Солги ей

Часом позже она уже ковыляла к участку.

У двери в кабинет шерифа встретила Марж с чашкой кофе в руке:

– Здесь дознаватель из бюро расследований – Филипп Эш. Я провела его, как вы велели, в переговорную.

Сотрудники Бюро уголовных расследований при полиции штата Нью-Йорк помимо собственных дел помогали местной и окружной полиции в раскрытии крупных преступлений. Бри не могла расследовать свою стрельбу по Рису. К тому же одной из жертв убийцы-похитителя стал ее брат. Поэтому Бри заявила самоотвод от участия в производстве по этому делу.

– Спасибо, Марж, – Бри уже довелось поработать с Эшем.

Они вместе расследовали предыдущее дело. И поначалу их отношения не заладились. Эш повел себя по-свински. И оправдывало его только то, что он считал тогда Бри причастной к коррупции. Впоследствии они все же пришли к согласию.

Бри понесла кофе в переговорную. Удобно расположившись за столом, Эш просматривал текущие отчеты. Его пиджак висел на спинке стула, закатанные рукава рубашки обнажали мускулистые предплечья. Накаченный и лысый, он напомнил Бри моряка Попая из комиксов и мультфильмов. Когда Бри вошла, Эш тотчас же привстал со стула:

– Шериф…

Кивнув, Бри пожала протянутую ей руку.

Покосившись на ее ногу, Эш нахмурился:

– Вы травмированы?

– Ничего серьезного, – опустилась на стул Бри. – Что у нас?

– Отчеты продолжают приходить, но ничего сенсационного в них нет. Больше всего информации нам дал компьютер Риса Блейка. Он все сам прояснил. Рис был одержим любовью к Фаре Рок, как и тем, что девушка его отвергла. Он выследил и убил Спенсера Лафоржа и Джулиуса Норткотта, потому что они с ней встречались. Блейк подробно спланировал свою расправу над этими мужчинами. Похищение вашего брата он осуществил практически спонтанно. Похоже, к этому моменту Блейк начал «сдуваться».

– А в его прошлом есть что-то, что могло бы объяснить его поведение? – Бри, действительно, стало интересно, что сподвигло Риса на такие поступки, что именно послужило триггером для того, чтобы он съехал с катушек.

Эш кивнул:

– Утром я побеседовал с его братом. Тот сказал, что Рис никогда не нравился женщинам, и это задевало его за живое.

Бри представила Блейка:

– Да, внешность у него была заурядная, но и видимых причин, по которым женщины могли его чураться, я не нахожу.

– Возможно, они чувствовали в Рисе потенциального психопата, – предположил Эш тоном, полным сарказма.

– Возможно, – признала Бри.

Инстинкты самосохранения сильней, чем полагает большинство людей.

– Наш психолог считает, что в мозгу у Блейка перемкнуло после отказа Фары. Девушка не только отвергла его, она обсуждала с ним своих новых знакомых, рассказывала о свиданиях с ними, чересчур откровенничала. То есть постоянно давала ему понять, какой он негодный и низкосортный. И, в конце концов, Рис захотел их убить – и партнеров Фары, и ее саму. Он разработал подробный, продуманный до мелочей план. Но стоило Рису начать убивать, и его понесло. Он стал импульсивным, начал совершать глупости – добавил змею, оставил вам записку с угрозой, решил выместить зло на вашем брате. Ничего этого его первоначальный план не включал, – Эш выдержал паузу. – Его восприятие действительности уже не имело ничего общего с реальностью.

– Но для самого Блейка все его поступки имели смысл, – отпила кофе Бри.

– Да. Он подкинул в доме Норткотта волосы Фары, меловую пыль и оплаченный ею чек. По-видимому, Блейк намеревался перевести все стрелки на девушку, сделать ее виновной в убийствах Лафоржа, Норткотта и вашего брата, а потом сымитировать ее суицид.

– Неужели он надеялся, что мы поверим в самоубийство Фары – с ее-то раной на голове, да с теми уликами, что мы нашли его доме?

Эш пожал плечами:

– Блейку к этому моменту уже напрочь изменила логика. Ему и в голову не пришло, что вы можете заподозрить его и проведете в его доме обыск.

– А когда мой брат сможет вернуться в свой дом? – спросила Бри.

– Думаю, что к завтрашнему дню. Мы уже вставили выбитое стекло, – Эш поколебался, но все же сказал: – Мне неприятно сообщать это Адаму… но в его холсте дырка от пули. Жаль… Я немного смыслю в живописи и могу засвидетельствовать: картина стоящая.

– Не ценнее жизни, – возразила Бри. – Я сама скажу брату об этом.

Живопись была для Адама всем и, в частности, действенным способом дать выход своим чувствам. Даже сейчас ему не терпелось вернуться к работе. «Как он воспримет такое известие?»

Бри протянула руку:

– Я распоряжусь передать вам все материалы дела. Надеюсь, нам больше не придется прибегать к вашей помощи какое-то время.

– Возможно… если вы не застрелите еще кого-нибудь, – сарказм в тоне Эша сохранился, но его слова прозвучали серьезно. Он задержал руку Бри в своей руке чуть дольше, чем следовало.

«Все-таки он козел…»

Бри не моргнула и не отвела глаз:

– Ну, разве что плохие парни перестанут совершать преступления.

– Вашими устами…, – фыркнул Эш. – Мне потребуется протокол официального допроса.

– Я обязательно предоставлю его вам, только не сегодня.

– Чем быстрее…

– Не сегодня, – повторила Бри.

Они оба понимали, что расследование подошло к концу. Подозреваемый был мертв. Необходимость выдвигать обвинения отпала. Как, впрочем, и подготовки к суду.

Кивок Эша показался Бри безрадостным, но покорным:

– А ваш помощник? – все еще не оставил надежды он.

– У Тодда Харви сегодня выходной, – Бри велела Тодду побыть дома, сходить куда-нибудь с Кэди и поиграть с собакой.

А для того, чтобы расставить все точки над «i», существует завтра.

Глава сорок пятая

В воскресенье затянувшийся период похолодания, наконец, закончился, подарив северу штата Нью-Йорк редкий погожий декабрьский день. Стоя на кухне, Бри радовалась обилию гостей, которых ей удалось собрать на бранч в честь дня рождения Адама. Еще год назад ей не удалось бы зазвать и горстку людей, не то, что полный дом. Отец Мэтта помогал Дане на кухне. А его мать, Анна, попивая коктейль с весенним названием «Мимоза», наблюдала за игрой детей и собак на заднем дворе. На самом деле, играли лишь Голди с Милашкой. Броди сторожил, а Кэди с Тоддом присматривали. Адам и брат Мэтта, Нолан, вели серьезный разговор в углу кухни. В какой-то момент Адам встал, пересек кухню и подложил себе в тарелку еды.

Все столешницы были заставлены уже опустошенными тарелками. Бри покосилась на пшеничную лепешку, но решила нормировать свое потребление мучного. До Рождества оставались еще две недели, а Дана и не помышляла приструнить свое помешательство на выпечке. Милашка, покусившаяся на оставленный без присмотра омлет, была изгнана из дома во двор, а Вейдер был уличен в лизании масла. Кот, конечно, не раскаялся: угрызения совести ему были неведомы. Словом, все шло нормально.

Адам снова встал, чтобы поставить тарелку в мойку.