Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Да-да, страхом. Потому что страх делает безумными. Они не настоящие дети Хаоса. Если бы они внимали Хаосу, чувствовали его истинную силу, мощь и мудрость, разве ступили бы они на Краткий Путь?

Краткий Путь - для слабых, сведенных с ума видением мощи Древних.

Сильные стоят на пути истинной веры, на Длинном Пути.

Погибнуть, растворяясь в безумии значит лишить Хаос верного слуги, того, кто сможет вернуть Богов в этот мир, бросить ничтожную материальную вселенную к призрачным ногам Тех, Кто Был Прежде Времени. Они думают, что убивать, пытать, есть человеческую плоть -

значит способствовать возвращению Хаоса! Но ведь и лишенные разума звери способны на это.

И шакалы подвержены бешенству, и лев пожирает убитых львят.

Для того ли Боги вдохнули в человека искру разума, что бы он утопил ее в дурманящем напитке и истошных воплях?

Как вопли откроют врата для Древних?

Кровь и смерть питают Богов, но они все равно остаются за гранью постижимого мира, запертые в ловушке, некогда подстроенной самим Мирозданием. Они умирают там, медленно, неописуемо медленно, но умирают. И яд, возникающий от их разложения, отравляет собой Вселенную, порождая такие вещи, как безумие Краткого Пути.

Если отворить врата, то Боги придут в своей истинной силе и славе.

Не будет больше боли, не будет безумия, не будет несовершенства.

Только вечный космический покой и постижение тайн сущего.

Так думал старый Тариф, молясь перед сном.

Последнее время он много молился. Его вера не была поколеблена явлением лжепророка, ибо он знал, что Древние не могут ошибаться. Лжепророк - лишь испытание слуг Долгого Пути в истинной вере. Потому они приняли его. Они сняли его с дерева, на котором он умирал и воскресал много дней подряд. Они промыли его раны. Они стали слушать его речи.

А потом лжепророк восстал на богоравного Ауду и убил его, вырвал его печень и съел, как это заведено у зверолюдей Пустоши.

Ауда, последний из рода, что тысячи лет нес знание Долгого Пути, что питал собой племя самудийцев, хранил тайны древности и зрел будущее - пал от руки лжепророка, которого вскормил на своей груди.

Лжепророк обаял собой вождей самудийского народа, жрецов и воинов, и они сложили свои мечи и жезлы к подножию трона, на котором уселся смеющийся убийца, чьи губы были алыми от крови Ауды.

Самудийцы служили ему верой и правдой.

Без самудийцев он никогда не добился бы того, чего добился, несмотря на всю свою первобытную колдовскую мощь. Они научили его управлять этой силой. Они были его союзниками, его верными солдатами, его слугами.

Ведь силы его - конечны, хоть и очень велики.

Без искривленных к острию клинков самудийцев, без пробивающих любую броню стрел самудийцев, без камнеметов и жидкого огня, который самудийцы дали его воинству, разве достиг бы лжепророк того, чего достиг?

Пусть он умел доводить тысячи воинов Пустоши до иступленной ярости и сделать так, что бы они не боялись смерти, но кто дал ему гром-песок, что бы обрушить гору и подступов к Львиному Сердцу, кто построил ему корабли, что бы преодолеть Отравленное Море, высадившись там, где его армию не ждали?

Да, лжепророк поверг в пыль множество огнепоклонников. Но разве тем он приблизил торжество Богов хотя бы на йоту?

Он строит своё царство здесь, в этом мире, мире плоти и материи, хотя ему и

ведомы тайны иного мира, скрытого за смертью.

Он говорит, что он воплощение Желтого Всадника.

Тогда почему же он носит черное?

Потому что он - лжец, и все слова его ложь. И когда он лжет, он говорит искренно, потому что он рожден от лжи, и порождает новую ложь.

Самудийцев учили служить и сражаться.

Не знающая сомнений верность.

Чистота тела и помыслов.

Отвага и честь.

Тариф распрямился. Хотя он был стар, закаленное годами упражнений тело все еще хорошо повиновалось ему. Дух первичен. Сначала была мысль, а уже потом - бренный мир.

Старый самудиец сделал несколько движений, разгоняя кровь по тонким, сухим, но все еще жестким мышцам. Он надел свою обычную одежду - свободный халат, шаровары, сейчас - снежно белые, только с вечера постиранные руками рабов. И самая главная часть одеяния - тагельмуш, тридцатифутовый головной платок, скрывавший лицо и шею. Самудийцы не уродовали свои лица, в отличие от Кожелицых варваров, но скрывали их еще более тщательно. Ни один человек не видел лица Тарифа с тех пор, как ему исполнилось двадцать лет. Однажды в пустыне он снял платок, что бы напиться. Его лицо увидели двое кочевников-иаджудж, что пасли там свои стада. Тариф убил их, выколол трупам глаза и отрезал языки.

Привычными движениями, уложив платок вокруг головы, Тариф покинул свою крошечную каморку. Уходя он даже не обернулся.

Вытертый ковер да небольшой сундук со скромными пожитками, вот и все, чем располагал к старости этот человек, некогда водивший в бой многотысячные армии самудийцев, опустошая предгорья Маджири, истребляя оскорбляющих Богов маджуджей.

На бедре Тарифа висел кривой меч, за широкий пояс он заткнул кинжал, так же хищно загибавшийся к острию. Но в широких одеждах он нес еще оружие, лишнее для него и непривычное ни весом, ни длиной. Широкий тяжелый меч, способный одним взмахом лишить человека ноги и заостренный боевой молот, которым некогда сам Ауда, когда был молодым и могучим, пробил бронзовый шлем царя Города Рогатого Бога.

Это было оружие не для Тарифа. Он нес его тому пленному, огромному и могучему как лев, полному гнева, горечи и истовой веры. Пусть он чужак и проклятый солнцепоклонник. В сердце его нет гнили. Он не знает страха, но это не истерическое исступление адептов лжепророка, это истинная сила духа и веры. Он пришел откуда-то с севера, из страны, где снег покрывает землю каждую зиму, а люди поклоняются палящему Солнцу, а не холодным звездам и Тем, Кто За Ними.

Он принял решение.

Пришел, чтобы сразиться с лжепророком.

Самудийцы схватили его, когда северянин пытался проникнуть в пределы Хастуршада. Он убил пятерых и покалечил троих, но его все же одолели. Одолели и живьем привели в Хастуршад. Солнцепоклонник редкая добыча. За последние годы им не попадался ни один, будто бы молившие Солнцу оставили свои попытки отыскать Хатег-Хла и то, что там скрывается.

Этот пришел сам.

Прирожденный воин, рожденный с духом дракона.

Пленник обладал огромной силой и жизнестойкостью, никакой другой человек не выжил бы в Пустоши.

Поделиться с друзьями: