Солдат… не спрашивай!

…………………………………………………………………………

Ох если бы ночи в конце мая были чуть по длиннее, ну хоть на час! Ну почему такая несправедливость, только свалился на зеленый матрас травы и уже снова светло, а значит надо вставать и продолжать этот долгий путь, которому все никак не видно конца. Все повторяется, как вчера, позавчера и неделю назад. Неумелый горнист мучает рожок, пытаясь сыграть "Зарю", этот парень явно консерваторию по классу духовых инструментов не оканчивал. Бивак пробуждается, первыми встают унтер-офицеры, их задача поднять и привести в порядок остальных нижних чинов. Дежурная ругань и в ответ дежурные проклятия и просьбы оставить хоть ненадолго в покое. Александр уже затвердил эту скороговорку: "Давай вставай! Кому сказал… Живее мать вашу! Ротного ждете?" Что дальше – умыться холодной водой из реки, чай "белая роза" из закопченного на костре чайника и кусочек сухаря вприкуску. Он провел по подбородку ладонью, щетина отросла, но бог с нею с бородой, до дневки назначенной на завтра с бритьем можно подождать.

Вчерашнее происшествие так и вертелось в голове, а тут еще и Денисов со своими россказнями масла в огонь подлил. Не в первый раз уже гложет тоска, куда и зачем мы идеи, что ждет впереди. Цветет ведь кругом – красота, остаться бы с этими бабами, остаться с той Настенкой… Но нет бесплодные мечты, солдат на них права не имеет. И еще одна неприятная мыслишка, точно червяк-короед стала в последнее время точить мозг: "Что дальше?". Дойдут они до этой Восточной Пруссии, в этом Александр уже не сомневался, побывают в боях и походах, и какая судьба далее уготована ему? Можно ли что-то сделать, что-то существенно изменить в этом мире? Рыжая девчонка так и не отпускала его, вот опять перед глазами. Как он там сказала: у них барин "старенький", не до девок ему уже отгулял свое, песок отовсюду сыплется? А что будет когда молодой наследник из Питера приедет? Чего только солдаты из крестьян не рассказываю про местные "барские забавы", слушать порой тошно, Стивен Кинг с его триллерами нервно курит в сторонке. Еще бы, ведь у Кинга явный вымысел, рассчитанный на щекотание нервов американского обывателя, а тут кондовая российская реальность пахнущая порой настоящей кровью и всегда горькими слезами. Наведывается, например молодой барчук с собутыльниками в отцовскую деревеньку и оттягивается по полной программе: насилуя всех мало-мальски привлекательных женщин, девушек, девочек… всех подряд, кто под руку попадется. И так продолжается из года в год, крестьяне уже привыкли и покорно сносят издевательства, лишь бы только их близких хозяева спьяну не покалечили, проявили бы божескую "милость". Одним словом "имеют" эти господа простой российский народ во все возможные отверстия и пока управы на них нет никакой… Недаром мужики полагают, что рябая от оспы девка не в пример счастливее живет, на нее барин или его приближенные холуи не позарятся даже спьяну, предпочтут поискать сперва красивую. К счастью не додумались российские крестьяне пока, как некоторые африканские племена до практики намеренного уродования своих женщин.

…………………………………………………

Построились в походную колонну поротно и пошли. Ноги механически работают шаг, еще шаг – только пыль столбом стоит над движущейся колонной. Словно заведенный механизм "раз-два" унтер-офицер, отмеряет очередные российские версты, а мысли так и бьются беспокойными птицами в голове. Неужели ничего, совсем ничего нельзя сделать, чтобы изменить текущий порядок вещей? Чего ты боишься, чего трусишь, Сашка, ведь все равно идешь на войну где тебя и так могут убить. Воевать, к слову похоже будем "не пойми за что", фактически за глупый каприз царя, обидевшегося на удачливого французского конкурента-императора. Позавчера вечером Денисов примерно так и сказал, кому-то из офицеров, когда обсуждали причины новой войны… Но война, это одно, а вот революция совсем другое и хороший солдат не обязательно хороший бунтовщик-мятежник, духа и силы воли не хватит пожалуй. Нашелся бы какой-нибудь хоть захудалый Пугачев, вот тогда Александр пошел бы с радостью под знамена этого "крестьянского царя", жаль он опоздал, казнили уже давно того "государя Петра Федоровича" и нового пока не предвидеться. Кто там у нас еще дергался против крепостного рабства, дай бог памяти? Остаются только те ребята, что вышли в декабре 1825 на Сенатскую площадь… Мозг лихорадочно прокручивает, просеивает информацию, словно пытаясь выявить зацепку. Раевский, Трубецкой, Кюхельбекер и далее и далее… сколько же их там было? Паршивый из Александра получается историк, фамилии память удержала, а вот имена-отчества или хотя бы возраст этих деятелей покрыты мраком неизвестности. Тех же Раевских, скорее всего несколько было и родственники и однофамильцы есть, вот еще бы узнать, какой именно ему нужен? Еще беда, простой унтер-офицер для питерских гвардейцев никто и звать его никак. Хоть об стену убейся, но не поверят и в свои ряды не примут, равно и поучений слушать не будут. Остается только один путь, надо попытаться через штабс-капитана, его как раз за "политику" вышибли из гвардии, из Свиты императора, понизили в чине и фактически отправили в ссылку. Но Денисов осторожен сверх меры, про девок столичных знакомых охотно рассказывает, а вот про друзей-соратников по тайным обществам молчит, словно воды в рот набрал. Ни одной фамилии не назвал за столько лет совместной службы, даже намеком не указал и не обмолвился ни разу – и тут полный облом. Тяжело, нет выхода… нет выхода, остается только смириться, тяни лямку солдат, может дотянешь в итоге до обер-офицера, лет эдак через…цать и закончишь свои дни муштруя таких же бедолаг на плацу: "Ать-два. К ноге – на плечо!". Невольно на стену тут полезешь от такого расклада.

…Словно что-то звонко щелкнуло в мозгах, словно после удара молнии неожиданно прояснилось затянутое черными тучами небо. Александр не видит в эту минуту ни разбитой дороги, ни огненного диска палящего солнца в небесах, ни стоящей серым облаком пыли над ползущей на запад колонной пехоты. Перекрестье оптического прицела медленно двигается по заснеженной площади, выискивая ЕГО, только ЕГО одного. Фуражки, кивера и каски так и лезут в глаза, мельтешат и мешают, но это рядовые… Они, а равно и генералы сегодня не интересуют Александра, ему нужен только один человек, одна мишень и более никто. Знакомая еще по старому советскому учебнику истории усатая физиономия с глазами навыкате, наконец появляется в прицеле словно вырастает из питерской морозной дымки, сомнения быть не может – ОН! Только там на портрете был старше и в дурацкой блестящей кавалергардской каске с орлом, "курицей" на жаргоне нижних чинов.

Год 1825, декабрь, Россия, Санкт-Петербург, Сенатская площадь… холодный северный ветер обжигает лицо, на крыше недостроенного Казанского собора крайне неуюто, но лучшей позиции для стрелка нельзя и желать. Его величество Николай Павлович очень захотел стать императором, но оказывается забыл уведомить о своем решении маленького унтер-офицера Сашку? Нехорошо получается, господин потенциальный император! Реформы мы оказывается проводить не желаем, освобождать крестьян упаси господь, это по-твоему не патриотично и не державно? Для чего ты красивый такой нам нужен – неужели только для медалей и портретов? Что ты оставил стране в наследство после себя, снабдил ее на сто лет вперед дураками и разбитыми в хлам дорогами? Спасибо, мы твои поданные, сыты по горло и тем и тем… не всякая голова и ноги выдержат такое двойное счастье. Не может маленький человек, ничтожный такой нижний чин бороться с колоссальной машиной подавления могущественной империи, она его раздавит как клопа и не заметит, или… "Я стреляю, и нет справедливости, справедливее пули моей!" – так и только так. Посмотрим еще, чья возьмет: на весах истории одна моя винтовка против твоего мифического миллиона штыков?

Но это в ближайшем будущем, а пока надо дойти до Восточной Пруссии, победить или проиграть, но главное – выжить. Немец-садист Сашку не забил, его не затронули болезни, временами косящие народ направо-налево, остается надеяться, что пули-штыки французов его тоже минуют. Ничего рыженькая, ничего Настенка, твой знакомый "человек с ружьем" еще не сказал своего веского слова. Оказывается, вопреки обстоятельствам, шанс изменить историю у него все же есть, надо только его умело и с толком использовать его, дождаться своего часа. И бункер из далекого будущего, находящийся на горе возле Сосновки ему в этом должен помочь. Этим чертям, что засунули его в прошлое, оказывается был нужен совсем не техник по обслуживанию РЭА. Ну как он мог забыть, про этого ненормального соседа-историка Степаныча с его иностранным легионом и прочими прозрачными намеками, он помниться еще и фотографии дембельские Сашкины рассматривал внимательно и все расспрашивал про войну. Особенно историка интересовал вопрос, легко ли убивать людей, и как себя после этого чувствуешь… нет определенно его тогда прощупывали на "профпригодность". Должно же быть объяснение всему этому бардаку, у него ведь есть еще и вторая профессия, из разряда тех, что указывают в военном билете на отдельной странице, ВУС – снайпер. По логике вещей новые "хозяева" и оптический прицел для него должны были приготовить. Один точный выстрел и все, когда придет нужное время, он сумеет его сделать, даже если придется расплатиться в итоге собственной жизнью, а пока прости родная… На мгновение мелькнула мысль, что возможно прежние владельцы бункера как раз сейчас и пытаются "поправить историю" в нужном ключе, активно вмешиваются в происходяшие процессы. Ересь, химера, мираж – столько лет прошло и пока никаких заметных изменений не видно, да и не бросили бы они одного из своих на произвол судьбы, просто по соображениям собственной безопасности. Скорее всего что-то у них разладилось, что-то пошло не так, не по плану и в начало 19-го века угодил только Александр, возможно и еще кто-то, один – два человека – разница небольшая… Степаныч мог отправиться вслед за ним немного позднее, когда из острога их на этап вели, один мужик в толпе зевак уж очень на него был похож. Не в этом суть, основной замысел у них провалился, по крайней мере информации опровергающей это предположение нет.

Вот так всегда и получается, придумал наш Александр себе прекрасное оправдание, чтобы ничего не делать в ближайшие годы, такова уж человеческая природа. Но с другой стороны у наконец появилась в жизни цель, ранее он существовал исключительно по примитивному принципу: "Дают-бери, бьют беги!" и все.

 – Почто лыбишся, девку вчерашню поди вспомнил? – толкнул его в бок идуший рядом Григорий, – Баская девка али нет?

 – Вспомнил Гриша, вспомнил и девушку и заодно человека одного нехорошего. Должок у меня к нему есть.

 – Отдать надоть! Отсюдова как? Вот кода ежели вертаемся назад в Рассею? Я брат тоже одному эдакому Тюлькину в Питере должон в морду занепременно дать.

 – Мы обязательно вернемся!

…………………………………………………

В тот утренний час, когда Александр, обжигаемый первыми лучами солнца, отмеривал ногами очередные километры бесконечной дороги на пути к Смоленску, произошло еще одно незначительное на первый взгляд событие, о котором пожалуй тоже стоит упомянуть. В богатом особняке стиля ампир, в окрестностях столичного Санкт-Петербурга проснулся в холодном поту другой человек. Бесконечно далекий и чуждый Сашке, он тем не менее был связан словно невидимой цепью с унтер-офицером 13-го егерского полка. Они оба рядом жили в другом мире, и сюда в 1800-годы попали почти одновременно, с промежутком чуть более получаса.

Господин барон одернул одеяло, и подвинув подушки к изголовью, с трудом принял полу-сидячее положение. Тяжело бывает в России по утрам, особенно после тяжкого похмелья, прав Тальков свинья, вечера здесь восхитительны, а вот рассвет лучше бы и не наступал совсем. Все тело до последней жилки невыносимо болело и ныло, а голова буквально раскалывалась на части после вчерашней дикой оргии, сопровождавшейся весьма неумеренными возлияниями крепкий напитков, да под конец он еще и опиума покурил немного на сон грядущий. Но не это его беспокоило, холодная ванна, крепкий турецкий кофе и умелые руки восточной рабыни-массажистки быстро приведут его в норму. Он бывало и не так порой зажигал, но в новом мире судьба или точнее машина времени вызвав в его теле процесс регенерации попутно наградила железным, скорее даже скотским здоровьем. Все было барону нипочем, водку и коньяк он глушил даже не стаканами, а бутылками, объедался изысканными деликатесами до блевотины на званных обедах и ужинах, вызывая закономерное восхищение приятелей-гуляк, а уж бабы, бабы… ого-го-го… только держись! И все сходило с рук без существенных негативных последствий для организма. Так продолжалось до поры до времени, но лишь сегодня он внезапно почувствовал угрозу своему казалось бы безбедному существованию. Ощущение было не из приятных, словно кто-то невидимый издалека рассматривал его, Степаныча в микроскоп, точно вредоносного, подлежащего немедленному уничтожению паразита. Да нет скорее даже не микроскоп, там во сне был… Что же это такое за хитрое оборудование такое, дай бог памяти, а вспомнил наконец – оптический прицел!

Никогда ранее бывший ученый-историк Степаныч, а ныне богатый помещик и дворянин барон Пферд таких поганых снов не видел, у него вообще раньше их никогда не было. Что же это такое совесть что ли просыпается, оптика – вероятно тонкий намек, на то, что он бросил на произвол судьбы человека, которого сам и подставил, намеренно затащив в прошлое, собираясь использовать в качестве телохранителя и помощника. Да тот Сашка, он ведь помниться стрелок-спортсмен, снайпер… специалисты, с которыми ему пришлось пообщаться в один голос твердили, что у парня уникальный дар, талант, дескать – "стрелок от бога". Однако чего он так всполошился, даже если его современник захочет отомстить за все пержитое, то до барона ему не добраться. Скорее всего помер Александр уже давно, нижние чины, что на войне, что в мирное время долго не живут, они для казны дешевый расходный материал, даже мундир из доброго английского сукна ценится дороже чем человеческая жизнь солдата. Недавно вот целый рекрутский набор, почти 80 тысяч человек в распыл пошел, всех успешно забили-уморили…

Придя к такому заключению Степаныч постарался расслабиться и забыть неприятное видение… постепенно самочувствие пришло в обычную норму и тут барон вспомнил наконец, что в постели он не один. Кто же из многочисленных девок ему сегодня согревал ложе? Долой одеяло, ого девица очень даже ничего, как ее зовут? Катька, Наташка, Феклушка, Палашка… бр-р-р… всех сразу и не упомнишь, у него только постоянного состава "одалисок" в гареме их три десятка душ, а есть еще и временные, прибывшие из училища на стажировку, или те, что предпродажную подготовку проходит в барском доме.