Сочинения. В 2-х томах

36

Я молился бы лику заката, Темной роще, туману, ручьям, Да тяжелая дверь каземата Не пускает к родимым полям Наглядеться на бора опушку, Листопадом, смолой подышать, Постучаться в лесную избушку, Где за пряжею старится мать… Не она ли за пряслом решётки Ветровою свирелью поет… Вечер нижет янтарные четки, Красит золотом треснувший свод.

(1912)

37-38. АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ

I Верить ли песням твоим –

Верить ли песням твоим — Птицам морского рассвета, Будто туманом глухим Водная зыбь не одета? Вышли из хижины мы, Смотрим в морозные дали: Духи метели и тьмы Взморье снегами сковали. Тщетно тоскующий взгляд Скал испытует граниты, — В них лишь родимый фрегат Грудью зияет разбитой. Долго ль обветренный флаг Будет трепаться так жалко?.. Есть у нас зимний очаг, Матери мерная прялка. В снежности синих ночей Будем под прялки жужжанье Слушать пролет журавлей, Моря глухое дыханье. Радость незримо придет И над вечерними нами Тонкой рукою зажжет Зорь незакатное пламя.

II Я болен сладостным недугом –

Я болен сладостным недугом — Осенней, рдяною тоской. Нерасторжимым полукругом Сомкнулось небо надо мной. Она везде, неуловима, Трепещет, дышит и живет; В рыбачьей песне, в свитках дыма, В жужжаньи ос и блеске вод. В шуршаньи трав — ее походка, В нагорном эхо — всплески рук, И казематная решетка — Лишь символ смерти и разлук. Ее ли косы смоляные, Как ветер смех, мгновенный взгляд… О, кто Ты: Женщина? Россия? — В годину черную собрат! Поведай: тайное сомненье Какою казнью искупить, Чтоб на единое мгновенье Твой лик прекрасный уловить?

39

Простятся вам столетий иго, И все, чем страшен казни час, Вражда тупых, и мудрых книги, Как змеи, жалящие нас. Придет пора, и будут сыты Нездешней мудростью умы, И надмогильные ракиты Зазеленеют средь зимы.

40. ЗАВЕЩАНИЕ

В час зловещий, в час могильный Об одном тебя молю: Не смотри с тоской бессильной На восходную зарю. Но, верна словам завета, Слезы робости утри, И на проблески рассвета Торжествующе смотри. Не забудь за далью мрачной, Средь волнующих забот, Что взошел я новобрачно По заре на эшафот; Что, осилив злое горе, Ложью жизни не дыша, В заревое пала море Огнекрылая душа.

Братские песни

ОТ АВТОРА

«Братские песни» — не есть мои новые произведения. В большинстве они сложены до первой моей книги «Сосен перезвон», или в одно время с нею. Не вошли же они в первую книгу потому, что не были записаны мною, а передавались устно или письменно помимо меня, так как я, до сих пор, редко записывал свои песни, и некоторые из них исчезли из памяти.

Восстановленные уже со слов других, или по посторонним запискам, песни мои и образовали настоящую книжку.

Николай Клюев

41 Я был в духе в день воскресный

«Я был в духе в день воскресный».

Апокалипсис, гл. 1, 10.

Я был в духе в день воскресный, Осененный высотой, Просветленно бестелесный И младенчески простой. Видел ратей колесницы, Судный жертвенник и крест, Указующей десницы Путеводно-млечный перст. Источая кровь и пламень, Шестикрыл и многолик, С начертаньем белый камень Мне вручил Архистратиг. И сказал: «Венчайся белым Твердо-каменным венцом, Будь убог и темен телом, Светел духом и лицом. И другому талисману Не вверяйся никогда — Я пасти не перестану С высоты свои стада. На крылах кроваво-дымных Облечу подлунный храм, И из пепла тел невинных Жизнь лазурную создам». Верен ангела глаголу, Вдохновившему меня, Я сошел к земному долу, Полон звуков и огня.

42. БЕГСТВО

Я бежал в простор лугов Из-под мертвенного свода, Где зловещий ход часов — Круг замкнутый без исхода. Где кадильный аромат Страстью кровь воспламеняет, И бездонной пастью ад Души грешников глотает. Испуская смрад и дым, Всадник-смерть гнался за мною, Вдруг провеяло над ним Вихрем с серой проливною — С высоты дохнул огонь, Меч, исторгнутый из ножен, — И отпрянул Смерти конь, Перед Господом ничтожен. Как росу с попутных трав, Плоть томленья отряхнула, И душа, возликовав, В бесконечность заглянула. С той поры не наугад Я иду путем спасенья, И вослед мне: свят, свят, свят, — Шепчут камни и растенья.

43 Костра степного взвивы,

Костра степного взвивы, Мерцанье высоты, Бурьяны, даль и нивы — Россия, — это ты! На мне бойца кольчуга, И подвигом горя, В туман ночного луга Несу светильник я. Вас люди, звери, гады Коснется-ль вещий крик: Огонь моей лампады — Бессмертия родник.! Все глухо. Точит злаки Степная саранча… Передо мной, во мраке, Колеблется свеча; — Роняет сны-картинки На скатерчатый стол, — Минувшего поминки, Грядущего символ.

44. ПОЛУНОЩНИЦА

(Зачало. Возглас первый.).

Всенощные свечи затеплены, Златотканные подножья разостланы, Воскурен ладан невидимый, Всколыбнулося било вселенское, Взвеяли гласы серафимские; Собирайтесь-ка, други, в Церковь Божию, Пречудную, пресвятейшую.! Собираючись, други, поразмыслите, На себя поглядите оком мысленным, Не таится ли в ком слово бренное, Не запачканы ль где ризы чистые, Легковейны ль крыла светозарные? Коль уста — труба, ризы — облако, Крылья — вихори поднебесные, То стекайтесь в Храм все без боязни!

(Лик голосов)

Растворитеся врата Пламенного храма, Мы — глашатаи Христа, Первенцы Адама. Человечий бренный род Согрешил в Адаме, — Мы омыты вместо вод Крестными кровями. Нам дарована Звезда, Ключ от адской бездны, Мы порвали навсегда Смерти плен железный. Вышли в райские луга, Под живые крины, Где не чуется Врага И земной кручины. Где смотреть Христу в глаза — Наш блаженный жребий, Серафимы — образа, Свечи — зори в небе.

(Конец. Возглас второй).

Наша нива — тверди круг, Колосится звездной рожью, И лежит вселенский плуг У Господнего подножья. Уж отточены серпы Для новины лучезарной, Скоро свяжется в снопы Колос дремлюще-янтарный.

(Лик голосов).

Аминь!

(1912)

45 Есть то, чего не видел глаз,