Солнечная кошка

У меня почти не было шанса поучаствовать в процессе, все делал только он. Я лишь гладила его ладонью по груди, он ловил мою руку и целовал пальчик за пальчиком, на мгновение всасывая губами. Я все меньше понимала, что происходит, и что я делаю, и что делает он — сознание заволакивал плотный туман, в котором оставалось только дрожашее на краю удовольствие и мужчина рядом, который распоряжался моим телом как хотел. Как я хотела.

В какой-то момент Стас остановился и все-таки выпутал меня из сарафана, сдернул покрывало, укладывая мое разгоряченное тело на прохладные белые простыни. Я лежала, бесстыдно разведя ноги и трогая пальцами свою грудь и смотрела затуманенным взглядом, как он расстегивает брюки — наконец! — стаскивает их вместе с трусами, по одному снимает носки и возвращается ко мне. Мой взгляд приковывал его член: темно-розовый, гладкий, прямой — он казался мне в этот момент невероятно красивым, его так и хотелось потрогать. Но Стас только прижался горячей тугой плотью к моему бедру, а сам вернулся к прерванному занятию.

Он почти лежал на мне, губы терзали мои губы, я обнимала его за шею, чувствуя как между ног двигаются пальцы — то совсем нежно, томительными кругами обводя клитор, то проникая внутрь грубо и резко, с размаху на всю длину. Я покрылась капельками пота и дрожала, уже практически ничего не соображая.

Никогда раньше я не доходила до такой степени возбуждения. Никогда.

Мне казалось, что время растянулось бесконечно, и я уже вечность вздрагиваю и тяжело дышу, когда пальцы находят новый способ мучительной сладко-острой пытки, выворачиваюшей меня наизнанку, но не дающей желанного облегчения.

— Пожалуйста… — не выдержала я и простонала в его напряженную шею. — Пожалуйста, Стас.

— Хочешь? — сиплым от возбуждения голосом спросил он.

— Хочу!

— Меня или кончить?

Это было жестоко, слишком жестоко. Я не понимала, что надо ответить, чтобы это прекратилось… чтобы не прекращалось никогда. Только выгнулась и застонала нетерпеливо и голодно.

И вдруг он сделал что-то… я не поняла что, но вся эта напряженная дрожь вдруг сошлась в одной-единственной точке и разом выплеснулась горячей спазматической волной, залившей мои мышцы расплавленным удовольствием. Касания пальцев моментально, в один миг стали казаться грубыми, тело слишком чувствительным. Стас, словно поняв это, убрал руку, позволяя мне выгнуться, перевернуться, скрученными пальцами сжать подушку и уткнуться в нее, погашая вибрирующий крик, которым из меня выходил избыток дрожи.

Я почти не слышала и не видела, как он доставал с широкого изголовья кровати презерватив, раскатывал его по члену, заметила его только уже в полной боевой готовности. Стас перевернул меня на спину, навис сверху, сильные холеные руки властно сжали мои бедра — и одним толчком он вошел внутрь, сразу попадая туда, где его уже бесконечно нетерпеливо ждали.

Странно — только что его пальцы внутри казались мне чересчур, а твердый и не такой уж маленький член, который сразу принялся двигаться, растягивая и наполняя меня — был в самый раз. Именно то, что нужно. Единственное, чего хотелось — точно так, точно в таком количестве, точно в таком темпе, точно такой температуры, только, только, только этого.

Я обхватила мужчину надо мной руками и ногами и судорожно стонала прямо на ухо, потому что сила воли, которая могла бы заставить меня быть приличнее и тише, расплавилась без остатка в недавнем оргазме.

Пальцы на ногах поджимались от потрясающего удовлетворения, наполняющего все мое тело чуть ли не впервые в жизни. Словно я всегда была сосудом, ждущим молока, и вот в меня налили сливки, и большего желать невозможно — настолько я стала цельной и полной.

Если вот это — оргазм, то что же я испытывала раньше?

31. Трезвое утро

Я лежала у Стаса на плече и слушала, как потихоньку успокаивается его сердце. Надо было доползти в ванную, но кости и мышцы расплавились вместе с силой воли, и все, на что меня хватало — водить пальцами по темно-русым завиткам у него на груди и время от времени касаться губами горячей соленой кожи у меня под щекой.

Стас закинул руки за голову, повернулся ко мне и поцеловал в макушку — легко, нежно и как-то не эротично, очень уютно. Он молчал, и я молчала, все еще переживая случившееся. Это было… это было феерично. Все мои речи о том, что секс без любви ничего не стоит, которые я всегда с уверенным видом задвигала окружающим, этой ночью выглядели бледно. Я не влюблена в Стаса, я его вообще не знаю толком, но секс с ним был чем-то иным, просто совершенно другим уровнем. И технически, что еще объяснимо, и эмоционально — а это уж совсем странно.

Может быть, я зря раньше не смотрела на мужчин постарше?

Пожалуй, теперь действительно будет что вспомнить. Надо же, вот в этом он мне и отказал в самый первый раз? И, наверное, был прав. Я ведь совсем ничего не делала. Наверное, по шкале его любовниц я совсем «бревно».

— Ну что… — начала я хрипло, сорванным голосом. Сглотнула, чувствуя, как саднит горло. Нифига себе я орала. Хорошо хоть в подушку. Откашлялась, попробовала еще раз: — Ну что, ты меня научил понимать, чего я хочу?

— Что? — Стас повернулся, удивленно на меня глядя. — В смысле? А-а-а-а-а! — он расхохотался, опуская голову обратно на подушку и прижал меня к себе теснее. — Ну что ты. Пока нет. Просто показал направление.

Я, кстати, пропустила момент, когда перешла с ним на ты. Но легкое смущение все равно осталось. Внутри горячего секса все было в тумане, там для стеснения не было места, а сейчас… Я чувствовала, что Стас — чужой. Взрослый, влиятельный, уверенный в себе мужчина, для которого я просто глупенькая неопытная девочка. Но после такой наглядной демонстрации мне хотелось в его взрослый мир. Лучшая реклама эмиграции.

— Ты протрезвела? — Стас нежным жестом отвел мои мокрые волосы со лба. — Как обещала?

— Угу… А ты? — я приподнялась, вглядываясь в темно-серый туман его глаз. Не был он похож на человека, который вылакал почти бутылку виски.

— Я… — он прислушался к себе. — Нет. Не до конца. Надо повторить.

Хорошая шутка. Я рассмеялась, но тут же осеклась — под укрывавшей его простыней явно намечалось намерение продолжить.

— Угу-у-у-у… — довольно прогудел Стас, и его рука накрыла мою грудь, пропуская между пальцами сосок и тут же сжимая его. — Я тобой еще не наелся.

Он откинул простыню, но так и не дал полюбоваться на свой член, который в туманном мареве желания казался мне таким красивым. Подтолкнул под бедра и затащил на себя, привлекая для поцелуя, но всячески намекая, что продолжение будет со мной в активной роли. Хотела поучаствовать — участвуй!

Я скуксилась и захныкала, чувствуя, как он твердеет подо мной. Артем очень любил эту позу — можно было лежать и ничего не делать, пока я скачу сверху. По его словам, мне от этого была сплошная польза — прокачка мышц малого таза в комплекте с удовольствием. Женщинам ведь эти мышцы очень важны: для предотвращения застоя крови, для легких родов, профилактики недержания в будущем и более ярких оргазмов. Медик, блин.

— Не хочешь? — замер Стас.

— Я устала, — пожаловалась я. — Мышцы дрожат.

— Но все-таки хочешь? — уточнил он.

Я смущенно уткнулась ему в шею, трогая кончиком языка напряженно бьющуюся жилку на ней. Одно дело — развратно стонать во время секса, другое — вот так, трезвой, вслух…

— Хочу… — пробормотала еле слышно, но прикусила терпко пахнущую кожу.

— Тогда ничего не делай, расслабься, я все сам, — Стас выковырял меня из норки, в которую я закопалась между его плечом и подушкой, поймал мои губы и целовал до тех пор, пока я не расслабилась и не влилась в этот поцелуй, прильнув к нему всем телом.