Соломка и Зверь

Где-то, правда, завалялась визитка Тартуги, который, конечно, не подведёт, снимет трубку и всё решит, что это неумение разбираться собственными силами уже утомило. Сколько можно рассчитывать на Тартугу? Попался человек, искренне готовый выслушать, помочь — и все рады стараться пользоваться его добротой.

Соломка нахмурилась и нажала вызов. Гудок, ещё один, ещё…

Неужели не ответит?

— Да.

Голос такой серьёзный.

— Привет. Это… Меланья.

Дыхание, словно кому-то стало не хватать воздуха. Злится?

— Чего ты хочешь?

— Я не знаю, как уехать из города. Катерина не смогла сегодня меня забрать, у таксистов цены просто запредельные, и вроде бы в таком случае нужно звонить тебе.

— Ты где?

— У метро Тройной крест.

— Жди.

И всё, отключился. Ну, видимо, приедет. Стало зябко и уличный шум усилился, словно повернули громкость. Уйти бы подальше от дороги, но куда? Однако стоять на месте слишком сложно, колени просто дрожат, и Меланья решила погулять — просто походить вдоль палаток, по самому краю тротуара, чтобы не попасть под напор толпы и спокойно поглазеть на витрины.

Столько яркой и ненужной ерунды, которую жутко хочется купить. Вот зачем, к примеру, ей ярко-зелёная футболка с красным яблоком на груди? Правильно, не за чем. Но смотришь — и хочется немедленно стать хозяйкой данной обновки, которая потом будет усердно пылиться в шкафу и которую вряд ли рискнёшь надеть даже дома.

Или вот — пушистый заяц размером со слонёнка с милым сердечком в руках. Ну на кой ей плюшевый заяц? Красивый, конечно, но что с ним делать?

А бусы из цветных камней? Она же никогда не носит бусы!

Соломка вздохнула, отвернулась от сияющих витрин и стала рассматривать людей. Их-то точно купить не хотелось, а если и хотелось, вряд ли это было возможно.

Постепенно руки и ноги замёрзли, а нос захлюпал. Так и простудиться недолго, хотя Соломка росла довольно здоровой и повышенной болезненностью не страдала.

Телефон затрезвонил, когда уже хотелось попрыгать или пробежаться, чтобы не возникло желание закрыть глаза, заснуть и замёрзнуть.

— Ты где?

Времени по ощущениям Соломки прошло не так много, чтобы он успел доехать — у Катерины дорога занимала примерно двадцать семь минут, сейчас прошло всего двадцать две.

— У метро.

— Подходи к цветочному киоску, знаешь где?

— Да.

— Я у дороги.

И снова отключился, не ожидая ответа.

Соломка глубоко вздохнула и пошла к дороге. Машины стояли плотной полосой, в некоторых местах даже в два ряда, так что она не сразу поняла, к какой идти. Но раздался гудок и Соломка, повернувшись, увидела Гната за рулем темно-синей высокой машины. В марках она не разбиралась, но размерчик точно ему подходил — давил морально.

Соломка предпочла бы заднее сиденье, но он припарковался так, что заднюю дверцу не открыть, не задев соседнюю машину, так что доступно только переднее.

Ладно, чего уж теперь… рассеянно подумала Соломка, открыла дверцу и села в машину, неловко пристроив сумку на коленях.

— Пристегнись.

Она молча пристегнулась, смотря на дорогу.

Он вырулил и машина неторопливо, потому что торопливо в таком плотном потоке не поездишь, отправилась к выезду из города.

Соломка пялилась в окно и думала, что когда ехала с Катериной, всегда пыталась поддержать беседу. А сейчас не пытается. Но может, стоит попробовать?

Может и да, только вопрос — хватит ли ей решимости?

— Ненавидишь меня?

Странно, что зверь заговорил первым. Она покосилась на Гната — конечно, судя по виду, его жутко интересовала дорога, а не попутчица.

— Нет.

— Отчего же?

Самой бы понять, прикусила губу Соломка. Самой бы понять…

— Я ничего не сделал с твоей квартирой, просто закрутил трубы и закрыл на новый замок.

Интересные дела. И что нужно на это отвечать?

Она не ответила ничего.

— Так что?

— Насчёт чего?

— Там осталось что-нибудь, что ты не успела забрать? Могу вернуть.

Она невольно вздохнула.

— Не то чтобы… просто там вещи, которые напоминают мне о маме и о…

Машина дернулась.

— Нет, — быстро добавила Соломка. — Отцовских вещей там вообще нет, совсем. Мама ничего не взяла, потому что она…

— Мне плевать! — буркнул Гнат, выворачивая руль, и звучало действительно как плевок.

А ведь она старалась!

— Слушай, ты… — прошипела Соломка.

От изумления он даже оглянулся.

— Ты сам, между прочим, просил… сам хотел познакомиться заново. Но ничего не выходит! Потому что ты совсем не стараешься!

— Я стараюсь!

— Я не вижу!

— Не видишь? Я бросил работу и припёрся за тобой к метро, хотя таксистом не работаю и в свободное время не бомблю на дороге!

— Это не я придумала! Тартуга сказал, что в случае чего ты поможешь мне добраться домой.

— Ну, конечно, Тартуга сказал, — протянул Гнат с совершенно непонятным, но дико раздражающим подтекстом.

— В общем, ты… злой. И у тебя не получается… ничего. Так что забудем всю эту глупую идею с примирением. Ты не способен общаться по-человечески, потому что слишком дикий.

— Ты сама начала!

— Тогда я и буду просто молчать, — она скрестила руки и уставилась в окно. Будь Соломка посмелей, заставила бы его остановить машину и вышла бы на дорогу. Добралась бы как-нибудь.

Однако на улице уже темнело, было холодно и страшно. Да и вообще — сколько можно терпеть?

Он никогда не изменится!

Минуты текли… показался и всё ближе становился поселок. Потом они проехали мимо уже привычных домов. Гнат резко затормозил у знакомого дома.

— Выходи.

Типа она собиралась тут и дальше сидеть! Выйдя, Соломка хлопнула дверцей и пообещала себе больше ему не звонить. Это же надо так… такой дурой быть! Всё надеялась, чуть мир предложили — аж язык от усердия высунула, готовясь мириться. И это после всего произошедшего! Да и он хорош — я смогу, я справлюсь, а сама как был зверем, так и остался!

Успокаивалась она долго и конечно, толком не успокоилась. Нет, ну ты подумай! Ну как так можно? Она что, игрушка для битья?

Если он не способен по-человечески общаться, то это его проблемы, а не её!