Соль чужбины

Я работаю по-прежнему в ателье у Нины Михайловны. Она придумала новое дело — мы стали расписывать (стиль «ля рюс») платки и шелковые абажуры — это нынче модно в Париже, тем более что столица Франции — всяк по-своему — взбудоражена известием о приглашении СССР участвовать в Международной выставке декоративных искусств и художественной промышленности и о том, что большевики это предложение приняли. Наше предприятие процветает, дает доход, который и позволяет мне жить независимо, самостоятельно и по нынешним-то эмигрантским временам, можно даже сказать, зажиточно (стулу по дереву, чтобы не сглазить!).

Генерал Андриевский, слава Богу, нам не очень докучает. Особенно когда трезвый. Об отце — тоже слава Богу! — имею редкие сторонние известия. Он весь в Большой Политике. О поисках Виктора и Андрея (когда я еще жила у него) высказался таким образом: «К моему глубокому сожалению, сыновья мои ни в одном офицерском, ни в монархистском союзе не значатся. О кружках социалистов и эсеров данных не имею». Каков?..

Как я живу, дед? Свободного времени нет, да и устаю от работы. Мои городские маршруты коротки: дом — квартира Андриевских — бистро — дом. А уж если выпадает святое воскресенье (иногда мы втроем работаем и по воскресеньям, если срочный заказ), то я сплю, сплю и еще сплю, а проснувшись, отдыхаю и отдыхаю. Вот что значит капитализм: работай, если хочешь жить, и никаких эмоций, которые отрывают, отвлекают, мешают трудиться.

В подобных условиях, признаюсь тебе честно, мало я занимаюсь поиском братьев, мало. Да и плохо представляю, как это сделать, кроме как на толкучке, в толпе возле собора на рю Дарю. А там такое увидишь, такого наслушаешься! И так все противно, дед. Никчемные люди, сумасшедшие разговоры, идиотские надежды. Прости меня...

А ты пиши мне, пожалуйста, почаще и побольше. Я и не представляю теперь себе своей жизни в Париже без твоих писем.

Любящая тебя Ксения».

(обратно) (обратно)

Глава девятая. «...ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ»

1

Шла полоса признания Советской России. Газеты печатали фотографии: полпред Лев Борисович Красин в элегантном пальто с маленьким, по моде, черным бархатным воротничком, в цилиндре, черных узких фрачных брюках и остроносых ботинках, в правой руке трость и перчатки. Красин выходит из Елисейского дворца после вручения верительных грамот президенту Франции Думергу; полномочный представитель СССР в Швеции B.C. Довгалевскнй выходит из дворца в Стокгольме после вручения королю верительных грамот; советский государственный флаг с серпом и молотом на крыше Советского посольства на рю Гренель, в центре Парижа. На фронтоне здания полпредства вместо двуглавого орла — серп и молот...

Заметка в одном из первых номеров журнала «Огонек»: «30 января 1925 года состоялась церемония поднятия французского флага в Москве. 14 декабря 1924 года в Париже произошла церемония поднятия советского флага. Мы, как всем известно, азиатские варвары. Французы, и особенно парижане, как всем должно быть тоже известно, цивилизованные люди, светоч мира, краса и гордость человечества. Когда поднимали советский флаг в Париже, нашлись хулиганы, которые свистками выражали свое негодование. Французская пресса подняла наглый вой по поводу того, что при поднятии советского флага играли наш гимн «Интернационал...» А теперь посмотрите, как происходило дело в другой столице. Когда взвился французский флаг, никто не негодовал, никто не свистал и не скандалил. Заранее можно сказать, что в Советской республике не найдется ни одного органа прессы, который позволит себе поднять шум по поводу того, что в красной столице поднят буржуазный флаг.

Маленькая деталь. Советскому посольству в Париже для исполнения гимна пришлось пригласить частный оркестр какого-то рабочего кооператива. У нас французский гимн играл оркестр Большого государственного театра».

На фотография лысеющий со лба человек с темными живыми, широко поставленными глазами, круглым двойным подбородком и пышными усами. Лицо простое, умное: «В Москву прибыл первый посол Франции в СССР господин Жан Эрбетт. Жан Эрбетт — журналист, выступавший в свое время за идею сближения с Советским Союзом. Перед своим отъездом из Парижа г-н Эрбетт посетил французского премьера Эррио, с которым имел продолжительную беседу. Г-н Эрбетт перед отъездом виделся также с полпредом СССР в Париже тов. Красиным. В данном им перед отъездом интервью представителя советской прессы г-н Эрбетт отметил важность отношений между СССР и Францией и указал, что у обеих стран есть общий интерес, отмеченный как Эррио, так и Чичериным, — сохранение мира».

Л. Б. Красин перед группой французских журналистов и кинооператоров. «Киноатака. Насколько большой интерес вызывает во Франции полпредство СССР — можно судить по последнему снимку парижского корреспондента. Полпред Л. Б. Красин подвергается форменному «обстрелу» множества кинооператоров, фотографов и журналистов у подъезда Советского посольства в Париже»...

Плотного сложения улыбающийся человек в полувоенном френче, во весь рост на террасе высокого здания, — Лев Михайлович Карахан, известный советский дипломат. Подпись: «Японо-советский договор подписан! Полпред СССР в Китае Лев Михайлович Карахан, подписавший в Пекине договор с японскими представителями о возобновлении сношений между Японией и СССР, на террасе посольства».

Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин — в форме командира Красной Армии, в гимнастерке «с разговорами» — рядом с польским послом г. Кентжинеким, секретарем ЦИКа СССР А. С. Енукидзе и группой товарищей. Подпись: «Польский посол в Кремле. По дипломатической традиции новый польский посол в СССР г-н Кентжинский вручил главе Советского Союза М. И. Калинину верительные грамоты. На нашем снимке — после приема: слева — секретарь ЦИКа СССР А. С. Енукидзе, Г. В. Чичерин, польский посол...»

Да, это был определенный итог! Итог побед советской дипломатии. Были нормализованы отношения с Англией, испорченные ультиматумом Керзона; подписан протокол о ликвидации германо-советского конфликта; улучшились экономические связи с рядом стран Ближнего и Дальнего Востока. Используя древнее речение, можно было сказать: время бросать в Советскую Россию камни приходило к концу. Для империалистов наступило время «собирать камни» — собирать посеянное зло, плоды трудов своих, не принесших победы над Советами, как и открытая интервенция.

2

Лучшей кандидатуры для Франции — где были особенно сильны антисоветские настроения в верхах общества я в среде буржуа, потерявших капиталы в результате революции, где свила самое большое, пожалуй, гнездо белая эмиграция, — придумать было трудно. Г. В. Чичерин предложил в качестве полномочного представителя СССР во Франции кандидатуру Красина. ЦК партии поддержал ее единогласно. Леонид Борисович — фигура для своего времени легендарная. Известный инженер, строитель Бакинской электростанции, член «Электрического общества», представитель фирмы «Сименс и Шуккерт» и революционер, создатель подпольной типография, размножавшей ленинскую «Искру»; организатор боевой дружины; член руководства РСДРП, не раз арестовывавшийся охранкой.

Красин был членом Президиума ВСНХ, председателем Чрезвычайной Комиссии по снабжению Красной Армии, членом Совета Обороны, наркомом внешней торговли, народным комиссаром путей сообщения, советским дипломатом. Он — участник трудных переговоров с немцами в Бресте; с правительством буржуазной Эстонии, добившийся подписания первого мирного договора; он возглавил торговую делегацию, которая в Стокгольме и Копенгагене сумела заключить выгодные для Советской России соглашения; Красин — председатель делегации по переговорам о возобновлении торговли со странами Антанты. Он тонко и умело «раскалывал» Антанту.

Несмотря на общее стремление не вести переговоров с большевиками, экономический кризис подстегивал капиталистов, ищущих новые рынки и сферы приложения капитала. Леониду Борисовичу удалось разорвать единый «экономический фронт» в самом трудном месте. 16 марта 1921 года в Лондоне состоялось подписание торгового соглашения между РСФСР и Англией. Блокада была прорвана!..

Красин — участник активной борьбы, которую вела советская дипломатия на Генуэзской и Гаагской конференциях. Именно его в 1923 году посылают в Лондон — ликвидировать конфликт, вызванный ультиматумом лорда Керзона, грозившего нам новой войной. Советское правительство отклонило провокационные требования. Леонид Борисович проводит конференцию и добивается решения спорных вопросов. Красин доказывал: торговля выгодна обеим странам, народы устали воевать, и вовлечь их в новую бойню невозможно. Твердость правительства Советской России, дипломатические способности Красина, поддержка пролетариата Англии, здравомыслие деловых кругов принесли плоды — ультиматум Керзона стал лишь достоянием архивов...