Солнышкин, его друзья и девочка в тельняшке

Но Моторыч пропустил эту неуместную шутку мимо ушей. Никого лопать, тем более в один присест, он не собирался. Правда, ему было немного неловко за то, что вчера вечером он чуть не оота- вил маленького мышонка на тонущем острове. Но зато теперь кот возвращался из леса с тем самым спасенным малышом и самым внимательным образом прислушивался к его попискиванию. Мышонок выдавал удивительную информацию.

Во-первых, он попахивал свежей нефтью, Во- вторых, он знал, где нефтью пропахла вся земля! Д в-третьих, он дружил с человеком, который угощал его остатками сухарей, корками сыра и даже последними кусочками шоколадки. А недавно полез в карман и вздохнул:

– Извини, брат, больше у Гречухина, кроме комаров, ничего не осталось. Гречухин думает обо всех, а до него никому нет дела..,

Светка хотела крикнуть: «Как никому?», но взмахнула рукой и вдруг сообразила, что рука сжата в кулак. Она разжала пальцы и замерла: на ладони переливался разными лучиками прозрачный камушек, который она подняла с земли в недавнем сне! Это следовало бы обдумать, но сейчас было не до того и, сунув находку в карман брюк, Светка все-таки крикнула:

– Как это никому?! К нему летят, его ищут, а он: «Никому!»

– Ничего себе!
– покачало боками Облако, а кот сказал:

– Кажется, нам некогда. Этот малец знает дорогу и волнуется: Гречухин очень хочет есть.

– Так в дорогу! Немедленно в дорогу!
– сказала Светка. Она натянула тельняшку, вспомнив, что среди ночи накрывала ею дрожавшего тигренка. Наверное, поэтому ее никто не стащил. Потом хотела надеть кеды, но, осмотрев, отбросила в сторону и надела бывалые Танюшкины сапожки. Наконец помахав Женю и сказав очень полезные слова Гвардеича про беду и дуду, экспедиция отправилась следом за маленьким проводником, А сзади экипажа тихо зашустрил грязный рыжий шакал.

Никто не обратил внимания, как на место, где он недавно крутился, вдруг вернулся Моторыч, подобрал известную связку ключей - от всех хранилищ!
– и, догнав товарищей, сунул ее в Светкин рюкзак.

ВПЕРЕД, БРАТЦЫ-СВЕТЛЯЧКИ!

Сначала лес был просторным, высоким, и двигаться по нему было приятно. Облако даже могло переброситься словечком с встречными сородича- ми-облаками. Кто-то из них торопился в турпоход, кТо-то в небесное кругосветное плавание, и все удивлялись тому, что наблюдали рядом с собой.

Они не раз встречали в полете и самолеты, и воздушные шары, и даже спутники Земли. Но чтобы облаком, на котором висела связка рыбы И спасательный круг, управляли кот и какая-то девчонка такого никто из них еще не видел, да и представить не мог.

Однако скоро все эти встречи и разговоры кончились.

Откуда-то сыпанул заблудившийся снег, грохнул гром, хлынул ливень. Седокам пришлось с Облака спуститься и спотыкаться за мышонком в черной чаще на еле заметной тропе. Сучья впивались в руки и лапы, ветви царапали и хлестали ходоков, а Облаку даже вверху пришлось ворочаться с боку на бок, чтобы совсем не порвать бока, и выплескивать вниз лишнюю воду.

Ветер изо всех сил старался помочь друзьям: он то обдувал, то раздвигал ветви, но они сплетались все упорней и злей. Неожиданно сбоку из мрачного болотца потянулись вверх какие-то изогнутые острые обломки, и Ветер охнул:

– Гиблое место! Кладбище! Это же бивни мамонтов... Видно, здесь когда-то погибло целое стадо...

У Светки по спине побежали мурашки, и Моторыч, вскарабкавшись на Облако, сбросил Светке на плечи противопчелиную куртку Гвардеича.

А мышонок все бежал, катил впереди себя какую-то луковицу для Гречухина и умудрялся попискивать:

– Вперед! Где слону гибель, там крохе дорожка. За мной, за мной, за мной!

Но лес стал таким черным и жестким, что друзей обволокла липкая, колючая мгла. Казалось, дальше идти было некуда. Ветви цеплялись за всех, и на тропе то и дело слышалось:

– Это ты меня цапнул?

– Да это ты мне влепил!

– Я думал: это туман...

И вдруг откуда-то снизу раздался вопль Моторыча:

– А-а-а! Я сва-а-а...!
– И голос пропал.

Это потомок пушкинского кота, не думая, где лево, где право, шагнул напрямик и полетел в бездонный провал.

– Моторыч!
– крикнул Ветер.
– Моторыч, где ты?

Он бросился следом и разогнался лететь до дна, но сквозь тьму разглядел вцепившегося в какой- то куст приятеля. Кот висел на ветке и еле ворочал языком:

– Вот тебе и «пять минут»! А тут тысячу раз по пять...

Ветер стал дуть ему под пышный хвост, чтоб легче было висеть, а если упасть, то надежней приземлиться. И ободренный поддержкой друга, Моторыч, хоть и держался из последних сил, усмехнулся:

– Видел бы сейчас Александр Сергеевич, в какие ситуации приходится иногда влипать ученым котам.

Вдруг он приблизил ухо к стене, прислушался и хотел крикнуть: «Нефть! Там нефть!», но его остановило ворчание:

– Видел бы Пушкин, во что влипло я...

Это Облако подставляло Моторычу драный бок, на котором так и пузырилась черная болотная жижа, в которую предстояло прыгать коту.

– Столько грязи и никаких законов, - вздыхало Облако, выбираясь из провала.

– А у грязи свои законы: чем грязней, тем лучше!
– сказал кот. Он был возбужден, но услышал, как где-то рядом Ветер лопочет: «В этой речке утром рано утонули два барана», и кашлянул:

– Брось ты наконец эти мурзилкинские стишки. Тут не до шуток!

– Подумаешь, мурзилкинские} - возразил Ветер.
– Был бы жив Пушкин, он принес бы в «Мурзилку» свои лучшие сказки.

– «Был бы жив, был бы жив», - всплывая на облаке, продолжал ворчать Моторыч.
– А что ж ты его не защитил , не бросился к нему на помощь? Ты ведь жил тогда...

Обиженный Ветер вспылил:

– Да будь я тогда рядом, я б за него всю свою вечную жизнь отдал! Я даже за тебя, лохматого, только что чуть не сломал шею!

Это было совершенной правдой. Моторыч прекратил пререкания, и сразу стало слышно, как чавкают в трясине Танюшкины сапоги и бормочет Светка:

– Ой, чуть не наступила на громадную лягушку...

– Принцессу или Василису?
– пропищал мышонок, которому мать успела нашептать немало человеческих сказок.

– В сказках что ни лягушка, то Василиса или принцесса, а на деле что ни принцесса - Вруля или лягушка, - вздохнула Светка.

Но сейчас перед ней сидела очень полезная и добропорядочная квакуша: она глотала огромное количество комаров и только что преградила Светке дорогу, чтоб та не угодила вслед за Мото- рычем. Да и Танюшкины сапожки оттолкнули ее от пропасти. И Светка, шлепнувшись на пень, про себя чертыхнулась: «Ну, чертов туман, ну чертов овраг! Тьма и мокрота! Хоть бы капелька