Солнце взойдёт

Не взглянув на сослуживицу, она схватила свою сумочку, встала и решительно направилась в том направлении, которое, как ей казалось, было севером.

— Подождите меня! — пискнула девушка за ее спиной. — Если вы бросите меня, я наверняка заблужусь.

— Тогда не отставайте, — сказала ей Джейн. — Идите за мной.

Хотя сама она вряд ли до конца осознавала это, одним из самых сильных ее качеств было чутье на правильный выбор слов, подходящих для каждой конкретной ситуации. Поэтому, когда они в конце концов наткнулись на человека, который не разговаривал по телефону, некая внутренняя система отбора слов вложила в ее уста магическую фразу, так что ей совершенно не пришлось думать, что сказать.

— Так, — сказала она, — где он? Мне нужно поговорить с ним немедленно.

Человек, устрашенный, поднял на нее взгляд.

— Но это невозможно, — пролепетал он. — Он там, у Них!

Джейн сузила фокус направленного на человека свирепого взгляда.

— И сколько времени он там?

— Двадцать минут, — ответил человек. — Полчаса. Сорок минут. Не меньше.

Джейн выдохнула, и если в ее дыхании не змеились голубые огненные язычки, это было лишь потому, что рядом висела табличка «Не курить!»

— В какой он комнате? Давайте же, я не могу стоять здесь весь вечер.

— Номер пять. — Человек показал рукой. Джейн повернула голову, чтобы взглянуть в указанном направлении, и в этот момент у него на столе зазвонил телефон. Человек нырнул к трубке, хватаясь за нее, как утопающий за спасательный круг. Не прошло и двух третей секунды, как он уже орал на кого-то.

— Ну вот, — сказала Джейн, увлекая за собой свою спутницу, — у нас уже есть кое-что. Пошли.

Девушка не тронулась с места.

— Но это невозможно, — ответила она. — Он же там, у Них, разве вы не слышали?

Джейн повернулась к ней и улыбнулась.

— А вы имеете представление, кто такой «он»?

Девушка покачала головой.

— Я тоже, — самодовольно произнесла Джейн. — А как насчет «Них»? Вы знаете кто такие «Они»?

— Нет.

— Ну так и прекрасно! — оживленно воскликнула Джейн. — То, о чем ты не знаешь, не может повредить. Общеизвестный факт. Вы идете?

Она прошагала к двери с большой, слегка покосившейся цифрой «5», два раза постучала и толкнула дверь.

И остановилась на пороге.

* * *

Она находилась в ресторане.

Более того, на ней была черная юбка, блестящая от возраста и скопившегося на ней слоя жира и пота, белая блузка и передничек, имевший чисто декоративную функцию. В руках она держала поднос с тремя тарелками, на которых громоздились горы pasta. [16] Дверь позади нее захлопнулась.

— Ну поторопись же, ради бога, — закричал ей какой-то толстяк, один из шести толстяков, сидевших за круглым столом, накрытым скатертью в красную и белую клетку. — Некоторые люди умирают от голода!

16

Блюдо из макарон (с томатами, сыром и т. п.).

— Я знаю, — произнес голос, в котором Джейн опознала свой собственный. — Половина населения Судана, например. Такое количество пищи могло бы прокормить любого из них в течение недели, хотя это вряд ли было бы полезно для их артерий.

Двенадцать круглых свиных глазок воззрились на нее.

— Ладно, — произнесла она. — Это кому?

В течение шести недель, теперь уже отошедших в далекое прошлое, Джейн работала официанткой в «Маленьком Поваре» на кольцевой дороге к югу от Ноттингема. Больше шести недель она не смогла там выдержать, поскольку пришла к заключению, что кормить жирной пищей и без того толстых людей аморально в принципе; но пока она была там, она многому научилась. Как держать на весу семь тарелок сразу, одновременно вытирая стол за маленьким ребенком, которого стошнило после трех последовательно съеденных свиных эскалопов; как подавать завтрак трем водителям-дальнобойщикам, которые пялятся на твою грудь, и не ударить их бутылкой с кетчупом; как жарить яичницу из тридцати семи яиц на грязном жире и не стать при этом вегетарианкой. Она имела опыт в таких вещах.

— Э-э, — промычал самый толстый толстяк и неопределенно повел рукой. Джейн поставила тарелки, развернулась на каблуках и направилась прочь так быстро, как только могла. Однако не успела она дойти до двери, в которую вошла, как чуть было не столкнулась с черноволосой женщиной четырех футов ростом, которая стояла, уперев руки в бока и загораживая ей путь.

— Слушай сюда, — прошипела женщина, — повторять не буду. Не оскорбляй мне клиентов, поняла? Давай, теперь две lasagnes [17] тем, что у окна.

17

Нечто вроде овощного рагу с макаронами.

Как во сне, Джейн позволила направить себя в помещение, которое, по-видимому, было кухней, где нашла две ожидавшие ее тарелки с lasagne. Она взяла их и отнесла заказчикам, которые поблагодарили ее.

— Дальше, — говорил самый толстый, — политика. Кто-нибудь хочет сказать что-нибудь о нашей политике, ребята?

— У нас классная политика, Роки.

— Да что тут ходить вокруг да около, наша политика работает как надо.

Ноги тем временем принесли Джейн обратно в кухню, где ее уже ждали три порции телятины. В телятине, заметила она, было огромное количество сливок; фактически, если бы хозяин ресторана решил в будущем закупать молочные продукты в Европе, была большая вероятность, что Общая сельскохозяйственная политика могла в конце концов не справиться с заказом. Джейн нахмурила брови.

— Стол на шестерых, — прошипела низенькая женщина ей в ухо. — Поторопись и не выпендривайся.

— Мне казалось, вы говорили, что повторять не будете, — огрызнулась Джейн и прошмыгнула в дверь прежде, чем та сумела подобрать ответ.

— Операции с основным капиталом, — говорил самый толстый толстяк. — Парни, кто-нибудь знает, у нас есть основной капитал?

— Конечно, Роки, у нас есть любой капитал, какой нужно.

— Ты только не беспокойся, Роки. Все идет лучше некуда.

Когда Джейн подошла к ним, все шестеро замолчали, и она снова почувствовала на себе их взгляды, скользкие, как перекормленные пиявки. Она поставила тарелки и повернулась, чтобы уйти.

— Я не ослышался, девушка? — произнес сзади жирный голос.

Джейн медленно повернулась. Она улыбалась.

— Простите? — переспросила она.

— Я говорю, — повторил жирный голос, — я правильно расслышал, что вы тут сказали?

Джейн наконец-то опознала владельца голоса и посмотрела ему в глаза. Ощущение было такое, словно она ступила во что-то липкое.

— Это зависит, — произнесла Джейн, — от того, что, как вам показалось, вы услышали.

Толстяк выставил в ее сторону несколько подбородков.

— Мне показалось, — проговорил он, — вы сказали что-то про мою еду.

Джейн опустила глаза, убедившись, что перед ним стоит тарелка с pasta.

— Да, сказала, — ответила она. «Ха! — весело заметила одна часть ее сознания, — совсем как в старые добрые времена, а?» Другая часть сделала вид, что не услышала.

— Вам что, не нравится моя еда? — спросил толстяк.

— Что вы, — ответила Джейн как могла приветливее. — Уверена, что это замечательная еда. Мои сомнения относятся лишь к той компании, которую она себе выбрала.