почернел? Если бы все спали с теми, кому улыбаются, ни на что остальное времени бы не оставалось!

— И вообще, мы машинку едем другу выбирать, не забыл? — вмешался Андрюха, для которого вопрос машинки был, может быть, даже насущнее, чем для самого Глеба. — На этот раз ты не отмажешься, и не пытайся. Или друзей совсем потеряешь!

— Да ну тебя, — мрачно отмахиваюсь, понимая, что даже обычный дружеский стеб на этот раз меня не то, что не отвлекает, а даже где-то раздражает.

— Шампанское и что-то сумасшедшее, — вкрадчиво шепчет Эд, красноречиво провожая взглядом удаляющуюся парочку. На крышу ее потащи, что ли… Или номер для новобрачных закажи, со всеми прибамбасами, — лепестки роз на постели, сердечки, лебеди, голубей с балкона попускайте… Ну, или банально, — позови на бой. Увидит цыпочка, как от тебя остальным крышу рвет, тогда и поймет, какое счастье ей выпало.

Я только мотаю головой, — что-то мне подсказывает, что на бой Лера не поведется. А, с другой стороны, если и поведется, то мне самому это не нужно. Таких у меня и без того выше крыши. Хоть чемоданами пакуй.

— Все, Бурин, хватит, — на этот раз Глеб резким движением разворачивает меня к себе. — Первым делом у каждого должны быть самолеты, а это все, — он машет рукой в сторону уходящей Леры, — это все потом.

— Ок, — мрачно киваю я. В конце концов, они правы. Дружбу не купишь, а девки… Девок было и будет полно, — только вот найдется ли среди них что-нибудь настоящее и стоящее?