Софья Перовская

28 февраля в 5 часов вечера на квартиру Фигнер явились Кибальчич, Суханов и Грачевский для приготовления бомб. Фигнер и Перовская присутствовали при этом. Мужчины работали всю ночь. К 8 часам утра две бомбы были готовы. Их немедленно унесла Перовская на Тележную улицу, где в конспиративной квартире ее ждали бомбометатели. Два других снаряда принес позже сам Кибальчич. Перовская раздала бомбы, сделала окончательные указания метальщикам, на конверте начертила план местности и наметила на нем место каждого. Это было 1 марта 1881 года.

В этот день Александр II, выехавший из дворца, изменил свой маршрут и не поехал по Невскому проспекту и Малой Садовой, где был готов подкоп и заложена мина. Узнав об этом, Перовская немедленно дала сигнал бомбометателям переместиться на набережную Екатерининского канала.

И. И. Гриневицкий.

Царская карета, окруженная конвоем казаков, в сопровождении полицеймейстера Двбржицкого как всегда ехала очень быстро. В 2 часа 30 минут она поравнялась с Рысаковым, стоявшим на набережной. Раздался взрыв: Рысаков бросил бомбу, но неудачно, царь уцелел и остался невредим. Террориста схватили. В этот момент раздался новый взрыв. Когда дым рассеялся, все увидели распростертое на земле окровавленное тело царя. Он был смертельно ранен. На месте взрыва был обнаружен другой окровавленный человек — бомбометатель Гриневицкий, умерший спустя восемь часов.

Главный организатор уничтожения царя — Перовская наблюдала за происходящим с противоположной стороны канала. Сохраняя полное самообладание, она отправилась в маленькую кофейню близ Невского, где встретилась с А. Тырковым, участником наблюдательного отряда. На лице Перовской нельзя было заметить следов волнения. Как всегда, она была серьезно-сосредоточена, грустна… Первыми ее словами было: «кажется, удачно — если не убит, то тяжело ранен». К политическим врагам, к правительству Софья Львовна была беспощадна. Она ненавидела их, и это чувствовалось во всех ее поступках.

Расставшись с Тырковым, Перовская поспешила на экстренное заседание Исполнительного комитета, где была составлена прокламация об убийстве царя и обсуждался проект воззвания к народу.

«Сегодня 1 марта 1881 года, согласно постановлению Исполнительного комитета от 26 августа 1879 года, приведена в исполнение казнь Александра II двумя агентами Исполнительного комитета», — оповещала прокламация.

«Два года усилий и тяжелых жертв увенчались успехом. Отныне вся Россия может убедиться, что настойчивое и упорное ведение борьбы способно сломить даже вековой деспотизм Романовых…»

«…Напоминаем Александру III, что всякий насилователь воли народа есть народный враг и тиран. Смерть Александра II показала, какого возмездия достойна такая роль. Исполнительный комитет обращается к мужеству и патриотизму русских граждан с просьбой о поддержке, если Александр III вынудит революционеров вести борьбу с ним. Только широкая энергичная самодеятельность народа, только активная борьба всех честных граждан против деспотизма может вывести Россию на путь свободного и самостоятельного развития».

Смелый террористический акт народовольцев вызвал паническую растерянность в высших сферах. Страх усилился, когда 4 марта открыли подкоп с минами на Малой Садовой. Боялись новых покушений. Тело убитого монарха перенесли 8 марта из дворца в Петропавловскую крепость под усиленным конвоем.

Покушение 1 марта 1881 года было, безусловно, ударом по самодержавию. Но этот единичный террористический акт не был поддержан и подкреплен движением широких народных масс. «Народная воля» была оторвана от народа и в этом была причина ее крушения.

10 марта 1881 года Исполнительный комитет «Народной воли» обратился с письмом к новому императору — Александру III: перед Россией два пути — «или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или — добровольное обращение Верховной власти к народу». Народовольцы выражали готовность отказаться от революционной борьбы, посвятить себя мирной, культурной работе в том случае, если власть обратится к народу, объявит амнистию всем политическим заключенным и установит конституционный режим. Конечно, наивно было надеяться на то, что царь и его правительство обратятся к народу. Они выбрали другой путь…

С казнью пойманного террориста Рысакова спешили. Первоначально предполагалось устроить суд над ним 3 марта. Однако ряд событий изменил все в корне. В ночь с 1 на 2 марта арестованный Желябов подал заявление на имя прокурора: «Если новый государь, — писал Желябов, — получив скипетр из рук революции, намерен держаться в отношении цареубийц старой системы; если Рысакова намерены казнить, было бы вопиющей несправедливостью сохранять жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему физического участия в умерщвлении его лишь по глупой случайности. Я требую приобщения себя к делу 1 марта и, если нужно, сделаю уличающие меня разоблачения. Прошу дать ход моему заявлению».

Перовская узнала о благородном поступке Желябова 3 марта. Она шла по Невскому проспекту вместе с Тырковым. Город был одет в глубокий траур по случаю смерти царя. Вокруг бегали мальчишки, выкрикивая новое сенсационное сообщение из газет: государственный преступник Желябов объявил себя организатором 1 марта. Участь Желябова, следовательно, была решена. Молча, задумчиво прочла Перовская сообщение. На замечание Тыркова: «Зачем он это сделал?», она скупо ответила: «Верно, так нужно было». Другому товарищу она пояснила свою мысль: «Иначе нельзя было. Процесс против одного Рысакова вышел бы слишком бледным». Судьба партии, ее престиж для Перовской были дороже собственной жизни и жизни любимого человека.

Арестованный Рысаков 1 марта еще отказывался давать показания о товарищах. Однако уже на другой день он был сломлен. Он назвал конспиративную квартиру на Тележной улице, где были арестованы участники покушения Г. Гельфман и Т. Михайлов, а Н. Саблин застрелился по приходе полиции. Усиленно разыскивали Перовскую.

После 1 марта все мысли Софьи Львовны были заняты лишь одним: как спасти Желябова? Оставаться в городе ей было опасно. Еще в марте 1880 года был издан циркуляр об аресте Перовской — участницы покушения на «жизнь священной особы» императора 19 ноября 1879 года. Товарищи уговаривали Соню скрыться, хотя бы на время, из Петербурга, но бесполезно. На все мольбы и предложения она отвечала категорическим отказом: «Нельзя оставить город в такую минуту. Теперь здесь столько работы». «Соня потеряла голову», — говорили о ней друзья. Она имела возможность скрыться, но не хотела и думать об этом, пока не будет освобожден Желябов.

После ареста Андрея Ивановича (он был арестован на квартире народовольца Тригони), она неоднократно возвращалась на их совместную квартиру, чтобы «очистить» ее от всего нелегального. Только нерасторопность полиции спасла тогда Перовскую от неминуемого ареста. Временами страшное отчаяние охватывало ее, но она не опускала руки и пыталась испробовать все средства для спасения любимого человека. 1 марта, сразу же после покушения, Софья Львовна пришла к Суханову — представителю военной народнической организации. Вместе с ним и с другими товарищами из военно-революционной группы она разрабатывала серьезный план: отбить Желябова при перевозке его из Петропавловской крепости в дом предварительного заключения. Перовская пыталась найти лазейку в окружной суд, где предполагалось судебное заседание, искала свободную квартиру близ III отделения: здесь она планировала устроить наблюдательный пункт и отбить Желябова при выезде из ворот III отделения. Однако ни один план не удавался.