Сочинские рассказы

Через два дня Алекс принёс билеты. Шмякнул на стол и пробурчал:

– Ладно, хотя бы Зимний театр тебе покажу. Он сам по себе произведение искусства.

Более того, мы решили усилить культурную программу посещением Дендрария. Мол, раз уж ехать в Сочи, то гулять на весь рубль. Здесь Алекс проявил чудеса смекалки. Я-то не знала, что меня ждёт, а вот он был прекрасно осведомлён, что Дендрарий – огромный парк, обойти который пешком довольно сложно. Особенно в вечернем платье. Особенно на каблуках. В итоге мы гуляли только по нижнему парку, лезть на гору в театральном наряде я отказалась напрочь.

Нижний парк оказался очень даже милым: пруды, розарии, вольеры с енотиками. Мы чинно прохаживались по дорожкам в ожидании, когда придёт время отправляться в театр, культурно проводили досуг, беседуя о музыкальных вкусах. А потом набрели на выхухолей. Целое семейство толстеньких и глазастеньких выхухолей деловито сновало из одного пруда в другой, изредка отвлекаясь на щёлкающих фотоаппаратами туристов. От туристов выхухоли ничего хорошего, в смысле съедобного, не ждали, они вообще оказались на редкость самодостаточными. Но всё-таки позволяли себя фотографировать, после чего возвращались к своим, выхухолиным делам. Я тоже радостно щёлкала фотоаппаратом, тратя батарейку, предназначавшуюся Кобзону, на выхухолей. Потом у меня на диске так и хранились их фотографии вперемешку: выхухоли и Кобзон. Вам вот смешно, а я до сих пор, глядя на Иосифа Давыдовича, вспоминаю этих глазастеньких, с хвостами.

Наконец мы добрались до Зимнего театра. Размах впечатлял: подсвеченные колонны, легендарная лестница, по которой каждый год карабкаются знаменитости на «Кинотавре», роскошный вид на гостиницу «Жемчужина». В двух шагах парк, ведущий к морю. От кафе доносятся сводящие с ума запахи шашлыков. Квинтэссенция Сочи, все его символы на одном пятачке Театральной площади. По крайней мере, мой Сочи выглядит и пахнет именно так.

Но тогда я, конечно, не делала далекоидущих выводов, а просто шагала по ступенькам. Какую публику ожидать на концерте, я примерно представляла: бабушки в янтаре, с высокими причёсками и букетами из гвоздик. И запах «Красной Москвы» повсюду. Но я ошиблась. На юбилей Иосифа Давыдовича слетелись столичные знаменитости. Среди толпящихся в фойе я то и дело замечала знакомые по телевизору лица: композитор, поэт, аккомпаниатор, фотомодель, чья-нибудь жена. Бабушки в янтаре почти не попадались, публика была намного моложе юбиляра.

Мой бедный спутник затравленно озирался по сторонам, кажется, тоже испытывая когнитивный диссонанс. Но он вовремя вспомнил о своей просветительской миссии и повёл меня на прогулку по Зимнему. В буфет.

Ну, собственно, я и не ждала лекции по истории искусств в отдельно взятом курортном городе. А буфет был примечательный: шампанское, миниатюрные бутербродики со всяким, пирожные, коньячок, пользовавшийся особой популярностью. Впрочем, весь буфет пользовался популярностью, знаменитый и не очень народ с удовольствием налегал на закуски. И всё это действо происходило под звуки скрипки и фортепьяно, коими ублажали публику артисты местной филармонии. Я уже чувствовала, как расту духовно.

– Подожди, осенью начнётся театральный сезон, – рассуждал Алекс, – приедут лучшие коллективы, будем с тобой ходить. А летом что: «Кинотавр», оперетки всякие, ну и вот, эстрада. Раньше сюда эстрадников не пускали, между прочим. Для них «Фестивальный» есть. И Зелёный театр. И «Южное взморье».

– Ну ты не сравнивай, Кобзон всё-таки. Не «Бутырка», – заметила я.

Пару недель назад мы ещё и на «Бутырку» ходили, как раз в Зелёный театр. Говорю же, у меня не лето, а сплошной духовный рост. Особенно шикарно было, когда солист предложил всем желающим прямо посреди концерта сгонять за пивом: «А то чё как не родные?».

Алекс вынужденно согласился, что Кобзон в Зелёном театре и с пивом смотрелся бы как-то не очень.

– Только обещай мне, будет совсем нудно, уйдём в антракте, – заявил он, когда мы шли в зал.

– Ладно, – вздохнула я.

А что мне оставалось делать? Только надеяться, что Алекс не потащит меня домой до антракта. У него в этом отношении отвратительный характер – его ни в коем случае нельзя ни к чему принуждать. Он из принципа упрётся и будет отрицать очевидные достоинства фильма или концерта, на которые его затащили, книги или еды, которую ему подсунули.

Но в тот вечер открытия ждали нас обоих.

Места у нас были не слишком хорошие, и я боялась, что мы ничего не увидим и не услышим. Но после первой же песни Иосиф Давыдович пошёл по рядам. Он общался с залом, спрашивая, какие песни хотят зрители. Давал отмашку аккомпаниатору и пел всё, что просили. Юбилейный концерт, которому полагается быть пафосным и тщательно спланированным, превратился в дружеский вечер по заявкам. И всё, разумеется, вживую.

Кобзон чередовал комсомольские песни и романсы, песни о космосе и песни о любви, исполнил даже парочку опереточных партий и песню на стихи Есенина. Я, заворожённая происходящим, забыла о своём спутнике и нашей договорённости, хлопала со всеми, подпевала комсомольские хиты. А когда внезапно объявили антракт, вдруг услышала восхищённое и вполне искренне: «Ну мужик крут!»

Я аж обернулась проверить, по-прежнему ли Алекс сидит рядом со мной. Да, это всё ещё был он. Притихший такой, кажется, даже смущённый. Хотя смутить его в принципе невозможно.

– Пошли покурим, что ли, – буркнул он.

В фойе царило необычайное оживление – все ждали торт. В начале концерта имениннику выкатили на сцену огромный трёхэтажный торт в качестве подарка. Иосиф Давыдович дежурно улыбнулся и пошутил, что торт надо разделить между зрителями. Как я подумала, пошутил тоже дежурно. Но народ решил иначе и теперь на полном серьёзе ожидал десерта.

Мы пошли на улицу. Алекс курить, я дышать.

– Знаешь, у меня было о нём совершенно другое представление, – сообщил Алекс на середине сигареты. – Мне казалось, он такой пафосный. Ленин, партия, комсомол… А он работает на сто процентов.

– Угу.

Я точно знала, что лучше молчать и соглашаться. Упаси господи сейчас выдать что-то в духе: «Я же тебе говорила».

Когда мы вернулись в фойе, там раздавали торт. На одноразовых тарелочках, с одноразовыми вилочками. И наливали шампанское. Иосиф Давыдович угощал гостей, коими считал всех присутствующих.

Потом было много хороших концертов и спектаклей в «Зимнем». Он был и остаётся удивительной площадкой Сочи: роскошные интерьеры, качественный звук, вежливый персонал… и никакого пафоса. Ни капли. И когда кто-то из интересных мне артистов приезжает в «Зимний», это всегда двойное удовольствие. Но, подходя к зданию с подсвеченными колоннами, поднимаясь по большой лестнице, я всегда вспоминаю Кобзона. И выхухолей, разумеется!

Дом у цирка (улица Пушкина)

Кто же не мечтает о квартире с видом на море? Чтобы вышел на балкон, вдохнул морской воздух – и вот оно, счастье. А пейзаж какой! И пальмы под окном, огромные. На балконе можно поставить маленький столик и пару стульев, пить по утрам кофе. Или на закате читать книгу. Если у тебя квартира возле моря, ты можешь хоть каждый день ходить на пляж. Даже если работаешь. С утра, например, или вечером, ещё лучше. Потом два шага, и дома. Встал под душ, смыл с себя соль, завернулся в чистый халат и опять на балкон, кофе пить. Мечта же?