Согрешить с негодяем

Ее кавалер загоготал.

– Вам не надоело быть объектом пересудов? – спросила Кьяра, когда, продолжая танцевать, они оказались на некотором удалении от других.

– А почему это должно надоедать? – ответил Лукас вопросом на вопрос.

Его вопрос показался ей риторическим, но Кьяра серьезно обдумывала его несколько музыкальных тактов, а затем продолжила:

– Даже не знаю, что сказать… Будь я на вашем месте, заинтересовалась бы: эти люди смеются надо мной или вместе со мной?

– Хорошо, что каждый из нас на своем месте, – легкомысленно заявил Лукас. – Я толстокожий в отличие от вас. Поэтому плюю на то, что они там думают или болтают. Почему это вас так волнует?

– Я не могу позволить себе пренебрегать мнением людей. Может, это вас и удивит, но в обществе существует два разных набора приличий. Для дам предусмотрены более жесткие стандарты поведения. Один ошибочный шаг – и полная катастрофа.

Поглядев по сторонам, она вдруг сообразила, что движется в водовороте взглядов и звуков, ярких цветов, сверкающих огней, оживленного смеха, звенящего хрусталя. Всего, от чего она пыталась убежать в прошлом.

Этим вечером бежать было некуда. Странно, что все оказалось не таким страшным, как она себе представляла. Возле нее был граф. Присутствие рядом гибкого, мускулистого тела воспринималось как покровительство и поддержка. В кольце обнимавших ее рук она не чувствовала себя беззащитной и одинокой.

Смолкли последние звуки скрипок, и Лукас повел ее к уединенному местечку за пальмами в кадках.

– Немного пунша или шампанского?

– Да, спасибо. – Кьяра уже забыла, какую жажду вызывают танцы.

– Я ненадолго. – Она не успела воспротивиться тому, что он бросает ее, как Лукас исчез.

Подавив тревожную дрожь, Кьяра заставила себя поднять глаза от паркетного пола. Не важно, что внутри она была полна неуверенности, – этого нельзя было демонстрировать окружающим. Проявление слабости воодушевляет хищников.

Через толпу она видела Лукаса, который остановился перекинуться парой слове высоким широкоплечим джентльменом, чей чеканный профиль и военная выправка бросались в глаза. Незнакомец повернулся и посмотрел на нее, а потом кивнул Лукасу.

К удивлению Кьяры, извинившись перед своей компанией, джентльмен неожиданно направился к ней. Выражение лица у него было строгим, даже надменным. Когда пронзительный взгляд зеленых глаз нашел ее в оазисе из пальмовых деревцев, она едва сдержалась, чтобы не отпрянуть вглубь.

Кьяра узнала его, как только он подошел ближе.

Маркиз Хаддан.

Не раз награжденный герой войны, маркиз принадлежал также к членам Королевского научного общества. И держал в страхе подавляющую его часть, потому что, как писали газеты, терпеть не мог дураков.

Ее размышления прервал низкий баритон.

– Прошу прощения, леди Шеффилд. Могу ли я пригласить вас на следующий тур?

Зная, что ее бальная карточка, за исключением двух вальсов, заявленных Хэдли, практически пуста, Кьяра задумалась на мгновение: он что, издевается над ней? Тень от пальмовых листьев не позволяла увидеть выражение его лица, но Кьяра хорошо знала, что иногда титулованные особы испытывают какое-то извращенное удовольствие, разыгрывая свои жестокие игры.

– Я с палкой в руках разгоню всех поклонников, чтобы только освободить для вас место, сэр, – пообещала она.

У него неожиданно оказался очень приятный смех.

– Я уже избавил вас от этой заботы. Мне кажется, при моем появлении они сами разбежались кто куда.

Кьяра улыбнулась.

– Как специалист, вы поразительно компетентны, леди Шеффилд. Я прочел несколько ваших исследований и хотел бы обменяться мнениями, если вы согласитесь потанцевать со мной.

– Я… Это честь для меня, сэр.

И снова она закружилась по полированному паркету в объятиях привлекательного джентльмена. Разговор оказался таким интересным, что волнение забылось, а ноги двигались сами собой. И когда музыка смолкла, Кьяре стало жаль, что танец кончился.

– Благодарю вас, – начала она.

Но вместо того чтобы отвести ее назад в уголок, в тень пальм, Хаддан направился с ней к ярко освещенному столу с прохладительными напитками.

– Я собираюсь передать вас в руки моего друга Вудбриджа, если не возражаете.

Благодаря шарму и уму Девлин Вудбридж был любимцем лондонского общества. Кьяра не могла поверить, что он может подойти к ней, подвергая себя риску заслужить неодобрение окружающих.

– Ох, ради Бога, пусть лорд Вудбридж не беспокоится. – Она перевела дыхание, удивляясь, куда мог подеваться Лукас. Как он посмел бросить ее на незнакомых людей!

– Никакого беспокойства. – Хаддан сделал шаг назад и поклонился. – А вот и он. Веселого вам вечера, леди Шеффилд.

Молодец!

Улыбнувшись, Лукас поздравил себя с удачей. Ему удалось заручиться поддержкой друзей, чтобы вновь ввести Кьяру в приличное общество. Хаддана уважали и даже боялись, а Вудбридж своим шармом завоевал всеобщую любовь.

Пусть Хаддан с Вудбриджем делают свое дело, мысленно усмехнулся Лукас, а он пока прогуляется по саду с пышногрудой баронессой Бленхейм, тем более что она была явно не против такой прогулки…

Однако, оглядев вальсирующие пары, Лукас почувствовал, что самодовольства у него поубавилось. Кьяра и Хаддан как раз проделали последнюю фигуру танца с такой стремительностью, что заставили его застыть на месте. Должно быть, недавняя женитьба друга каким-то образом лишила его значительной части столь характерной для него естественной сдержанности. Маркиз, который никогда не интересовался флиртом, сейчас наслаждался обществом Кьяры.

Ах ты, дьявол! Николасу было совершенно ни к чему беспрерывно улыбаться.

Стиснув зубы, Лукас схватил бокал шампанского с подноса у проходившего мимо лакея и принялся вышагивать по периметру танцевального зала. Дамы улыбками и легким подмигиванием приветствовали его. К тому времени, когда он преодолел половину расстояния, ему поступило несколько сделанных шепотом недвусмысленных предложений на сегодняшнюю ночь. А мужчины встречали его добродушными насмешками и хохотом. Да здравствует Чокнутый Хэдли, который всегда развлекает их!

Леди Шеффилд очень ошибается. Он самый большой любимец, а не самый большой дурак.