Солтинера. Часть вторая

– Как я тебе сказала, они - наши с Шурой друзья, - проговорила Анна.
– Шурочка просила устроить их, а ты знаешь, у меня ведь места мало... А Шура не может их принять, к ней приехали родственники Антона.

– Откуда ты знаешь?
– отозвалась ее мама трескучим голосом.
– Шура к тебе заходила?

– Да, еще утром. И вот, получается неловкая ситуация. Эти ребята не знают, где им остановиться. Очень неловко.

– Боже милостивый!
– воскликнула старушка, всплеснув руками.
– Бедняжки!

Анна кивнула и ее взгляд как бы невзначай перекинулся на Розу, а потом и на Леона.

– Очень неловко получилось, - повторила она.
– Они - близкие друзья, и поэтому...

– О, дорогая!

– перебила ее старушка, у которой глаза вспыхнули восторгом.
– Здесь и говорить не о чем! Конечно, у меня не так уж много места, но я постараюсь выделить им комнату... Как вас зовут, дорогие мои? Вы, конечно же, женаты? Или вы родственники?

– Мы обручены, - отозвался Леон, уверенно беря Розу за руку.
– Надеюсь, скоро нам удастся пожениться. Меня зовут Леон, а ее - Роза.

– Какие занятные имена, - проговорила старушка, удовлетворенно кивнув в ответ на слова Леона.
– Ты не против, если я буду звать тебя Лев?

– Как вам будет угодно, - согласился тот, силясь изобразить на лице любезную улыбку.

– Чудесно, чудесно!
– хозяйка дома обратила на дочь исполненный благодарности взгляд.
– Как я рада! Ну, а мое имя - Евгения. Но вы можете звать меня и Женя. Это ведь проще.

Улыбка Леона чуть дрогнула.

– Странно, что Шурочка мне о вас раньше не рассказывала, - Евгения удивленно надула припудренные мукой щечки.
– Такие занятные имена... Ну что ж, проходите, детки, проходите. Я угощу вас вкусным пирогом.

Под сочувствующим взглядом Анны, Роза поблагодарили хозяйку за приглашение и переступила порог, в то время как Леон отправился за их чемоданами, предусмотрительно оставленными в прихожей соседнего дома.

Спустя пару минут добросердечная Евгения уже показывала им свою двухэтажную квартиру, которая оказалась не только в два раза больше обиталища Анны, но и вдвое комфортабельнее. Мебели здесь было больше, отчего создавалось даже впечатление перегруженности помещения. Ситуацию эту не спасали ни сухие цветы в вазах, ни громадный обеденный стол, ни даже большое зеркало на стене у лестницы. На втором этаже было не менее тесно, но уже по другим причинам: помимо спальни хозяев дома и ванной комнаты, там и была всего-лишь одна комнатка для гостей, со втиснутыми в нее двумя узкими кроватями. Комнаты соединялись с лестницей узеньким коридором, по которому с трудом можно было пройти с чемоданами. Но и здесь хозяйке удалось создать "уютную атмосферу" - с помощью двух натюрмортов, которые она повесила на стену.

Торжественно проведя их в комнатку для гостей, Евгения указала им на встроенный в стену шкаф, на занавесочки, украшавшие окно, на стопку одеял, и, предложив им располагаться, ушла вниз - готовить.

– Насчет ужина не беспокойтесь, - первым делом сказала Анна, едва седые кудряшки ее матери скрылись за проемом двери.
– Я помогу вам выкрутиться. Что-нибудь придумаем.

Леон затащил в комнату последний чемодан и поставил его в ногах одной из кроватей. Выражение его лица позабавило бы Розу, если бы она сама не была так занята разглядыванием всего вокруг. Зато Анна, истолковав все по-своему, поспешила рассмеяться.

– Что ж, я очень рада, - заметила она, осторожно усаживаясь на одну из кроватей, на краешке которой уже сидела Роза.
– Надо сказать, я побаивалась, что она все-таки откажется.

– Она прекрасный человек, - сказал Леон, присаживаясь на корточки у своего чемодана и открывая его.

– И отчим такой же, - кивнула Анна.
– Увидите, когда он вернется с работы. Его зовут Константин. Роза, тебе помочь?

Встав с кровати, Роза подошла к своему чемодану и присела над ним.

– Нет-нет, что ты...
– поспешно сказала она, глядя на родственницу.
– Ты нам и так помогла... Очень помогла, не знаю, что бы мы делали без тебя.

В ответ Анна лишь засияла улыбкой.

– Тогда я пойду, - сказала она спустя пару минут молчания.
– Я зайду за вами, если хотите, чтобы вам не пришлось сидеть за столом.

И, дождавшись от них кивка и улыбки, Анна вышла, мягко закрыв за собой дверь.

Какое-то время Роза молча смотрела на дверь, чуть заметно хмурясь, а потом взгляд ее сам собой скользнул к Леону, склонившемуся над чемоданом.

Сложно было представить, что еще утром она проснулась в Сулпуре, а теперь они с Леоном - в России, вдвоем, остановились на самое неопределенное время. После всего пережитого за этот день она бы и не удивилась, если бы вообще утратила способность смотреть на все происходящее спокойно, столько всего случилось и еще должно было случиться. Она почти ничего не знала о стране, в которой оказалась, и вполне могла бы чувствовать себя растерянной и испуганной, мысленно метаясь от одного вопроса к другому, и ни на один не находя ответ. А между тем, как не стыдно было себе в этом признаться, всего-лишь одна вещь беспокоила ее именно на данный момент.

– Так мы помолвлены?
– спросила Роза, мысленно махнув рукой на осторожность.

Леон перестал копаться в вещах и наступила тишина. Какое-то время он молча что-то обдумывал, а потом медленно поднял голову и серьезно посмотрел на нее:

– По крайней мере здесь и сейчас, - туманно ответил он.
– Если ты не против.

Роза опешила.

– Не по-настоящему, конечно же, - пояснил Леон.
– Но, мне кажется, будет лучше изображать пару, пока мы живем здесь. Конечно, было бы лучше представиться мужем и женой, - добавил он, поразмыслив, - но это была бы слишком уж наглая ложь.

– Но зачем же?..
– начала Роза, запинаясь.

Леон захлопнул крышку чемодана и пристально посмотрел на нее, сев на полу по-турецки.

– Потому что неприлично путешествовать вместе парню и девушке в нашем возрасте, - сказал он прямо.
– В наше время это уже не так важно, но в двадцатом веке... Ты же видела Анну, когда она спрашивала о наших с тобой отношениях? Она бы просто не поверила, если бы мы сказали ей правду. Да и потом...
– добавил он, как-то неопределенно передернув плечами.
– Это дает мне право открыто защищать тебя, заботиться и все такое прочее.

Роза смотрела на него, не веря своим ушам. Слышать все это было настолько странно, что она даже не стала краснеть, и просто потеряла дар речи.

– Вот так, - тихо произнес Леон.
– По другому никак не выйдет, придется притвориться. Ты со мной согласна?

Молча глядя на него, Роза вдруг вспомнила тот день, когда она очнулась после продолжительного обморока, вызванного голодовкой, мгновенно выздоровев благодаря одному-единственному прикосновению руки Леона. В тот день он намекнул ей на причину возникновения этой болезни, но если тогда она готова была на многое, лишь бы проигнорировать шокирующую информацию, то теперь она то и дело ловила себя на том, что ищет в его словах эти самые намеки, указывающие на его особое к ней расположение. А теперь... Теперь он открыто предлагает притвориться парой.

– Притвориться, - задумчиво повторила она, усмехнувшись.
– Забавное слово.

Роза нахмурилась и обняла руками колени. Она чувствовала себя чуть ли не обиженной, хотя и понимала, насколько это глупо. Неужели можно было ожидать с его стороны другого ответа? Конечно, все это очень логично, и очень правильно, но... в то же время это ужасно. По крайней мере для нее самой это полный провал: притвориться - означает выставить наружу все ее самые сокровенные, самые хрупкие чувства, посмеяться над ними и выбросить их на помойку. Это просто преступление!