Солнце

А может, не заканчивались… но они не развернулись и не пошли в обратном направлении. Перед стеной было место, где они помедлили, и следы накладывались друг на друга. А потом они просто исчезли.

Ревик уже ощупывал камень ладонью.

— Здесь, — сказал он, найдя проём.

Я наблюдала, как его пальцы исчезли, а потом он снова отдёрнул их. Он повернулся, взглядом оценивая моё лицо, и его тонкие губы слегка поджались.

— Ты готова? — спросил Ревик.

Почувствовав, что его свет осторожно наблюдает за моим и пытается определить, не перегнул ли он палку с Касс, я выдохнула. К тому времени все собрались вокруг нас.

Глянув на остальных, я взяла Иллег за руку, поскольку она стояла ближе всех.

— Возьмите друг друга за руки, — сказала я.

Переведя взгляд на Ревика, я сглотнула и один раз кивнула.

— …Мы идём внутрь.

Глава 33. Первая дверь

Я проскользнула сквозь каменную стену следом за Ревиком, ахнув, когда материя перестроилась вокруг меня. Другой рукой я сжимала пальцы Иллег, утягивая её за собой.

Затем я прошла на другую сторону.

Последовала краткая пауза, пока я осматривалась в хорошо освещённой пещере…

Затем возникло такое чувство, будто мне врезали кулаком в живот.

Боль и шок были столь интенсивными, что я согнулась пополам, хватая ртом воздух.

И всё же я знала, что ощущения не физические.

Вскинув руку, я воспротивилась резкому удару по моему aleimi, резкому, внезапному осушению моего света, которое этому сопутствовало. Я подняла щит, и тут же мой разум заполнился злым, полным ужаса криком, который был таким громким, таким безумно звучащим, что заставил вскрикнуть и меня. Звук оглушал меня, будто кто-то истерично орал прямо мне в ухо.

Хуже того, я знала этот голос. Я знала его тембр, низкие интонации, хоть никогда и не слышала, чтобы он звучал вот так.

Я знала этот голос лучше, чем свой собственный.

Паника переполнила мой свет. Слёзы текли по щекам от боли, звучавшей в голосе в моей голове, от удушающей конструкции, опустившейся на мой свет. Я старалась видеть сквозь неё, найти его.

Каждой унцией своей силы я искала Ревика.

К счастью, мне не пришлось искать долго.

Он стоял всего в нескольких шагах от меня, хватая ртом воздух и подняв руки, словно защищаясь от тех же звуков, тех же ударов, что и я. По его выражению и вздымающейся груди я сразу поняла, что крики исходят не от него. Он вздрагивал от той же боли и эмоций, что и я. Его кожа под загаром сделалась бледной как мел, скорее всего, из-за того же осушения в его живом свете и конструкции, обернувшейся вокруг нас.

Подумав о видении Кали, я вспомнила.

Я вспомнила, почему голоса звучали как голос Ревика.

Отвернувшись от Ревика, я просканировала внутренности пещеры своими глазами, наполненными светом, стараясь увидеть их, определить местоположение телекинетиков, которые должны быть здесь. Я искала существ, которые выглядели как Ревик, но ничто из увиденного не вписывалось в картину, которой я ожидала.

Быстро сощурившись и посмотрев по сторонам своим физическим зрением, я увидела, что наши люди тут одни. Касс. Балидор. Фигран. Позади себя я видела и чувствовала больше.

Я не видела ничего, похожего на Ревика, кроме самого Ревика.

Судя по звукам, их должно быть много.

Я не могла определить местоположение ни одного из тел. Я не могла их видеть.

Я постаралась вспомнить видение Кали, как выглядели эти существа, кричащие в ночи, и я осознала, что в её видении я тоже не видела их по-настоящему. Я их слышала. Я чувствовала их разумы, их свет. Я чувствовала их ужас, их панику, их отчаяние, пока они раздирали на куски солнце, разламывали его, осушали для Дренгов.

Всё в них казалось чужеродным, связанным с Ревиком лишь через его голос.

Их масса, казалось, исходила откуда-то над моей головой, но я чувствовала их всюду вокруг меня, подо мной, внутри меня. Это было подобно утопанию в улье жидких разумов. Их биология сливала их воедино, силилась вырваться, проникнуть в мой свет; они кричали в унисон, словно ничего не могли с собой поделать.

— В стене! — крикнул Ревик. Он показал рукой, и его голос был едва различим. — В стене, Элли!

Когда я попыталась проследить за его показывающим пальцем, перед глазами всё во второй раз побелело.

Я не могла видеть. Я не могла чувствовать или слышать что-то помимо криков.

Моя рука оставалась поднятой. Я продолжала прикрывать лицо и хватать воздух ртом, словно отгораживаясь от атаки. Я утратила всякое осознание Ревика, того, где я находилась и была ли я вообще одна.

К тому времени, когда я достаточно оправилась, чтобы видеть, я прижималась спиной к каменной стене.

Вокруг меня видящие вцепились в меня, вцепились в Ревика, который по-прежнему стоял в нескольких шагах от меня. Передо мной оказались исказившиеся лица, широко раскрытые от страха глаза. Губы указывали на то, что они орали, пытались достучаться до меня, добиться, чтобы я ответила на их слова.

Глядя на них, я осознала.

Это не влияло на них. Они понятия не имели, что с нами не так. Что бы я ни слышала, что бы ни заставило Ревика пошатнуться в пещере передо мной, остальные видящие этого не слышали и не чувствовали.

И всё же их света как-то стабилизировали меня, позволили мне дышать.

Я посмотрела мимо них и наконец-то увидела, на что показывал Ревик.

Передо мной находился подрагивающий круг сине-зелёного света, который пульсировал вокруг тёмного зеленоватого проёма в скале. Я никогда прежде не видела металл, насыщенный таким количеством органического материала. По проёму прокатывалась рябь, напоминавшая живую плоть под гладящими пальцами. Это походило скорее на животное, нежели на пещеру, будто кто-то разрезал животное, и я видела, как пульсируют его органы, как сердце и лёгкие расширяются и сжимаются, как отверстия открываются и смыкаются.

Я наблюдала, как проём расширился, затем стал более узким.

Он расширялся сильнее, подобно пульсирующему сердцу или, может, глотающему горлу.

Я чувствовала там тягу. Я ахнула, когда тяга усилилась, и ощутила тошноту в животе.

Я осознала, что крик исходил из той расщелины в скале.

Чем бы ни было это существо, куда бы ни вела дверь, она была живой.

При этой мысли она потянула меня сильнее. Я ахнула, схватившись рукой за живот; мне казалось, будто меня подцепили невидимым тросом, крепившимся прямо над моим пупком. В моём свете возникла тошнота. Я противилась тяге, подавляя подступившую к горлу желчь. Затем я ощутила эту тягу в Ревике, и он тут же упал коленями на камень, упираясь руками, чтобы удержаться на месте.

Недалеко от Ревика, буквально в нескольких метрах от того пульсирующего проёма в скале, Касс уже лежала на каменном полу и хватала ртом воздух. Кровь из носа стекала по её лицу. Её глаза выпучились от ужаса, губы шевелились, пока она визжала что-то Балидору.

Балидо был с ней, обхватил её руками, стиснул ладонями до побеления костяшек.

Лицо Балидора выражало ещё больше ужаса, чем её лицо.

Он тянул её со всей своей силой, его мышцы напрягались под бронированной рубашкой, стараясь оттащить её назад, подальше от проёма в стене. Его антигравитационные ботинки упирались в камень, и он своим всем весом удерживал её за талию и грудь. Я видела, как напряглись мышцы на его шее, как взбугрились мускулистые руки и плечи, когда он потянул ещё сильнее.