Солар

Мое любопытство вело меня по земле Храма все ближе к вопящей жрице.

– Если мы не найдем Матерь для детей его и услады наслаждения, то навсегда выпадем из истории времен.
– Вопила жрица.
– Ну неужели тут, среди стоящих вокруг меня, нет ни одной достойной, или желающей?

"Рожать детей, быть матерью, и знать, что ты и дети твои прокляты? Нет, этот ужас мне точно не нужен." - Решила я про себя.

– Да, я знаю, - продолжала жрица- вы все боитесь проклятия, но обещаю вам, оно может и пройти мимо вас. Ибо день смоет ваши страхи, а ночь принесет решение по вашей жизни. Все ваши дела записаны на каменных скрижалях судьбы. Нить судьбы, что плетут Мойры, не так уж определена. Вы сможете использовать возможность очиститься. И ваши дети будут чисты, как чисты люди. Потому, что проклятие- это не закон, это просто указание на недостойность носящего! Наша вера в очищение сможет помочь вам осилить эту пакость, что носят наши тела, и вы сможете стать человеком.

Она продолжала кричать о праве милости, о жертвенности, о чувствах людей. Но в ответ ей была звенящая тишина. Ни одна из послушниц не сделала шаг к жрице, не одернула ее за рукав, не кликнула о своем выборе.

– Вы сможете родить человеческого ребенка!
– Наконец произнесла она.

И вздох восхищения пронесся по толпе. Но вновь ни одной избравшей путь не виднелось.

– Ну сколько вас, стоящих тут, рядом со мной? И на мостах сил природы? - Она оглядела с высоты постамента скопившихся привлеченных громкими криками жриц и послушниц.
– Всего шесть черных, но и из вас же можно выбрать Её. Совершенную!

Она провела рукой вокруг себя, и серые тени расступились. А черные точки буквально были притянуты к центру скопища. Возле них тотчас же образовалось свободное пространство. Шесть жертвенных дев в черных уборах и плащах, угрюмо уставились в землю Храма Матери.

– Вы просто не понимаете. Что вас ждет. Никогда ни одна из рода нашего не смогла добиться внимания Избранного. Именно для этого одна из вас будет изменена. Ну, есть желающие?

Я стояла в куче девушек. И тут внутри меня что-то надорвалось. Я вспомнила мать, вечно уставшую, стоящую у плиты поздно ночью, после второй работы, и шестерых братишек. "Дочка." - Шептала она мне ночами, думая, что я сплю и не слышу.
– "Может тебе хоть повезет, и ты сможешь вырваться из этого кошмара. Будь умнее. Делай два шага там, где другая сделает один. Думай там, где другая заученно произведет действия. Выбери свой, отличный от нас, путь."

– Я пойду.
– Произнесла я.

Ветром отодвинулись от меня пятеро послушниц.

– Я согласна стать матерью его детей и женой для Избранного, но не меньше. И я требую преференций!

Жрица удивленно спросила:

– Каких преференций, дитя моё?

– Хороший дом, приятную еду, чистоты, здоровья для детей, красоты для меня. И еще одно свойство - хочу быть желанной, или создавать сильное влечение к себе!

– Много хочешь.
– Задумчиво произнесла жрица, - но ты хотя бы согласилась.

Она поманила меня к себе рукой. Я сделала к ней четыре шага, подойдя так близко, как позволяли ее сто и три одежды. Она взяла меня за подбородок и осмотрев мое лицо сказала:

– Я дам тебе все что ты требуешь, и даже больше. Но и ты пообещаешь мне одно ...

– И что же, жрица?
– Спросила я, не вынимая своего лица из ее рук.

– Ты будешь Любить Его детей! А звать тебя будут Мариной....
– Добавила жрица, отпуская меня, и направилась в темноту склепа под базиликой... Все серые тени расступились перед ней. Я растеряно посмотрела на удаляющуюся спину и поспешила вслед.

Достаточно сделать шаг, и никто не знает куда выведут тебя ноги...

Летящие струи дождя были нашими спутниками, когда мы переходили границу в сторону Кореи. Ни один прочерк следа не был оставлен на разделительной полосе. Ни один столб не качнулся от наших тел. Мы прошли тенями в пелене дождя. Тропа, идущего провела нас через две границы как горящий нож проходит через застывшее масло. Мы даже не осознали где в данный момент мы находимся, как перед нами открылась бухта у моря. Гексагональные колонны изогнутым строем устремились вдоль берега океана. Пелена тропы расступилась ровно в полдень. Мы замерли перед телом Спящего.

– Лоцман, ты нас уже привел туда куда нужно?
– Спросил я книгу.
– Но у меня же нет сердца для воплощения его.

– Нам придется искать его тут, в скалах.
– Невозмутимо ответила Книга.

И тут я понял. Мы стояли на лыжах. А тут была ...весна. Нет, не так. Весна. Я снял варежки и капюшон. Отстегнул лыжи.

– Хакр, нам, наверное, придется тут задержаться.
– произнес я в сторону стоящего Демона с сестрой.

– И как долго мы тут будем?
– Спросил меня он.

– Пока не воплотим вашего брата.

Хакр обвел взглядом берег и вздохнув попросил:

– Только не долго, Друг.

"Да я и сам не хочу задерживаться," - пробурчал я себе в усы. Да в усы. Уже четвертую неделю в пути, скоро у меня борода вырастет. Скучал ужасно по малышам и жене, пусть даже зная, что она собой представляет, но скучал. Как назло, ни одной фотки с собой у меня не было. В телефоне - да, была, но Книга же вынудила меня отказаться от телефона, оставить его в Москве дома на кухне, на столе. И теперь я стал забывать, как выглядит лицо жены и детей. В глазах стоит только черные ноги паучихи и маленьким пятнышком белое лицо Саньки. Мишку я даже боялся вспоминать.

И вот теперь, спустя месяц пути, я забыл и своих детей, и жену.

– Поищи вон там, справа.
– Подсказывала Книга.

Я сбросил рюкзак и махнул спутникам рукой отправился искать камень сердца.

Отступление.

"Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция- Таганская!"

Моя.

Глава 9.

– Ты не имеешь права войти!
– Заорал на меня Привратник.
– Ты не открыл Солнечный Колодец, не рассмешил Смерть, не воплотил в реальность девять Древ, и так же ты потерял Книгу! Какой к черту ты избранный?! Взгляни на себя?!

Я упрямо коснулся правой рукой черной пелены входа на Перекресток Миров ... и тут у меня зазвонил телефон.

Моцарт просто требовал взять трубу, но я все никак не мог даже открыть глаз.

– Он просыпается.
– Сказал мужской голос.

– А его миссия выполнена?
– Переспросил глухо другой мужской голос.

– Он даже не подошел к черте мира!
– Вскрикнул издалека кто-то еще.

– Ну и к черту этого юзера, пусть спит дальше. Всади ему весь набор, пусть расхлёбывает по полной, что заказал!
– пробурчал второй голос. На меня начали накатывать волны моря, все сильнее и сильнее... Пока я не поплыл на волнах, растеряв вначале руки, а затем и ноги. И потом у меня отвалилась голова. Я успел приоткрыть левый глаз, и увидел кровавое пупырчатое нутро, освещенное ярко-белым пронизывающим светом. И чья-то рука закрыла мне глаз. А затем пришла скорость, все быстрее и быстрее я скользил внутрь чьего- то открытого рта. И тут я понял -меня съели.

Если твои мысли нечисты, то помни: твоя жизнь не принадлежит тебе, она не принадлежит даже твоему Бгу, она ничья! Ибо скверна она не снаружи, она внутри.

Сидя на берегу я смотрел на бушующее море. Ураган как-то незаметно накрыл эту сторону берега Кореи. Чеджу встретил ураган со спокойствием готового к битве воина. Отбиваясь от холодных брызг, я растирал подсохшие щеки от соляных разводов. Остров лежал как раз на пути урагана, и ему досталось по полной. Волны вгрызались в стене Спящего, для которого мы уже шестой день ползаем, ища меж шестигранными столбами сердце его. Книга как будто издевалась над нами тремя, Лель уже насколько раз пыталась призвать-засверкать сердце спящего, Хакр принес в дар свою кровь, и сейчас ее капли тонкими линиями были разлиты по столбам-шестигранникам. Даже волны не смогли смыть дар для Спящего брата. Мы звали на помощь все стихии, просовывали пальцы в любую мало-майски доступную щелочку выковыривая оттуда мусор, но сердце не находилось.