Сокровище Чингисхана

Внезапно он остановился, озаренный великолепной иде­ей. «Да как же я об этом сразу не подумал? Ведь все лежит перед глазами», — подумал он и замер. Ему на секунду пока­залось, что это Саммер мысленно, усилием воли подала ему сигнал.

Лицо его засияло радостью, и, повернувшись к Далгрену, он сказал с уверенной улыбкой:

— Нет, мы станем мастерить не плот, Джек, а катамаран.

Серебристая чайка, захлопав крыльями, с резким сердитым криком оторвалась от воды, едва успев ускользнуть от уже навис­шей над ней доски. Кружа в небе, она подозрительно оглядела странный плавучий предмет, скользивший по волнам, затем сно­ва села на воду следить за рыбой. Ничего похожего птица в жиз­ни своей не видела. Большинство людей, кстати сказать, тоже.

Результатом мыслительных усилий Дирка стала идея созда­ния катамарана из двух досок для серфинга, принадлежащих ему и Саммер, и друзья тут же приступили к ее реализации, начав с работоспособной конструкции. Две плавучие фибергласовые доски послужили боковинами-понтонами. Далгрена тоже посе­тила удачная мысль — перекладины он предложил сделать из деталей раскладушки. Его замысел был воплощен сразу — с од­ной из раскладушек срезали материал, две легкие алюминиевые трубки положили на доски крест-накрест и туго скрепили льня­ными веревками, а для верности еще и обмотали водостойкой клейкой лентой для герметизации воздуховодов. Далгрен пошел в своих замыслах еще дальше:

— Если проделать в центральной части досок по неболь­шому отверстию и опустить на веревке небольшой груз, то мож­но надеяться, что наш маленький уродец не запляшет на пер­вой же волне и не перевернется.

— Ты с ума сошел? Это доски от Грега Нолла, специальная работа, стиль винтаж. Саммер убьет нас на месте.

Пришлось идти другим путем. Они взяли еще одну трубку и установили в качестве импровизированной мачты, закрепив веревками. Из ткани, сорванной с двух раскладушек, сооруди­ли парус веселенького бледно-голубого цвета. Меньше чем за два часа друзья сделали небольшое, диковатого вида подобие катамарана.

— Конечно, в регате Сидней — Хобарт участвовать на та­ком я бы не рискнул, но до Большого острова мы доберемся — гарантирую, — сказал Дирк, любуясь изделием.

— Да, наверное, — растягивая слова, согласился Далгрен. — Омерзителен, как смертный грех, но в высшей степени функ­ционален. Тебе придется полюбить его.

Они снова облачились в водолазные костюмы, привязали к мачте сумку с водой и продуктами и спустили катамаран на воду. Осторожно ступив на него, проверили устойчивость конструк­ции и остались ею довольны, после чего Далгрен обрезал ве­ревку, связывавшую катамаран с баржей. Как только они, упер­шись ногами, развернули парус, баржа стала быстро отдалять­ся от них. Дирк натянул самодельный парусный канат и при­вязал к задней перекладине. К его изумлению, их детище шустро запрыгало по волнам. Ветер был свежим, и бледно-голубень­кий парус лихо надувался.

Опасаясь, что их сооружение разлетится, Далгрен и Дирк легли на доски, готовые в случае необходимости схватиться за веревки, но работа их оказалась крепкой. Узлы не слабли, и доски уверенно, синхронно набрасывались на волны. Крепко прихваченные веревками и скотчем перекладины не шевели­лись. В конце концов Далгрену и Дирку надоело лежать в воде и они сели.

— Ощущение такое, словно я катаюсь на лыжах в шезлон­ге, — сказал Далгрен с улыбкой, отряхиваясь после очередной накрывшей его волны.

Их маленький катамаран оказался устойчив и уверенно рвался вперед. На руле, функцию которого исполняла лопа­та, привязанная к кормовой перекладине, сидел Дирк. Управ­лять прочно примотанной лопатой было сложно, поэтому они часа два шли только по прямой, затем меняли курс — склады­вали парус, руками и ногами поворачивали нос катамарана при­мерно на девяносто градусов, потом снова поднимали парус и ловили нужный ветер.

— Может, все-таки передумаешь относительно участия в регате Сидней — Хобарт? — с упреком спросил Далгрен. — Посмотри, как он идет. Мечта.

— Ты прав, идет прекрасно. Хорошо, я подумаю. Но водо­лазный костюм надену другой, обязательно. Мокрый для него точно не подходит, тут сухой нужен.

Их изумила небывалая жесткость конструкции и эффектив­ность их детища. Не успела баржа окончательно скрыться с глаз, как с другой стороны на горизонте показались очертания Боль­шого острова. Едва они сели в катамаран, мысли Дирка верну­лись к Саммер. Как и у всех близнецов, у них было очень силь­но развито чувство сплоченности и семейной верности, не все­гда присущее детям одних родителей, разделенным по возра­сту годами. Дирк мог почти физически ощущать присутствие Саммер, твердо знал, что она жива. «Продержись еще немно­го, — мысленно умолял он ее. — Мы идем к тебе на помощь».

По мере приближения к гавайскому берегу все четче вырисовывались покрытые черной лавой склоны Мауна-Лоа, мер­цавшие фиолетовым светом в лучах предзакатного солнца. Зуб­чатая часть была преимущественно пустынна. Горы и утесы лавы не располагали к отдыху, а песчаные пляжи с темным пес­ком были редки. Далгрен указал на скалистую точку примерно в двух милях к югу, выступавшую в Тихий океан и похожую на сжатый кулак.

— По-моему, это Хумухуму-Пойнт.

— Очень похоже, — согласился Дирк, пытаясь в наступаю­щей темноте разглядеть и другие ориентиры.

— Тогда залив Келиули находится совсем рядом, на проти­воположной стороне от нее. Гляди-ка, мы приплыли почти в то место, откуда стартовали.

— Еще одно преимущество мореплавания на доске для сер­финга, — сказал Далгрен и оглядел другую часть берега. — Бли­жайшей точкой, где мы могли бы пристать и откуда быстрее всего добраться до полицейского участка, будет Милолии.

— Милях в шести отсюда.

— Здоровая прогулка по воде. Есть другой вариант — обой­тись без полиции, плыть в другом направлении и самим нанес­ти визит ребяткам, устроившим нам увеселительную прогулку по океану.

Далгрен угадал ответ Дирка по блеснувшим в его глазах не­добрым огонькам. Не говоря ни слова, они развернули катама­ран и направились к побережью залива Келиули.

47

Пока полуденное солнце черепашьим шагом ползло к за­кату, Саммер томилась, запертая в тесной кладовке. Осмотр комнатушки принес неутешительные результаты — она не на­шла ни инструментов, ни предметов, пригодных для побега. Оставалось только сидеть, задаваясь вопросами о судьбе Дир­ка и Джека. В конце концов она соорудила себе что-то вроде кресла — придвинула к иллюминатору пустую корзину, к ко­торой вместо спинки приставила смотанный кольцом канат. Усевшись с относительным комфортом, она подставила лицо бризу и принялась внимательно рассматривать море.

Вскоре до ее укромного уголка донесся отголосок какой- то деятельности, происходившей на кормовой палубе судна. На воду спустили резиновую лодку. Она видела, как несколь­ко водолазов опустились на дно в месте их подводных раско­пок. Саммер в душе порадовалась бесполезности этих попы­ток — ведь все экспонаты, лежавшие на дне в пределах види­мости, они давно вытащили и отправили на берег. Остались только те, которые нужно было выкапывать.

После возвращения водолазов она увидела и почувствова­ла, как буровое судно переместилось. Ближе к закату на судне опять закипела работа, раздался шум, и подъемный кран в дальнем конце палубы поднял стрелу. Она немало удивилась, когда дверь в ее каморку распахнулась и на пороге показался головорез с бычьей шеей и кривыми зубами. Он знаком при­казал Саммер выходить и следовать за ним по палубе на мос­тик. Там возле стола с разложенной на нем схемой под яркой вращающейся лампой стоял Тонг. Взглянув на подошедшую Саммер, он снисходительно усмехнулся.