Собственность Дьявола. Право на семью
Шрифт:
— Иди. Я в тебя верю, милая. Из присутствующих здесь дам сегодня тебе нет равных. Поверь мне.
Я подхожу к подмостку на ватных ногах. Илья, взяв меня за руку, помогает преодолеть пару ступенек. Как только я становлюсь в центре сценической площадки, в зале приглушается свет, луч прожектора выхватывает меня на полуосвещённой сцене. Ослепив, становится более мягким и щадящим для моих глаз.
Скорее всего, я выгляжу как живой музейный экспонат, помещённый в вертикальный пучок света. Именно такой огромный поток излучения мне всегда в кинокартинах напоминал защитную колбу.
«Тебе нет равных…» — в голове всплывает утверждение Геры. Я соглашаюсь с ним. Беру себя в руки. Мило улыбаясь публике, медленно оголяю ногу до той поры, пока в зале окончательно не стихает гул голосов. Как будто кто-то вырубил динамики и всё вокруг замерло, как в Матрице.
***
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
Удары сердца достигают максимума. Наполняют голову шумом.
Ещё чуть-чуть! Задрать на пару сантиметров этот чертов подол платья — делов-то!
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
Ты справишься, Машенька. Тебе нечего стыдиться. Ноги у тебя стройные, красивые. В чулках, так вообще отпад! Богиня, мать вашу! Неловко мне только перед Герой. Но и это можно пережить. А на остальных плевать! Да, да! Плевать! На остальных мне, конечно же, плевать!
К черту мысленные терзания!
Спустя недолгое время шампанское берёт своё. Почувствовав, как по телу разливается тепло и внезапная приятная расслабленность, приподнимаю слои фатиновой юбки на пару сантиметров выше, чем следовало бы.
Оголяю не только подвязку с бриллиантами, но и пикантную часть бедра, на котором красуется пристегнутая к сексуальному ремешку широкая ажурная резинка чулка.
Ну а что? Умирать, так с музыкой, господа извращенцы!
А как вы хотели? За недостриптиз тоже нужно платить. Зря, что ли, я здесь стараюсь?
— Вау! Это очень красиво. Глаз не оторвать! — динамики оживают ликующим возгласом Варламова. И снова, эти чертовы аплодисменты взрывают относительную тишину и мой мозг. Застыв в удобной позе, устремляю взгляд в одну точку, жду, когда закончатся торги.
— Господа! — продолжает куратор фонда. — Перед тем, как начнём торги, хочу добавить, что за покупку этого эксклюзивного лота прилагается бонус! Танец с очаровательной гостьей этого вечера, нашей прекрасной моделью Марианной!
«Что?» — гримаса недоумения искажает моё лицо.
Обещание Варламова не только ошарашивает, оно меня злит! Желание вырвать микрофон у него из рук и засунуть ему в глотку, растет с неимоверной прогрессией.
Он совсем спятил? Какой ещё танец? После того, как я отдам подвязку покупателю, я с удовольствием испарюсь. Уеду домой. Сниму с себя это чертово платье и нырну в горячую ванну. В кои-то веки расслаблюсь.
— После вальса мы прервёмся на небольшую паузу, — добавляет он с невозмутимым лицом. — Итак, пожалуй, начнём. Стартовая цена лота: два миллиона восемьсот девяносто восемь тысяч рублей!
— Три миллиона! — доносится откуда-то из зала. Из-за прожектора лицо мне сложно рассмотреть.
— Три пятьсот! — летит вдогонку.
— Пять миллионов! — раздаётся где-то слева.
— Шесть лямов! — кто-то снова повышает ставку.
—
Восемь!— Десять миллионов! — доносится голос Геры, и моё сердце пропускает удар. Прикусываю губу, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке.
Гера… Герочка… Он не позволит, чтобы меня лапали чужие руки. Уж лучше станцую с ним.
— Десять миллионов готов пожертвовать господин Астафьев! — подытоживает Варламов. — Кто больше?
— Одиннадцать! — басит незнакомый голос.
— Тринадцать!
— Тринадцать миллионов рублей — мужчина с красной бабочкой! Кто больше, господа? — Варламов входит в азарт.
Черт! Кажется, я тоже…
Внутри всё горит и потряхивает от предвкушения.
— Пятнадцать миллионов рублей! — перебивает ставку Астафьев.
Боже, он сумасшедший! Это же такие деньжища!
— Семнадцать! — чеканит толстый жирдяй рядом со сценой. Лица не вижу, только силуэт.
О, Боже, нет… Он меня затопчет в вальсе. Ему лучше участвовать в сумо!
На мгновенье повисает пауза, и я начинаю мелко дрожать.
Нет! Нет! Нет!
Только не он!
— Семнадцать миллионов раз! Семнадцать миллионов Два! — искусно медлит Илья, наматывая мои нервы на кулак. — Сем…
— Двадцать пять лямов! — раздавшийся совсем рядом голос Исаева неожиданно рассекает пространство зала пополам. Тембр низкий и твердый. Пулей врезается мне в висок. Оглушает. Сотрясает моё нутро.
Пошатнувшись, нервно сглатываю. Сердце ёкает в груди. С болью обрывается и камнем падает вниз.
Господи, он решил меня добить? Двадцать пять лямов? Серьёзно? Руслан сошёл с ума…
— Двадцать семь! — Гера неожиданно перебивает ставку.
— Тридцать! — не уступает Руслан.
— Тридцать три! — поступает новое предложение от Георгия.
Похоже, что в этой схватке остались только двое, заинтересованных не столько в подвязке, сколько в том, чтобы развязать конфликт. И Гера явно провоцирует Руслана. Зачем ему это нужно?
— Тридцать три миллиона рублей от господина Астафьева! Принято! — кричит в микрофон Илья.
— Тридцать пять! — высекает Руслан. Его голос всё ещё звучит холодно и жёстко. От него мороз по коже катится. Я не смотрю в его сторону. Мне страшно. Впервые за одиннадцать месяцев я по-настоящему ощущаю, как от Исаева исходит опасность.
Она просто веет ледяным холодом. Вонзается в кожу жгучими иголками. Я не испытывала такого со дня нашей свадьбы.
— Тридцать семь! — не уступает Гера, вынуждая Руслана увеличить ставку.
Черт! Да что на него нашло? Он как с цепи сорвался. Поднимает планку выше и выше.
— Невероятно, господа! — охреневает Варламов, явно довольный своим успехом.
Слизняк проклятый! А я, дура, повелась на его уговоры. Подставила обоих. И если учесть упорство Руслана, то потеряет именно он. Дело же принципа, мать его! Он всегда добивался поставленных целей, причём, любой ценой! Не задумываясь о последствиях.
Что-то здесь нечисто. Думаю об этом, и меня осеняет! Руслан не стал бы этого делать, если бы не знал, кто я. Ему эта подвязка на хрен не нужна. И Гера выглядит так, будто решил устроить ему краш-тест на проверку… чего?