Солдаты

Курган...

Аким встал на колени, наклонился еще раз к товарищу.

– - Мы никогда не забудем тебя, Яша. Никогда!

10

День застал разведчиков в степи. Невесело было у них на душе. Задание

они выполнили успешно, но какой ценой -- среди них нет Уварова... Молчаливые

и подавленные, укрылись под старым стогом, спугнув стаю серых куропаток.

Жалели Якова. Но на фронте мало места для грусти. Не до нее. А тут еще

вспомнили, что сегодня -- Первое мая. И унеслись мыслями к светлому,

радостному...

– - Закусить треба...
– - угрюмо предложил Пинчук.

Ванин развязал мешок, вынул оттуда небольшой ящичек, на крышке которого

готическими буквами был написан адрес.

– - Что это у тебя?
– - спросил Шахаев.

– - Ночью... забежал на минутку в хату, откуда немцы выскочили с

перепугу... -- начал объяснять Сенька.-- Смотрю -- посылка ихняя.

Пасхальная, должно, запоздала...

– - Да ты что, с ума сошел?..
– - перебил его возмущенный Шахаев.
– - Ну,

брат, больше ты на задание не пойдешь!

– - Я же вас всех хотел угостить, -- оправдывался Сенька.
– - Особенно

Акима да Уварова...

Хозяйственный Пинчук поспешил вскрыть злополучную посылку. К его тихому

торжеству, в ней оказалось несколько коробок с сардинами и бутылка с ромом.

– - Черт тебя понес! Всех бы мог пидвести пид монастырь! -- лукавил

Пинчук. Но в голосе Петра не чувствовалось возмущения, ибо Сенька задел

самые живые струны его хозяйственной души. Хитрый Ванин понимал это и

настойчиво твердил:

– - Угостить хотелось. Для всех старался. У Пинчука вон запасы на

исходе. Ведь правда, Петр?..

– - То правда... Но поступил ты безрассудно...

Сенька что-то проворчал себе под нос и хотел было отшвырнуть ногой

принесенный им ящик. Но Пинчук помешал ему это сделать.

– - Ишь выдумав що!

Переложив содержимое посылки в свой мешок, он неожиданно заявил:

– - Добрэ, згодится.

– - Ну, это уж хамство с твоей стороны, -- не на шутку возмутился Семен.

– - Моими продуктами распоряжаться!..

– - Воны вже нэ твои, а державни, колы на мий склад поступалы...

– - Да перестаньте же!.. Собственно, что вы разболтались! Неужели не

надоело!
– - прикрикнул на них Аким.

Осторожный Шахаев приказал Ванину взобраться на стог и наблюдать, что

делается вокруг. Влез на стог и Аким. Разведчики слышали, как он сказал

Сеньке:

– - Вон там... видишь, домики над речкой?..

Сам он своими близорукими глазами этих домиков разглядеть но мог.

Ванин посмотрел вдаль, приложив ребро ладони ко лбу.

– - Вижу, -- наконец сообщил Сенька.
– - Деревня...

– - Как она... целая?
– - нетерпеливо спросил Аким.

– - Целая...

Беленькие домики убегали за гору, по обе стороны небольшой речушки, на

берегах которой, как часовые, стояли высокие и строгие тополи. Лучи солнца

падали на окна, и хаты, словно живые, сверкали глазами, как бы улыбаясь

кому-то долгожданному, приближавшемуся к селу.

Усталый Пинчук решил немного отдохнуть. Вытянув затекшие ноги, он

посмотрел в синее небо. Звон птичьего хора и поднебесье будил в памяти

бывалого солдата далекие дни детства. Вот он вместе с отцом, вспахав

делянку, варит пшенную кашу. Тихо потрескивают сухие коренья подсолнечника.

Отец -- он был глуховат -- спрашивает Петра:

– - Жаворонки поют?

– - Поют, -- отвечает Петр.

Старик долго щурит глаза, отыскивая в синем океане маленький

серебристый поплавок -- трепещущего жаворонка. И, найдя, радостно улыбается,

разгоняя морщинки на худом загорелом лице. А Петр смотрит на эти морщинки и

думает, что к весне их у отца всегда становится больше: прибавляются заботы

– - надо дотянуть большую семью до нового урожая, выпросить у Ивана Пивенка

немного семенной пшеницы, сохранить корову, поддержать лошаденку...

Воспоминания Пинчука прервали с шумом спрыгнувшие со стога Аким и

Сенька.

Отряхнувшись от соломы, они приблизились к Шахаeву, перематывавшему

портянки. Аким нетерпеливо глядел на друга. Ванин подсел к сержанту.

– - Ты что, Ванин?
– - Шахаев разогнулся, натягивая сапоги.

– - Так, ничего...

– - Врешь.

– - Ну, предположим... А у вас, товарищ сержант, девушка любимая есть?

– - издалека начал Сенька.

– - Ну, тоже предположим. А дальше что?

Ванин растерялся. Своим вопросом он хотел вызвать Шахаева на

откровенность и потом уж объявить о просьбе Акима. Но теперь этот так мудро

задуманный план явно рушился. Было ясно, что Сенька не годился в дипломаты.

Разговор сразу сложился иначе. Ванин стал поспешно придумывать новый

вариант. И чтобы, очевидно, выиграть время, он на всякий случай сказал:

– - Какой вы странный народ -- казахи... Замкнутый, стеснительный.

– - Скильки разив тоби говорыты, Семен, що сержант наш зовсим не казах,

а буряко-монголыць, -- поправил его Пинчук.

– - Буряко!..
– - передразнил Ванин.

Аким понял, что Сeнька начал слишком издалека, и решил сам обратиться к

Шахаeву.

– - У меня к вам есть большая просьба, товарищ сержант...

– - Без тебя обойдусь!
– - перебил его Семен.

Но Аким продолжал:

– - В пяти километрах отсюда мое родное сeло...

– - Сколько тебе нужно времени?
– - спросил Шахаев, не дослушав Акима.

Сенька был поражен столь неожиданным и быстрым решением сержанта. Ему и