Солнечный ветер

Шут кивнул и вдруг признался:

— Я пытался… Пытался уничтожить их… Не смог.

— Конечно, — хмыкнул Руальд. — Ты явно не похож на великого воина.

— Ты не понял… — Шуту было трудно говорить об этом. — Я… у меня хватило бы сил. Я не смог, потому что… не… не достало решимости, — и закончил со вздохом: — А сил хватило бы. Я там был очень сильный…

Руальд задумчиво поскреб подбородок. Посмотрел на Шута, чуть склонив голову, пронзительным оценивающим взглядом.

— Что ты намерен делать теперь, Пат? — спросил он.

Шут уже открыл было рот отвечать, но в этот момент наследный принц напомнил о себе. Ему, верно, надоело ковырять перстень и очень захотелось внимания. Фарр отбросил золотую 'игрушку' и издал звук, который у детей знаменует начало громкого плача.

— Да, Ваше Высочество, — усмехнулся Руальд, поднимая сына с ковра, — мы уже все поняли. Вы желаете принять участие в беседе. Это похвально, но не уместно, — Шут заулыбался, глядя на то, как его король общается со своим наследником. — А посему я вынужден препоручить вас заботам кормилицы. Лизия! — громко крикнул он, открывая дверь в гостиную.

Кормилица возникла на пороге столь быстро, что Шут всерьез задумался, не услышала ли она часть разговора… И даже спросил об этом Руальда, когда женщина унесла обиженно хнычущего принца. Но король лишь покачал головой.

— Нет, Пат. Ты не думай, что я беспечен. Наш покой сейчас оберегает парочка гвардейцев за дверью гостиной. Они сюда и блоху не пропустят, пока я не отдам приказ. Эта кормилица просто очень прытка. Знает, чем грозит промедление.

— Чем? — лукаво приподнял бровь Шут.

— Страшной грозой, — усмехнулся король. — В исполнении моего сына.

Он так легко называл Фарра своим…

У Шута даже жарко в груди стало при мысли об этом. А Руальд словно почувствовал, о чем думает его друг. Посмотрел на него испытующе, мол, давай, скажи хоть слово…

Шут отвел глаза.

2

Дорога к поместью лежала через небольшую речку. Мост над ней был всего-то с десяток локтей, но добротный, каменный. Серый конь, как всегда, преодолел его в два шага, однако Шут успел бросить в воду медную монетку — на удачу. Этой нехитрой примете обучил его еще Виртуоз. Правда, в ту пору у Шута не было лишней меди…

Наверное, Элея ждала его, сидя у окна, потому что когда Шут подъехал к воротам дома, она уже стояла на крыльце и, улыбаясь, протягивала руки ему на встречу. Она часто так делала, а Шут все никак не мог привыкнуть, и каждый раз его сердце замирало от счастья.

Он спрыгнул с коня почти на ходу и тут же подхватил любимую, заглянул ей в глаза, убеждаясь, что все хорошо…

— Я соскучился, — признался он, хотя не видел Элею всего одну ночь… Руальду срочно понадобилось обсудить некоторые важные моменты, и они весь вечер допоздна сидели в его кабинете, скрашивая беседу добрым ферестрийским. Война с соседями никак не повлияла на вкусы короля, он по-прежнему считал южанские виноградники самыми достойными.

Элея улыбнулась, ничего не сказав. В последнее время она стала не то задумчивой, не то рассеянной, но уж точно находилась больше внутри себя, чем снаружи. Не разнимая сплетенных рук, она лишь тесней прижалась к Шуту, словно они расстались целую вечность назад…

— Патрик, а знаешь, — вдруг зашептала Элея ему на ухо, — он сегодня шевелился! Сегодня ночью!

Шут сначала не допонял, а потом, сообразив, о чем речь, бережно положил ладонь на ее чуть выпуклый живот.

— Уже? — изобразил он недоверие, желая немножечко подразнить Элею.

— Уже… — принцесса улыбнулась и погладила пальцы Шута. — Сегодня — первый раз… Пат, это такое чудо… Я не могу передать словами.

За завтраком она спросила, что за срочность возникла у Руальда. Шут задумался, стоит ли в этом доме говорить о проблемах государственного масштаба. Решил, что нет и предложил прогуляться после трапезы. Элея была не против — ей нравилось бродить по тропинкам старого сада.

— Дело в том… — начал Шут, когда они отошли достаточно далеко от дома. — Помнишь, Архан сначала предположил, что Волен захочет отомстить и немедленно отправится за нами в погоню? — Элея кивнула. — Так вот старик явно ошибся. Он сам это признает теперь. Волен исчез. Затаился. Все попытки найти его ни к чему пока не привели. А время идет… Возможно наш враг с каждым днем все дальше и дальше.

Элея вздохнула. Посмотрела на шута долгим печальным взглядом.

— Конечно, Патрик… На его месте я бы тоже скрылась. По сути, мы разрушили тайну, которая хранилась магами несколько веков. Твое появление уничтожило многолетний труд ордена… Теперь не только Руальд, а все короли соседних государств знают, как на самом деле строилась политика в их странах. Такое не прощают… Если Волен попробует заявить о себе, его в тот же миг постараются уничтожить очень многие. Честно говоря, — покачала она головой, — я думаю, что теперь никому не сыскать следов магистра и его людей…

Шут промолчал. На душе у него собаки выли, ибо Элея была совершенно права. Один только отец Нар чего стоил… Когда таргалу донесли весть о коварном использовании его дочери, тот начисто обезумел. Хотел собрать армию и идти воевать, едва убедили, что сражаться не с кем… Подлый враг вовсе не жаждал честного поединка или благородной битвы. Шаниэр тоже буйствовал. В особенности потому, что так и не сумел обнаружить соглядатая в своем дворце. А один из главных его советников попросту исчез. Чего и стоило ожидать… Теперь за голову этого человека была назначена такая награда, что королевская стража в Ферестре едва успевала принимать доносы о его местонахождении и выпроваживать доброхотов, которые каждый день приводили мнимых преступников, выдавая их за советника.

Кроме того, в южном королевстве началась настоящая облава на людей, обладающих Даром… И это было действительно страшно. Руальд, к счастью, таких мер принимать не стал — он, в отличие от Шаниэра, прекрасно понимал, сколько невинных ведунов и лекарей пострадает.

— Не мое это дело, — промолвила Элея, опускаясь на резную скамью под высокой липой, — но я бы на месте Руальда поступила иначе… Не следовало поднимать такой шум. Какой прок с того, что теперь все, от Совета до нищих в порту, знают правду?..

Шут развел руками. Он сел рядом и поднял с земли прошлогодний сухой лист. Покрутил в пальцах.

— Теперь Руальд думает, как их отыскать.

— Вы об этом и говорили всю ночь?

Шут улыбнулся.

— Ну, не всю. Поменьше.

— Решили что-то? — Элея забрала у него листик.

— Не совсем… сегодня опять будем думать…

Она опустила ресницы, скрывая печаль в медовых глазах. По-правде сказать, Шуту и самому ничуть не хотелось покидать загородный дом и коротать ночь с Руальдом, но это было необходимо. И Элея понимала. Потому и не сказала ничего, только придвинулась ближе и склонила голову Шуту на плечо. В ветвях над ними звонко зачирикала птаха, ей тотчас отозвалась другая с соседней аллеи. Деревья уже начали покрываться первой нежно-зеленой листвой и обещали вскоре зацвести…