Солнце мира богов. Том первый

Стоило мне вглядеться в брачную руну на руке и нажать на неё большим пальцем по центру прямо на завитую букву «К», как в голове раздался немного иной звон — приглушённый и мелодичный. Разве я воспринимала его таким?

Однако думать об этом было решительно некогда. Я припустила к месту входа, прочертила руками круг, вошла порталом в свою комнату с зашипевшей на меня Бурбоней, отряхнулась от налетевшего на меня песка и запрыгнула на кровать с ногами. Стук в дверь и её решительное открытие — спрашивать моего разрешения никто не планировал.

Глава 7*, с перфеционистской романтикой, радостями жизни и странными снами (для висталки?)

— Отец, я хотел поговорить! — донеслись до меня решительные слова Эрика.

Бедный мальчик. И чего ему ещё никто не нашёл какую-нибудь согласную на любовь в денежном эквиваленте девчушку? И ей, и ему радость.

— Мы уже всё обсудили, — лорд Кери шагнул в мою опочивальню, чем вынудил меня помахать ему рукой с улыбкой радости, а первую жену заверещать:

— Мой супруг, ваш брак и в самом деле пагубно скажется на…

Он закрыл дверь. Да. Не стал дослушивать тираду и тяжело выдохнул, выставляя несколько барьеров на двери — это же не мужская половина с принципами закрытых дверей.

— Они переживают, — решила оправдать Андентерру я, — вдруг я тебя здесь с Бурбоней разделаю и съем.

Мужчина отвёл насмешливый взгляд от двери ко мне и спросил:

— С чего такие выводы, оберегающая?

Он придирчиво оглядел отведённую мне комнату и дёрнул щекой.

— Ты сам сообщил мне из своего досье, что я опасна. Вот, может и до них дошло? — моя ухмылка.

Он отворил дверь заново и позволил висящей на ней женщине втемяшиться в свою грудь.

— По какой причине спальня леди Ариэллы не готова к проживанию? — прямой и строгий вопрос к первой жене, отбежавшей впопыхах от осознания собственного проступка, — у тебя было больше суток на это. И ты пренебрегла моим приказом.

Взгляд у него был тяжёлый. Мрачный такой и сердитый, что я даже молнии в серых грозовых облаках заметила.

— Да?! — очень достоверно удивилась леди, — да как же так? — деловитое, — сейчас же разберусь, кто виноват! Горничные или… управляющая. Обязательно…

— Постарайся, — не стал закрывать дверь мужчина.

Он прошёл к стоящему у кровати креслу и опустился в него, не забыв слегка приподнять колени брюк от сминания. Идеальный, как я уже поняла.

— Бурбоня? — вопросил он, указав взглядом на гнездо в углу.

Я кивнула, завидев улучшение его настроения.

— Ага. Она спряталась. Ближе к остроносикам легла, — я улыбнулась, — ты напугал её, вот она и забралась защищать своих детей.

Виктор кивнул, наблюдая за тем, как я пытаюсь разглядеть в заметённом гнезде мамульку.

— Как так вышло, что ты забеременела, недоговаривающая? — его глаза смеялись, но были настолько внимательны, что я моментально состроила моську отсутствия глубины собственного сознания.

— Я висталка, ты моя привязка, — «пояснила» ему.

Это он, очевидно, про тот самый способ получения удовольствия, который мы так неожиданно использовали при акте зачатия.

— Я имел ввиду другое, — выдохнул он.

Однако говорить дальше не стал, потому как в комнату вошла сперва леди Кери, затем женщина в строгом платье, после Эрик, и только потом орава девушек, сразу же набросившихся на уборку помещения.

— Уберитесь здесь хорошенько, халявщицы! — нагло наорала на безвинных служанок Андентерра.

— Шкафы не трогать, — опередила ненужные действия я.

— Там что-то, что никому нельзя видеть? — загорелась глазами леди.

Я ухмыльнулась:

— Помимо кандалов, цепей и прищепок для нашего лорда? Ровным счетом ничего. Или… погоди! Может только отполированное деревянное дилдо, вазелин и…

— Элли, — закатил глаза лорд.

Но выглядел в этот момент он так, будто сдерживал смех.

Он вообще в этот момент не должен был ничего понять! Не просвещённые аристократы слова «пиписька» стеснялись, а он… да я по нему бы в жизни не сказала, что он может пойти в столичный кабак, напиться и надругаться над безвинной висталкой!

— Прости меня, дорогой, — я свесила ноги с кровати, — не удержалась от иронии. Переведём тему? — мои глаза слегка загорелись от воодушевления, — женская половина дворца такая… интересная, не правда ли? Пусть мужская по сравнению с ней несколько… теплее.

Я хмыкнула, леди Кери прошипела:

— Идёшь против меня?! Мерзкая тварь! — а для Виктора, — Очень приятная похвала! Милая герань! — и для всех, — я могла бы олицетворять тебя именно с геранью. Её значение тебе известно?

«Одиночество». Ничего особенного, помимо очередной угрозы.

Я расплылась в улыбке и подпёрла рукой подбородок. Интересно, она сама-то понимает, что я в этот момент должна слышать весьма сумбурные высказывания — невозможно подобрать идеальные по контексту фразы, ещё и во время диалога, то есть за такой короткий промежуток времени.

— Сахарная Терра, — мой взор был томным, соперничая и одновременно подпаляя предвкушающей истинно «мужской» улыбкой, — мы обе понимаем, что наша близкая, — я мягко облизнула губу, — родственная связь не позволит случиться… какому-либо уединению.

Леди перекосило. Эрик так и остался стоять с потерянным и ничего не понимающим взглядом. Виктор хмыкнул, но как-то безразлично, словно его наша беседа интересовала где-то на уровне забот о собственной подагре. Или простатите. Что там ещё мужчины за пару-тройку тысяч лет зарабатывают? По моим псевдонаучным наблюдениям могу сказать, что до климакса ему далеко.

— Акация, — шипение бабуситы, — подарю тебе именно её, — для всех, а после для меня, — для сожжения прими! — и для остальных, — для укрепления семьи!

Я закивала и решила пойти прямым путём, не прибегая к хитрым методам:

— О! Семья это святое, конечно я буду рада твоим цветам. Пусть цветы акации мне никогда и не нравились, — моё лицо выражало мечтательность.

Забавнее было наблюдать за тем, как меняется её выражение, сперва от лёгкого ступора и непонимания, преображаясь в яркую догадку.