Солдат и пёс. Книга 1

– Исправить!

– Есть!

Старлей перевел взгляд на Грома, и лицо его как-то необъяснимо потеплело.

– Так… – произнес он. – На службу, значит?

– Так точно, – четко ответил я, понимая, что это и есть тот самый старший лейтенант Смольников, под чьим началом мне надлежит служить.

– Качественный, – кивнул он на Грома. – Все стандарты породы выдержаны…

Перевел взгляд на меня:

– О чем говорили?

– Да ничего особенного, – сказал я. – Просто познакомился с новыми сослуживцами.

Старлей иронически хмыкнул:

– Вот как… Ну ладно. Гладков, я так понимаю, у тебя есть желание домой поехать тридцать первого декабря. В двадцать три пятьдесят девять. Так, что ли?

Гладков криво заулыбался, демонстрируя, что понимает начальственный юмор.

– Н-ну, товарищ старший лейтенант…

– Смотри, будет «ну». Организую… Усвоил?

– Так точно!

– Свободен. Крючок пришей!

– Есть! – и верзилу как ветром сдуло.

В двери КПП показался знакомый мне боец:

– Товарищ старший лейтенант! Звонят.

– Подожди тут, – сказал дежурный и отправился в здание. Походка у него была тяжелая, ступал он плотно, по-медвежьи, без малейшего изящества в движениях. Вообще сразу, интуитивно чувствовалось, что этот человек прошел тяжкую, трудную школу жизни и службы. И невеликий чин – следствие того, что ему пришлось долго подниматься с самых низов…

Недолго переговорив, он вышел из КПП в сопровождении насупленного младшего сержанта:

– Понял, Левченко?

– Так точно… – без радости в голосе ответил тот.

– А раз так, чтоб было сделано! Плохо подчиненных контролируешь. Исправляй!

– Есть…

– Придет начштаба, скажешь, что я на пятый пост пошел.

Распорядившись так, старлей подошел ко мне:

– Так, боец! Теперь с тобой… Документы давай на себя и на кобеля. Кобель ведь? – он взглянул на Грома.

– Так точно.

– То-то же, – с удовлетворением сказал дежурный. – Давай документы!

Изучив все, включая бумаги Грома, он произнес:

– Ну что же… Значит, вливаешься в наши ряды. Под моим началом. Я – командир взвода вожатых караульных собак старший лейтенант Смольников. Алексей Петрович.

– Рядовой Сергеев! Борис Андреевич. А это – Гром.

Смольников еще раз внимательно оглядел пса критическим взглядом.

– Н-да… Что сказать? На первый взгляд, экземпляр отличный. Как показал себя на обучении?

– Нормально, – твердо ответил я. – Толковый, схватывает все на лету. Ну, молодой еще, учиться надо. Но все перспективы есть.

– То-то же, – с тем же выражением повторил старлей. – Тут все от тебя зависит. Как сможешь воспитать.

– Я постараюсь.

– Старайся, – суховато сказал комвзвода, хотел еще что-то добавить, но тут из-за угла КПП, вправо от которого тянулась та самая «территория», показался майор, складом фигуры похожий на Смольникова, но совсем непохожий лицом, круглым и улыбчивым. Образ же моего прямого начальника был суровый и резкий, как бы вырубленный грубым долотом из твердого дерева.

Нетрудно догадаться, что я сподобился увидеть майора Демина, он же, судя по всему, начальник штаба части.

– Петрович! – весело окликнул он.

Смольников обернулся:

– А, Семеныч, здорово. Вот, пополнение ко мне во взвод.

– Вижу, не слепой. Ух ты, псина какая серьезная, яти мать! Как звать?

– Здравия желаю, товарищ майор! Кого?

– Да обоих, мать ети.

– Рядовой Сергеев. Караульная собака Гром. Восточноевропейская овчарка.

– Коротко и ясно. Быть тебе ефрейтором!

– Я бы и в генералы не прочь…

– Ого-го!.. Нет, вы гляньте только на него, а? Фу ты-ну ты, ножки гнуты… Петрович! Это тебе всех таких умных присылают, мать их?

– Ну, а то, – в тон откликнулся Смольников. – Умных к умным… Студент бывший!

– Ага! За что отчислен, Сергеев?

– Сам ушел. Понял, что не мое.

– А что твое?

– Пока собаки. Животных люблю, собак особенно. А дальше видно будет.

Майор помолчал, осмысливая услышанное. Вывод сделал неожиданный:

– Петрович! Характеристика из института есть на умника твоего?

– Вроде нету. Сейчас еще раз гляну… Нет.

– Почему нет характеристики? – майор вперил взгляд в меня. Глаза у него были очень бледные, едва голубые. Чудь белоглазая – иногда говорят про таких.

– Не могу знать, – я чуть пожал плечами, предчувствуя команду типа: «Петрович, отправь на него запрос в институт, пусть характеристику пришлют»!.. Может быть, так оно и было, но тут Смольников перехватил бразды разговора:

– Денис Семеныч, его надо на все виды довольствия поставить. Сергеев, у тебя шинель, парадка, п/ш… Ну, похоже, нету?

– Нет, товарищ старший лейтенант. Сказали, все на месте выдадут.

– Ну, конечно!.. – Демин выматерился полноценно. – Лишь бы спихнуть в одной хэбэшке… Ладно, Петрович, давай устраивай их, у меня тут еще кое-какие дела есть. Надо этим отличникам пару фитилей вставить. Заодно и за тебя побуду, за дежурного. Только не тяни!

– Тянут девок в бардаке… – пробурчал Смольников. – Пошли, Сергеев.

– Гром, вперед, – велел я псу, дисциплинированно сидевшему у моей правой ноги, как бы приросшему к ней, так что я чувствовал его живое тепло.

И мы пошли, слыша, как Демин, шагнув в здание КПП, заорал:

– А ну, аксакалы, мать всех ети, быстро сюда! Левченко!..

– Тебе говорили, что наша часть собой представляет? – спросил взводный.

– В общих чертах. База ГСМ центрального подчинения.

– Так! А это что значит?.. Что территория хранения громадная, – он повел левой рукой.

Я глянул туда. Мы шли мимо здания с обширными воротами, явно гаража, возле которого стоял бульдозер ДТ-75. За этим зданием и за забором типа «сетка рабица» располагались приземистые склады, ангары, а за ними лес, лес, лес… северный хмурый хвойный лес с редким березовым вкраплением. Я сообразил, что резервуары с горючим находятся за этим лесом. Точнее, в самом лесу, в бескрайней тайге: под них специально там когда-то вырубали места дислокации, подъездные пути и зоны ограждения.

– Лаборатория, – ткнул пальцем старлей в сторону симпатичного аккуратного домика из желтого кирпича. Вообще многие складские сооружения имели этот необычный для кирпича цвет – видать, неподалеку тут имеются залежи некоей особой глины… Впрочем, это не удивительно, а удивительно то, что из лаборатории почудились мне странные звуки…