Солдаты

в дороге. Осталось четыре. Там ждут меня товарищи...

Теперь она, счастливая, смотрела на него. Перед ней был Аким, такой,

каким она его всегда знала и любила, -- прямой и честный.

– - Глупая, злая... Как я могла так подумать о тебе! Разве мой Аким

способен на такое!.. Ведь ты разведчик, правда?

Аким молча и медленно кивнул головой.

– - Не спрашивай меня больше об этом, Наташа. Ладно?

Она рассмеялась.

– - Не бойся, родной. Наш отряд в ту ночь делал то же, что и вы.

– - Откуда ты знаешь, что мы делали?

– - Ну ладно, не будем об этом...

– - Скажи, Наташа, в селе есть немцы?

– - Нет, сейчас нет. Они боятся в селах... Ну, я пойду, помогу маме...

Наташа оставила его и вместе с матерью начала хлопотать у печки. Потом

не вытерпела и подбежала снова. Пыталась стянуть с него сапоги, но в этом не

было никакой необходимости: сапоги сами слетели, едва Аким тряхнул ногами.

Девушка захохотала:

– - Где ты достал такие броненосцы, Аким?

– - А что, разве плохие?

– - Нет, ничего, я так...
– - она улыбалась, тащила его за руку к столу,

вся пылая.

– - Потише, Наташа, могут услышать, -- предупредила мать, приподнимая

кончик занавески и посматривая на улицу. Наташа как-то сразу погрустнела,

словно беззаботная юность, вернувшаяся вместе с Акимом и во власть которой

она попала на минуту, испугавшись, ушла от нее.

Через некоторое время Аким уже сидел за столом, уминая за обе щеки

кашу.

Наташа, глядя на него, вновь оживилась...

– - Аким, а помнишь нашу избачиху?

– - Шуру-то? Ну а как же!..

– - Мы с ней вечно из-за книг ругались...

– - Помню, конечно. А почему ты -- об этом?..

– - Не знаю...

– - А ты помнишь, Наташа, пионерский лагерь?

– - Еще бы!.. Пионервожатой у нас была Шура. Какая девушка! Сколько она

рассказывала нам интересного, а сколько песен мы пропели с ней!.. Вот так и

стоят передо мной -- Шура, пионерский галстук... И все такое -- наше...

– - А где теперь Шура?
– - спросил Аким.

Губы Наташи покривились, дрогнули.

– - В Германию угнали, на каторгу.

Аким обнял девушку и крепко прижал к своей груди.

– - Не надо, Наташа. Не плачь, родная. Вернется Шура. И будут опять

книги, и все будет...

Утирая слезы и глядя ему в лицо, Наташа попросила:

– - Ты прости меня. Уж очень все обидно, больно... Я сейчас... Ведь я

только ночью прихожу к маме, да и то не всегда.

– - Что так?
– - удивился Аким.

– - Фашисты на девушек облавы устраивают. В Германию увозят. Ты слышал

песню "Раскинулись рельсы далеко..."?

– - Конечно, слышал. У нас красноармейцы ее поют.

Аким увидел, как губы девушки опять дрогнули. Должно быть, ей стоило

больших усилий, чтобы сдерживать себя и не расплакаться.

– - Так что же?.. Всех девушек и ребят они угоняют?

– - Аким озабоченно

посмотрел на Наташу.

– - Нет, не всех. Есть еще лазейка, в которую ускользают наши ребята и

девушки. Женятся и выходят замуж. Таких фашисты пока не увозят. Горе одно.

Пятнадцатилетние женятся...

Аким насторожился. Об этой "лазейке" он не раз слышал в освобожденных

селах. Уж нe хотела ли Наташа воспользоваться ею?

Но она отгадала его мысли:

– - Ты, пожалуйста, не подумай, Аким, что я хочу заставить тебя

остаться. Я ведь комсомолка, врагам не поддамся. Мне в лесу дела найдутся.

Сейчас мы получили приказ побольше беспокоить фашистов... Ой, Аким, и

несдобровать же им на нашей земле!..

– - Разумеется. А помнишь, Наташа, как директор школы нам говорил, когда

мы еще были маленькие: "Завидую вам, ребята!"

– - Павел Федорович жив. Он партизанит.

– - Увидишь -- привет ему от меня самый большущий.

– - Обязательно. А как он возил нас в Харьков на экскурсию!.. На

Тракторный... Павел Федорович в белом костюме -- светлый такой!.. Шли по

городу и все время пели!.. О, до чего ж было хорошо, Аким!..

– - И опять будет так. Еще лучше будет, Наташа!.. Ох, чего только мы не

понастроим!.. А как мы с Колькой Володиным мечтали...

– - Не говори о нем, Аким, забудь его, -- торопливо перебила Наташа.
– -

Не стоит он того, чтобы о нем вспоминали...

– - Почему?
– - удивился Аким.
– - Он ведь погиб на фронте.

– - И вовсе не погиб. Он жив. Женился на Стешке Лунченко и теперь живет

в ее доме...

Это не укладывалось в голове Акима. В сентябре 1942 года они вместе с

Николаем ходили в разведку. Не вернулся тогда только один Николай, и все

были убеждены, что он либо убит, либо тяжело ранен, лежит где-нибудь на

сухой земле, задыхаясь в горькой полыни. В ту же ночь все отправились на

поиски. Аким вместе с другими разведчиками исползал под огнем вражеских

пулеметов всю нейтральную полосу. Володина так и нe нашли. Тогда разведчики

потеряли двух бойцов, наскочивших впотьмах на немецкие мины. А тот, которого

они так разыскивали, оказывается, к Стешке...

– - Так что же он делает в селе? Наверное, в полицейские пошел?

– - Нет. Он не стал полицаем. Живет затворником. И непонятно, кого

больше боится -- своих или немцев.

Наташа смолкла. Молчал и Аким. Потом он поднялся и через силу

улыбнулся.

– - Ну, Наташа, мне пора... Вот и повидал тебя...

Она побледнела, темные глаза ее заблестели. Глотая слезы, она не

отпускала его руку, прижимала ее к себе.

– - Как же это?.. Так скоро... Ведь ты мне еще ничего не сказал о себе.