Солар
Шрифт:
Рассмеявшись смехом ручейка на перекате в горах, Глас моря пошла, ступая по волнам прохода к стоящему невдалеке горящим огням синтоистского храма.
– Идите мои создания, ваша служба принята.
– Даже не обернулась она на своих последователей.
Переходящие вброд за своей госпожой големы растворились в водной глади изумрудного протока. А вокруг их стояли переплетенные стволы Древа Морины. Тянущиеся вверх лианы обвивали дымчатое великолепие Древа.
Когда Морина вошла в храм воздвигнутого в честь появления богини Аматэрасу-омиками, она изменила сущность двух стоящих в объятиях деревьев, и они стали огромными мужчиной и женщиной. Потом она раздвинула в реальности форму храма, увеличив его составляющую в несколько раз. И уже после этого, оплескав
Из храмового колодца вырвались струи воды и застыв на лету стали четырьмя животными. Собакой, Лошадью, Коровой и Пауком. Огромные, увеличенные от реального своего размера раз в 5-6, животные блистая серебристо- серыми боками, пошли выполнять свой долг перед госпожой.
Вышедшие из вод протоки и вошедшие со своей госпожой големы проследовали к храму, но под каждым шагом по святой земле они все больше становились похожими на людей. Осыпался ненужный песок, отходили лишние наносные пласты, и к храмовому комплексу подошли уже девять человек одетых в легкие дымчатые тоги. И каждый из них пошел выполнять свой долг перед госпожой.
Древо, оттеснившее из своего пространства все живое в радиусе полукилометра, застилало своей кроной видимое пространство в округе. Но остались те, кто посвятил свое служение новой силе, пришедшей в этот мир, и они поспешили выполнить свой долг перед госпожой.
Мир изменился.
Почти тринадцать тысяч человек было выкинуто из своего привычного места обитания. Толпа людей скопились на границе с уездом Нисиусуки, на полях Нанаори. Крики на помощь, зов потерявших детей матерей и отцов, создавали глухой стон людской беды, стоящий над полями посаженного риса.
Одетый в белое с золотыми позументами мужчина, помогал подняться женщине, что горько плакала, разводя руками по лицу грязь. Потом он кинулся на помощь молодой матери с ребенком, проводя их к небольшой куче камней, что скопилась с одной стороны у поля. А потом его взгляд увидел Древо, и он пошел посмотреть - что это такое. Не он один подошел к разделяющей черте-барьеру. Но он один переступил эту черту.
Когда через полчаса его нога ступила на порог родного храма, он не узнал места, где провел последние семь лет.
Храм стал более возвышенным, убранным, украшенным, и он будто был вплетен в нить земную - настолько храм оказался к месту под стоящим Древом.
– Ты пришел, сын мой.
– Раздался голос рядом с ним.
Обернувшись он увидел Богиню.
Отступление.
Я умирал уже в 56 раз. Как я это подсчитал? Да просто. Дух боя оставил меня в целости на этой пади. Я помнил все, ну или почти все.
И как тысячи пуль прошивали мое тело, когда я в цепи товарищей бежал, и я умирал. И как сержант с забинтованной головой кричал на нас, поднимая в атаку, и я умирал. И как случайная пуля нашла меня, когда я спрятался за насыпанный мной же бруствер, отскочив от брошенной мною же саперной лопатки, попав мне в висок, и я умирал. И как я перевязывал руку раненного соседа Сашка, а в стену окопа к нам попала мина и взорвалась, и я умирал. И как я поднимал, будучи старшиной отделения бойцов в бой на захват небольшой высотки, а по нам вдарил пулемет скашивая бойцов и ...меня, и я умирал. И как я пытался не идти, а ползти, спрятавшись за наваленными телами умерших товарищей, со связкой гранат, высунулся на секунду, но мне в глаз попала пуля, и я умирал.
Я умирал 56 раз. Но не смог взять эту чертову высотку. Побывал почти в каждом теле бойца, познавая его мечты, желания, охоту жить, я умирал вновь и вновь.
Почему же произошло это? Да потому что в прошлом воплощении я покончил со своей жизнью, вкатив себе лошадиную дозу белого лекарства. А теперь расплачиваюсь за свою глупость.
Может просто сидеть и не двигаться? Но меня не поймут мои
товарищи, да и воспитание не позволяет остаться в тени окопа. Да и не 44 год на дворе, а 41. И поэтому я поднимаюсь из полуразмытого весенним дождиком окопа, и с винтовкой наперерез открыв в крике "УРА!" свой пересохший от жажды рот, бегу снова и снова в объятия Смерти. Очищая свою душу от греха самоубийства.14 глава
Отступление.
Четыре капли крови Избранного я зажала в своей левой лапе. Я схватила их украдкой, когда Избранный отдавал дань нам, драконам, воплощая в этот мир. Нет, я не украла, а взяла без спросу!
Они лежали на моем бывшем когте, имевшему форму ромба. Еще с прошлой жизни он лежал около меня? и вот, судьба решила так - он сгодился. Четыре жизни, которые я подарю свои братьям и сестрам. Сильные хрустальные крылья несут меня туда, где они спят. Где еще бьются их сердца, и закрыты глаза.
Те, кто говорят о мгновении момента жизни, оглянитесь за свою спину, и оцените пройденный вами жизненный путь. И поймите. Мир никогда не станет прежним. Он изменяется каждый миг. Семь Древ пришли в этот мир, сломали замок молчания. Обнажились грады по всей Гардарике. Вознеслись монументы павшим, и павшие во времени встали со своих лож. Я несла капли, старательно придерживаясь курса на северо-запад. Мои хрустальные крылья были почти не видны на небосклоне, отблескивая на Небесном Хрустале. Как это можно узнать- куда идти или лететь в измененном Бгами мире? Только сердце способно указать тебе путь. И еще зов сердец тех, кто спит и ждет, когда о них вспомнят. Слыша биение их сердец, легко понять - куда именно стоит лететь. И уже не страшно потеряться в горах, зная, что горы - это твои сородичи. Страшнее быть непонятым своими родными. И еще страшнее быть отринутым ими.
Те, кто рожден на востоке знают мудрость жизни. Их жизнь - это путь лишений, ограничений и выполнения долга перед Богами. Они знают те слова, что их Ведущие сказали им в миг рождения. Будь человеком! И сейчас одна капля крови упала на спящего слона в Таджикских горах у Ёвона, а мой путь лежит дальше. Слон, встряхнувшись, встал и мягко заскользил по осыпи вниз и начал свое шествование к своему Древу. Потому что у каждого сущего на Митгарде есть свое Древо. Что для нас, кремневых тел, ваше тянущееся время - миг! Несколько взмахов в пространстве занятого бризами, и я влетела в морской ветер.
И вот вдалеке заблестели синевой пространства, отвоеванные морем, еще пару капель летящие вниз, и проснулся мой брат Дракон, что был прикован к земле стрелами Создателей в Крыму. А затем поднялся кот Симеиз там же. Он поднял голову и фыркнул прямо в светящее на небосклоне Солнце, что лучами пощекотало его за нос. Опали опутавшие их узы. Они отряхнулись от нанесенных обломков врагов, и пустились в путь по просторам Митгарда к воим Древам призванные Избранным.
А мой путь лежал на запад. Туда где Солнце падает в край океана и далее. Там в туманных скалах на севере Альбиона жил белый дракон Знаний. Я знаю, мне не разбудить его без сердца, но кто сказал, что нельзя разбудить спящее яйцо Стаффа? Прилетев на тело разбившегося дракона, я отыскал в скалах пещеру Разума. Заваленная породой она таилась в темноте горы. Раскидав камни лапами, я прошел по проходу зова Моря и вошел в Колыбель Мудрости.
Горы были серы и темны, их стены перенесли многие тысячи воплощений детей Матери Неба. Носящие ее дыхание сотни и сотни тысяч лет откладывали тут яйца и высиживали потомство. Много костей и скелетов было скоплено на всем пути моего следования. Я их обходила, старательно помогая себе крыльями. Перепрыгивая иногда через огромные останки и смахивая шипом на конце хвоста мелкие. Я добралась к самой сути пещеры.
Там в самом глубоком расколе в самой глубине Рунных вод, меж лежащих скелетов, павших и принесенных в жертву, лежало Оно. Белое и округлое, яйцо братца Стаффа, больше известного как Дилун. Я коснулась каплей крови его скорлупы, и свет, несущийся из скорлупы желтоватым сполохом, озарил стеклянные стены пещеры. А потом раздалось биение жизни в обители ждущего...