Сокровище тамплиеров

Ответа не последовало, и Андре понял, что кузен потерял сознание от боли.

Снова напрягшись, Сен-Клер глубоко вдохнул, шумно выдохнул, сделал ещё один глубокий вдох и быстро выпрямился, держа Алека на руках.

Потом он сделал два шага назад и как можно осторожней опустил раненого рыцаря на относительно ровное место. Яростно полосуя кинжалом, Андре принялся разрезать ремни, скреплявшие части пробитых, покрытых вмятинами от ударов доспехов. Радуясь, что его кузен, по крайней мере, не чувствует боли, Сен-Клер бесцеремонно вертел его то туда, то сюда, освобождая от металлических пластин, кольчуги и одежды. Наконец Андре обнажил грудь Алека и увидел зияющую рану. Каким бы оружием её ни нанесли, оно было тяжёлым и острым, а удар — очень сильным: он рассёк грудь Синклера, пробив и нагрудник, и находившуюся под ним кольчугу. Андре решил, что то был двуручный боевой топор, и взмолился, чтобы рана не оказалась смертельной. Он подозревал, что у кузена в придачу сломано несколько рёбер, а какие внутренние повреждения мог причинить такой удар, оставалось только гадать.

Сознавая, что в одиночку он не сможет помочь Синклеру, Андре встал и вгляделся туда, где ожидал увидеть чёрно-белые одеяния госпитальеров. Как назло, никого из госпитальеров сейчас не было видно, и, опять опустившись на колени рядом с кузеном, Сен-Клер обнаружил, что тот пришёл в себя.

Алек цепко схватил Андре за предплечье и прохрипел:

— Сладчайший Иисус, до чего больно! Я был без сознания? Должно быть... Я был прав — аль-Фарух лежал подомной?..

Андре Сен-Клер покачал головой.

— Не знаю, Алек. У меня не было времени всматриваться. Вы лежали поверх какого-то сарацина, но откуда мне знать, кто он такой?

— Амулет... у него на шее, на серебряной цепи. Тяжёлые звенья... Амулет зелёного цвета... любимый цвет пророка. Есть на нём амулет? Ступай посмотри.

Андре шагнул в сторону и осмотрел тело мусульманина, на котором только что лежал Синклер. Сен-Клеру пришлось наклониться и ощупать шею, чтобы нашарить цепочку. На это ушло несколько мгновений, но вскоре Андре вернулся и снова опустился на колени рядом с Алеком.

— Да, — пробормотал он. — Резной амулет из бледно-зелёного камня, на цепи с большими серебряными звеньями...

— Жадеит, кузен. Этот камень называют жадеит или зеленчак... Аль-Фарух жив?

— Нет, он мёртв. Я старался нащупать пульс, но напрасно. Ваш друг мёртв. Что здесь произошло?

Мгновение Алек Синклер как будто готов был рассмеяться, потом у него перехватило дыхание, и он захрипел, явно не в силах вздохнуть из-за ужасной боли. Андре почувствовал, как пальцы Синклера, стискивающие его руку, сперва напряглись, а потом расслабились.

— Я увидел аль-Фаруха, когда мы пошли на прорыв. Сначала глазам своим не поверил...

Алек помедлил, тяжело дыша, и Андре молча ждал, не пытаясь его поторопить.

— Он стоял прямо напротив меня, раненный в лоб, — ему всё время приходилось утирать кровь, заливавшую глаза. Его конь, Дух Ветра, лежал рядом с ним мёртвый...

Алек снова с трудом перевёл дух.

— Вокруг аль-Фаруха осталось всего полдюжины телохранителей, и у меня на глазах один из наших рыцарей бросился вперёд, чтобы убить его. Но бросился слишком рьяно, забыв об осторожности, и один из телохранителей эмира взмахом симитара снёс ему голову... А потом я увидел, как ещё двое или трое наших рыцарей устремились к аль-Фаруху, чтобы покончить с ним. Ничто в его одежде и доспехах не указывало, что он эмир, но его выделяла осанка, манера держаться...

Неожиданно Синклер зашёлся в приступе судорожного кашля, конвульсивно содрогаясь от боли на руках Андре. Губы раненого окрасились кровью.

Кашель наконец стих, и Андре снова уложил Синклера на землю.

— Подождите здесь, Алек. Тут, совсем неподалёку, работают госпитальеры. Я разыщу кого-нибудь из них и приведу сюда.

Сен-Клер уже собрался встать, но Алек слабой рукой удержал его за запястье. Синклер сплюнул кровь и заговорил снова, всё ещё внятным, хотя и сиплым голосом:

— Не беспокойся о госпитальерах, кузен. Они ничем не смогут мне помочь. Со мной всё кончено. Лучше послушай... Послушай меня...Ты меня выслушаешь?

Андре молча кивнул, и Синклер продолжал:

— Может, люди будут говорить обо мне... О том, что я сделал... И наверное, это будет выглядеть так, будто я совершил нечто постыдное... Может, так оно и есть. Не знаю, просто мне уже не разобраться в этом. Конечно, я не собирался так поступать... Я не должен был... Я и думать не мог ни о чём подобном. Просто, как только я увидел аль-Фаруха... Не знаю, что на меня нашло... Но когда его ударом повергли на колени, когда он выронил меч, я вдруг прыгнул и встал над ним, желая его защитить... Может, взять его в плен... Я думал только об одном: как бы отблагодарить его за проявленную ко мне доброту... Но никто не хотел брать пленных. Все обезумели от жажды крови... Я пытался отогнать их, наших рыцарей, кричал, что это мой пленник, но тут один из наших ударил меня... И мне поневоле пришлось защищаться, сражаясь против своих соратников. Двое из них напали на меня одновременно, у одного была секира, и его мощный удар попал в цель... Второго нападавшего я прикончил мечом... А потом появился ты... Ты говоришь, что аль-Фарух мёртв?

— Да, Алек, да.

— Будь добр, дай мне его амулет.

Андре вложил амулет в руку Синклера, и тот некоторое время смотрел на зелёный камень. Потом болезненно сглотнул и протянул амулет кузену. Сен-Клер, приняв вещицу, молча взвесил её на ладони.

— Кузен, будь добр, сделай кое-что для меня, — хриплым шёпотом произнёс Алек. — Когда всё закончится, верни амулет брату аль-Фаруха...

У него снова перехватило дыхание, он со свистом втянул воздух.

— Господи, как больно. Но, слава богу, терпеть можно... Так вот, его зовут Юсуф. Юсуф аль-Фарух. Он живёт в селении близ Назарета.

После длинного, тяжёлого вздоха Алек договорил:

— Это тот самый Назарет, из которого, как говорят наши братья-христиане, происходит Иисус... Там есть оазис... где... где выращивают дивные финики.

— Знаю. Помню, вы рассказывали мне о брате аль-Фаруха — мулле.

Андре смотрел на амулет и не сразу понял, почему Алек не отвечает.

— Алек, этот Юсуф, он...

Алек молчал, вперив в Сен-Клера широко раскрытые, ничего не видящие глаза.

— Брат? С вами всё в порядке? Могу я вам помочь?

Казалось, прошло всего несколько мгновений, но, когда Андре поднял глаза и увидел стоявшего над ним облачённого в чёрное госпитальера, он понял, что просто утратил ощущение времени. Сен-Клер снова взглянул на Алека Синклера, на его застывшее лицо, и протянул госпитальеру руку.

— Да, вы могли бы мне помочь. Боюсь, я даже не представляю, сколько времени я здесь сижу.

Поднявшись с помощью монаха на ноги, Сен-Клер кивнул в знак благодарности и указал на лежащее на земле мёртвое тело.

— Этот человек был моим родичем и самым близким моим другом. Он мой кузен, сын старшего брата моего отца. Мне бы хотелось похоронить его в стороне от прочих. Может, ниже, на морском берегу, где его дух сможет взирать через воды туда, где он оставил свой дом. Не найдётся ли у вас лопаты, чтобы я мог вырыть могилу?

* * *

Понадобилось несколько часов тяжкого, изнурительного труда; Сен-Клеру пришлось сделать несколько ездок к полю боя и обратно, но наконец он встал, опираясь на длинный черенок лопаты, возле большой, глубокой могилы. Она получилась достаточно широкой, чтобы два мертвеца могли упокоиться в ней бок о бок. В нескольких шагах отсюда виднелись вымоины в плотной песчаной почве — судя по всему, туда добирались воды Средиземного моря во время самых высоких приливов.