Солнечный ветер

Предупреждать о своем уходе Шут никого не стал. И шаман и Май еще не вернулись в их общую комнату, оба занятые какими-то делами. Так что он просто набросил дублет и с легким сердцем спустился в незапертый, давно уже забытый хозяевами замка, подземный ход.

Если бы он только знал, чем все это кончится…

Когда Шут выбрался из каменного туннеля, полного мышей и паутины, то оказался в небольшой рощице. Оттуда до условленной скалы было лишь несколько минут быстрым ходом. Ночь стояла ясная, звезды ярко освещали широкую тропу — вероятно, деревенские жители частенько наведывались в рощу. Шут не стал медлить — ему хотелось поскорей увидеть своего врага. Магистр дал слово, что никаких нападений больше не будет, только полезный для обеих сторон разговор наедине.

Увы… Шут слишком поздно понял, что не всякому слову можно верить. Глупец, глупец…

Он чувствовал, как терзавшая его с утра тревога возрастает все больше и больше, но решил не придавать этому значения. Ясно ведь — не на бал отправился… Шут просто заглушил тот голос, которому привык доверять. За что и поплатился немедленно.

Возле самой скалы он не успел даже оглянуться, как сразу несколько человек сбили его с ног, заткнули рот и связали. А потом сунули головой в мешок, закинули на лошадь и целую ночь куда-то везли без остановок… По затылку на сей раз не били, и на том спасибо, но дорогу Шут все равно не запомнил и не увидел — от многочасовой болтанки вниз головой, почти без воздуха, без воды он сам вскоре лишился сознания.

А когда пришел в себя, вокруг уже были серые стены темницы.

Элея выслушала эту нелепую историю не перебивая. Шут ждал осуждения и порицания за чрезмерную наивность и скудоумие, но принцесса и не подумала его упрекать. Зато сам он вдруг почувствовал, будто что-то упустил важное.

Ну конечно!

— Май! — Шут вскочил с места. — Элея, ты ведь говорила, с тобой был Май! Где же он?

По выражению ее лица сразу стало понятно — дело плохо.

— Он набросился на Волена, — со вздохом объяснила Элея. — И тот что-то сделал… я не знаю что… Когда я уходила, Май был без сознания…

— Боги! — воскликнул Шут. — Как же так!.. — он заметался по комнате, словно подраненная птица. — Ты… ты думаешь… он…

Элея качнула головой.

— Нет. Я надеюсь… — и замолчала. А Шут мысленно обозвал себя всеми нехорошими словами, какие только знал. Это из-за него, все из-за него… Друг, возможно, уже мертв. Любимая в опасности. И сам он ничего не может сделать.

О чем только думал прежде?

Дурень пустоголовый…

Элея мгновенно почувствовала его терзания.

— Не вини себя, — тихо промолвила она. — Ты здесь вовсе ни причем, — и посмотрела ему в глаза твердо и даже немного с вызовом. — Правда, Патрик! Прекрати казниться. Ни меня, ни Мая никто сюда силой не тянул. Это наш выбор. И… — она принялась кусать губы, с трудом выбирая нужные слова, — и почему ты ведешь себя так, словно все уже кончено?

Шут промолчал. Просто не знал, что ответить. Он и впрямь не видел выхода из западни. Впрочем, слова Элеи заставили его устыдиться. Тут не слезы лить надо, а думать. Искать спасение еще отчаянней. Пусть не для себя, а хотя бы для тех, за кого он в ответе. В конце концов, ведь есть еще Кайза. Он на свободе и знает, где искать пропавших друзей. Неужели не поможет? Конечно же, сделает все, что в его силах! И если ему однажды удалось благодаря Элее пробиться к сознанию Шута, то, возможно, получится и еще раз? Возможно, он сумеет присниться ей и передать для своего друга-ученика что-нибудь важное? Что-нибудь спасительное? Вопрос только в том, как долго принцесса сможет оставаться с Шутом…

— Элея, — быстро заговорил он, коря себя за несообразительность, — сколько времени у нас с тобой? Когда нас снова разлучат? — именно об этом он должен был спросить в первую очередь, а не придаваться унынию.

Элея при словах о разлуке разом погрустнела.

— Я не знаю, — тихо ответила она. — В любой момент… Волен позволил мне встретиться с тобой не просто так… Я обещала убедить тебя… — она стыдливо отвела глаза.

— В чем? — Шут был заинтригован.

— Чтобы ты покинул Закатный Край… Навсегда.

— Из-за Руальда, да?

— Да… Ты уже, наверное, и сам понял, что стал оберегом для него… — только и сказала она.

Шут кивнул. Конечно, Волен не раз об этом говорил.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Выжить и выбраться — вот что было важно.

— Нам нельзя расставаться, — сказал Шут. — Нельзя… — он снова сел рядом с Элеей и крепко обнял ее. Ему хотелось бы сидеть так целую вечность, не размыкая объятий, чувствуя щекой, как бьется тонкая жилка у нее на виске… Иногда Шуту казалось, что боги создали эту женщину специально для него — так безупречно ее тело подходило его собственному… Когда они обнимали друг друга, казалось разрозненные две части целого наконец сливаются воедино. Каждая впадинка находила свою косточку, и каждая косточка — свою впадинку… Шут закрыл глаза, впитывая чудесные мгновения этой бесхитростной магии тела. И чем глубже он погружался в блаженство, растворялся в родном тепле… тем сильней испытывал странное чувство…

Не поднимая ресниц, он вдохнул поглубже и… распахнул глаза п о — д р у г о м у.

В первый миг голова закружилась так, что Шут едва не упал, и только руки Элеи удержали его сидящим на сундуке. Она что-то испуганно говорила, звала его… но Шут не слышал. Он почти обезумел от радости.

Мир вокруг переливался всеми цветами, он светился и пульсировал, и Шут мог видеть насквозь все стены. Даже ту злополучную булыжную кладку, в которую пялился столько дней. Оказалось, что за ней скрывается обычный темный чулан с каким-то старым хламом. А коридор был пуст — стражник ушел по своим делам, уверенный, что пленники никуда не денутся из-под замка.

Да и демоны с ним!

Шут метнулся взглядом по бесконечной паутине каменных переходов, залов, комнат, закутков… Он уже не был в своей темнице, он стремительно удалялся прочь, отчаянно разыскивая лишь одного человека…

"Май!"

Скрипач лежал на холодном полу, брошенный в какой-то темной каморе, точно сломанная кукла… Тело его было неудобно вывернуто — как швырнули, так и остался лежать…

"Ох, Май… дурень…"

Шут склонился над ним, пытаясь понять, в чем причина того, что жизнь неудержимо, по капле, оставляет почти уже бездыханного скрипача.

Волен обманул Элею. Его проклятая магия действительно была подобна яду, как и сказал принцессе слуга, вот только следом за болью не пришло облегчение… И Май уже никогда не вернулся бы в сознание. Невидимый и неощутимый яд, созданный волей колдуна действовал совсем как обычный.

"Я смогу…"

И забыв обо всем другом, Шут словно превратился в луч света. Здесь, в этом сияющем мире, у него не было обычных рук, которые можно наложить на больное тело, чтобы Сила текла сквозь пальцы, исцеляя… поэтому он сам обернулся Силой. Это походило на Единение, но иначе… Одно оставалось неизменным — радость. Невыразимый никакими словами восторг от возможности быть частью Потока.

Спустя несколько бесконечных минут, растянувшихся в вечность, Май слабо шевельнулся и с тихим стоном открыл глаза. Конечно же, он ничего не увидел, потому что в каморе, где его бросили, никто не оставил свечей, а камина там никогда и не имелось. Но, без сомнения, почувствовал… Почувствовал присутствие Шута. Скрипач дернулся, слепо закрутил головой, пытаясь понять, где оказался. А Шут, увы, при всем желании не сумел бы докричаться до своего испуганного друга и объяснить ему, что происходит. К тому же он чувствовал — пора возвращаться… Элея, наверняка, переживала, также не понимая происходящего.