Солнце Бессонных

– Ночью в понедельник, я так и не решился прийти к вам, когда ты вернулась домой. Слонялся вокруг вашего дома, надеясь узнать хоть что-нибудь. Думал, может, ты захочешь поговорить с Самюель обо мне, и тогда я бы знал, стоит ли мне еще на что-то надеяться. Но нет, ты ни словом не обмолвилась, и я решил больше не приходить, дать тебе время, чего бы мне этого не стоило. В среду я собирался сдаться и прийти к тебе с покаянием...

– Но почему ты вообще уехал?
– не выдержала я, резко сев на кровати, совершенно уже вымотанная его исповедью. Конечно же, я хотела знать все то, что он мне рассказывал, только именно этот вопрос был сейчас самым важным.

Калеб тяжело вздохнул, и теперь, стоя с тяжелым взглядом, не смея посмотреть на меня, он показался мне таким чужим. Я вдруг поняла, не просто поняла, а наконец-то поверила, что больше никогда мне не видеть того Калеба, что целовал меня и бережно сжимал в своих руках. Вот, что такое настоящая боль. Именно боль, а не разочарование, чувство обреченности. Разве знала я о ней раньше?

– Тогда ночью, пока ты спала, я о многом думал.

Лицо Калеба стал решительным и напряженным. Самое мое не любимое выражение его лица - чужой и отстраненный. Он не думал, поняла я, он решал.

– Ты была для меня слишком драгоценна, хрупка, чтобы навязывать тебе себя. Ты ведь не понимаешь, но проблема твоей человечности давит на меня. Впервые я не могу поддаться своему эгоизму и оставить тебя себе. Ты мне нужна. Но я тебе не нужен, у тебя все еще впереди. Ты должна это понимать.

Он говорил это глухим, потерянным голосом, словно внезапно передо мной вместо Калеба оказался старик.

– Так ли я драгоценна, как говоришь об этом ты. Совсем скоро, через несколько лет, я перестану быть человеком!
– страстно возразила ему я.

Калеб улыбнулся слишком горькой улыбкой, так напоминающей старых людей, видевших очень много на своем веку, чтобы я могла почувствовать себя не оскорбленной.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, - отозвался тихо он. Его слова прозвучали угрожающе. Глаза засветились, и немного потемнели. Румянец, выступивший на скулах, не заставил меня отвлечься от нашего разговора, но я не могла не заметить, как он красив, когда злился. Пусть даже на меня.

– Боюсь, это не тебе решать, - угрюмо выпятила подбородок я.
– Я приняла это решение задолго до тебя.

– Знаю, я видел это через твои воспоминания.

Калеб злился, понимая, что я не собираюсь слушать его предостережения. Да только ему-то что? Если наш разговор пойдет и дальше в таком русле, Калеба не будет в моем ближайшем будущем. Не будет! Я ощущала это по его решительности. Он смотрел на меня со смешанными чувствами на лице, но какими именно, я не могла понять. Выражение лица сменялось так быстро, что заметить что-либо, кроме злости, было сложно.

– Ты должна понять, что всего за несколько лет, с тобой может произойти так много событий, из-за которых ты откажешься от своих мыслей и планов.

В его голосе звучало сожаление. Неужели он хочет, чтобы я так и не изменила решение? Может он решит, в конце концов, чего именно хочет от меня!

– Почему с тобой все так сложно, - устало покачал головой он.
– Я вовсе не это хотел сказать.

Калеб потер лицо. Такой простой человеческий жест о многом мне сказал. Неужели он боится моего отказа? Впервые за сегодня я принялась тщательнее прислушиваться к тому, что он сейчас скажет.

– Я хотел сказать тебе, что ты нужна мне, и совершенно не так, как остальные девушки. Но теперь я действительно понял, как много есть парней, более достойных тебя. Мне жаль, что все так вышло, что я навязывал тебе свое внимание, и я пойму, и приму твой выбор. Я смогу жить со всем, что произошло. И не буду больше тебя тревожить.

Он замолчал. Я тоже молчала. Все его слова никак не могли сложиться в четкую картинку.

– Мой выбор? Какой выбор? Что я должна выбирать? Дружбу с тобой, или что?

Калеб посмотрел на меня очень странно, и легким движением, почти как полет тени, оказался около меня. Его ладони взяли мое лицо, и это было так неожиданно приятно. От его аромата и холода мои нервы начинали сдавать. Это было почти болезненно - чувствовать его рядом.

– Ну разве я говорил о дружбе?

Он с легкостью притянул меня ближе, и наши глаза оказались на одном уровне. Я увидела, точнее говоря, впервые Калеб показал мне все свои чувства, о которых я так давно мечтала.

– Я, хочу, чтобы мы были вместе. Чтобы ты всегда была моей. Просто ты не понимаешь, какую цену тебе придется для этого заплатить. А я понимаю, и выходит, что ты пожертвуешь ради меня многим, а я ничем. Ничего не сделав, я получу сокровище. За эти четыре дня я понял, что такое - жить без тебя, но видеть тебя нечастной, будет еще хуже. Я все пойму и отпущу тебя. Ты не должна любить сильнее, чем я, так зачем мне тебя мучить?

Я все еще не могла поверить в то, что он говорит. Я нужна ему? Но почему? Почему он хочет, чтобы я всегда была только его? Зачем ему я?

– Ну зачем тебе я?

– Какая же ты глупенькая, - Калеб нежно прикоснулся лбом к моему лбу.
– А зачем тебе я?

Я грустно улыбнулась.

– Потому что, ты мое счастье.

Мне было стыдно признаваться ему. Я боялась быть отвергнутой, но боялась промолчать, потому что тогда, Калеб никогда не узнает о моих чувствах.

Он с глухим стоном обнял меня.

– Подумай, о чем ты говоришь? Я же вампир, я ошибка эволюции. Представь, какова твоя жизнь будет без меня - там всегда будет солнце!

– Но зачем мне жизнь без тебя, - сглатывая слезы, созналась я.
– Всю эту неделю я не жила, я существовала, потому что тебя не было рядом. Зачем мне солнце, я же дождь?!

– Ты будешь жалеть потом, - гнул свое Калеб, но радостно слушая его, я чувствовала, что он сдается.

– Это ты будешь жалеть, когда я стану самым некрасивым вампиром, - мягко сказала я.

– Какая же ты глупая, прекрасней тебя нет, - глухо сказал Калеб и его объятия стали намного тверже.

– Только ты должна пообещать мне - если у тебя появится возможность полюбить кого-то нормального и жить как все, то ты оставишь меня, даже если я буду умолять тебя не делать этого.

Калеб внимательно смотрел на меня, затаив дыхание и ожидая ответа. А я не могла себе представить Калеба, который мог бы меня умолять.

– Я по пятницам и на голодный желудок обещаний не даю.

Ощутив его цепкие пальцы на своих руках, я почувствовала боль и знала, что завтра там будут синяки. Да только что с того. Я нужна ему! Я нужна!

Калеб смотрел на меня, не отрываясь, не зная, что и думать, но я не дала ему возможности снова что-то решить за нас двоих, как в ночь на понедельник. Я впилась в его губы поцелуем, и этого хватило, чтобы его руки вернулись к моему лицу.