Соло для 'калаша'

"Только не умирай!" Гаркавый принялся беззвучно молиться всем известным ему богам. "Христос! Магомет! Будда! Кришна!" - взывал он ко всем известным ему богам и у каждого просил лишь об одном:

"Боже, сделай так, чтобы она осталась жива!"

..."Скорая" и милиция приехали почти одновременно. Гаркавый смотрел, как врачи хлопочут над Леной, и жажда мести все больше овладевала им. Он не знал, кто этот человек или эти люди, что надругались над его девушкой, убили ее мать, антиквара, но уже твердо решил: пути их должны пересечься...

Тем временем Лену, после тщательного осмотра и нескольких уколов, уложили на носилки. Гаркавый торопливо ухватился за ручки и вопросительно посмотрел на мужчину-врача. Тот одобрительно кивнул головой.

У машины Гаркавого остановил пожилой с красными, воспаленными глазами капитан:

– Я хотел бы кое-что у вас уточнить...

– Кэп, давай потом, - Гаркавый попытался сесть в "скорую", но оперативник цепко ухватил его за руку:

– Вы не можете сейчас уехать.

Гаркавый понял: ему действительно придется остаться. Бросив на Лену прощальный взгляд, он отошел от машины.

– Куда?

– Подымемся в квартиру, - тот кивнул в сторону подъезда.

Гаркавый, ссутулясь, пошел к двери.

В квартире уже хлопотали криминалисты: что-то измеряли, осматривали запоры на двери, вещи на полу... Стараясь не глядеть на все это, Гаркавый прошел вслед за следователем на кухню.

– Курите?
– предложил сыщик сигарету.

– Нет.
– Гаркавый устало присел.

– Что ж, начнем...
– Капитан достал из папки чистый лист бумаги и, положив перед собой, приготовился записывать.

Глава шестая

– Как, и Лену?!
– Глаза Скитовича налились кровью.
– Да я их порву, как бумагу! Я их поубиваю, бля, на хрен!
– перешел он на не свойственную ему "феню".
– Кто они?
– В тихой заводи его души, повидимому, все же водились черти.

– Я ничего не понимаю...
– Гаркавый, понурив голову, рассматривал опухшие кулаки.
– На меня наехала "братва", а потом все это...

Друзья сидели в квартире у Скитовича.

Было семь часов вечера. От утренних событий их отделяло немногим более десяти часов, но обоим казалось, что минула целая вечность.

– Голова идет кругом, - Скитович закурил, - столько крови.. Из-за чего? Не пойму.

– Вот из-за чего - Гаркавый достал фотографию и положил перед другом. Вот она - виновница.

Скитович поднес снимок к глазам.

– Откуда это?
– удивился он, присмотревшись.

– Подобрал утром у трупа Новикова.

– А почему сразу не показал?

– Не хотел пугать.

– Кого? Меня?
– Скитович даже привстал.
– Да я такого в жизни насмотрелся!
– его передернуло.
– Короче, зря ты это, - добавил он с сожалением.

– Не обижайся, - Гаркавый махнул рукой - Теперь это не имеет значения .

Теперь вообще ничто не имеет значения, - он замотал головой, мучимый душевной болью.

– Почему ничто не имеет значения?

Лена жива - и это имеет значение, мы живы - и это тоже имеет значение. Или этого, по-твоему, мало?

– Как я смогу посмотреть ей в глаза?

Ее из-за меня чуть не убили и...
– Гаркавый осекся - всего он не мог рассказать даже другу.

– Всякое в жизни случается, - Скитович затушил сигарету, - хотя я предупреждал: большой кусок...

– Да при чем тут это? Какая разница, какой кусок?
– Гаркавый злобно выругался.
– Это был наш кусок, и кому какое дело, какой он величины! Мы же не заглядывали в карман этим... на "мерсах". Почему они должны мешать нам жить, как хочется?

– Все вокруг хотят жить, как хочется.

– Все так не могут жить.

– Пусть будет по-твоему, - не стал спорить друг.
– Выходит, эта книга на самом деле очень ценная, раз из-за нее такое творится?

– Похоже, будь она трижды неладна.

Докоробейничались на свою голову!

– Кто знал, что так случится, - теперь Скитович стал на защиту их детища.
– Может, она заговоренная какая? Я слышал, есть вещи, которые приносят несчастье людям, к которым попадают в руки.

– Мистика тут не при чем.

– Может, Бог наказывает нас за то, что мы иконами торговали?

– Не неси чушь - и так муторно.

– Что теперь будем делать?

– Мстить!
– твердо сказал Гаркавый.
– Я из-под земли достану эту сволочь или сволочей, сколько бы их ни оказалось. Вот тогда они у меня попляшут!
– Он покраснел от гнева.

– А что ты говорил следователю?
– Скитович посерьезнел.

– В общем все, что знал. Кроме, естественно, того, что касалось книги.

– А насчет твоей раны он интересовался?

– Пока врачи и милиция поднимались по лестнице, я успел накинуть на себя джемпер Лениного брата, - Гаркавый утомленно закрыл глаза.

– Я помогу тебе, - решительно сказал Скитович, - вместе заварили кашу, вместе будем и расхлебывать.

– Ты уверен, что тебе это нужно?
– Гаркавый пристально посмотрел на друга.

– Не маленький.
– Тон, которым это было сказано, не оставлял никаких сомнений.

– О'кей.

– С чего начнем?
– Скитович вновь закурил.

– Я думаю, сначала нужно выйти на того, кто следит за городским "общаком".

Он должен быть в курсе, чьих это рук дело.
– Гаркавый возбужденно прошелся по комнате.
– В городе этим занимается Тихий - вор в законе. Крутой, говорят, тип, но справедливый. Хотя о какой справедливости может идти речь?
– Он с досадой махнул рукой.
– В лицо я его знаю - несколько раз со своими "шестерками" приезжал в клуб, адрес тоже - ребята както показывали его дом. Так что нужно нанести ему визит и...

– Что "и"?

– Если это его рук дело - он мертвец, - с непоколебимой уверенностью в голосе сказал Гаркавый.

– Да у него, видать, охраны...
– засомневался Скитович.

– Не думаю. А если даже и так: нет более уязвимых людей, чем эти "авторитеты", - они всегда на виду.

– Предположим, но на такого с нунчаками не попрешь.

– Вот это верно, - Гаркавый задумался.
– "Палки" для таких разборок детские игрушки.

– Может, скакнем в Леонполье?
– осторожно подсказал Скитович.