Солярис
Шрифт:
Неожиданно дама подняла на меня глаза и спросила:
– Вы Крис Кельвин?
– Да, – ответил я с немалым удивлением.
– Армен рассказывал мне о вас. Просил передать... если...
Она замолчала и, достав из-под браслета маленький бумажный свёрток, дала его мне. Не будь этот разговор здесь, в морге, на 25-градусном морозе, не видь я её ауру, я бы поверил, что передо мной убитая горем женщина. Хотя... как мы узнаём эмоции друг друга? По внешней реакции. И пусть никто не знает что скрывается за этой маской, может стоит попытаться остаться человеком? Прежде всего для себя самого. Поэтому я и спросил:
– А как к вам обращаться?
– Сандра, – ответила незнакомка.
– Если вам
– Что мне может быть надо? – ответила она грустно. – Разве что деть себя некуда. Брожу по станции, иногда занимаюсь в зале, читаю книги с его терминала, захожу сюда.
Я подумал немного и всё же решил дать совет:
– И всё-таки, поселитесь в любой свободной келье, но только не в Западной башне. Не верю я этим двоим. А место где можно спрятаться и отдохнуть нужно каждому.
– Удивительно, Армен говорил мне то же самое, – слабо улыбнулась она.
– А когда будете читать, выходите в сеть не из той же кельи, где остановитесь. Лучше вообще выходите из разных комнат.
– Вы настолько не доверяете своим коллегам?
– Не знаю, – честно сказал я. – Я не знаю точно что тут произошло, но то что ничего хорошего, это точно!
Вообще-то у меня ещё были вопросы, но, во первых, где гарантия, что её словам можно доверять? Ну и, главное, несмотря, на внутренний подогрев, уши уже начали чесаться на морозе. Потому я решил что пора сворачивать беседу. Сказал, как меня найти по станционной сети и как передать мне сообщение без сети, с чем и откланялся.
***
Следующим пунктом сегодняшней программы был профессор Сарториус. Грозный аггел[2] официоза, долгие годы преследовавший альтернативщиков, всех оптом, но кое-кого удостоивший и личным вниманием. Ныне низвергнутый но всё ещё опасный, если зайти к нему в клетку. Мне сейчас приходилось работать в клетке.
Однако прежде я заглянул в ординаторскую медцентра и, сдув пыль с терминала, выяснил, что это за лаборатория такая, в которой заперся Сарториус? Занятно получилось. Если отбросить всю бюрократическую казуистику, выходит что эта лаборатория представляет из себя довольно большой комплекс, состоящий из нескольких помещений, которые по мере необходимости можно переоборудовать и в операционную, и в виварий, и в некое подобие фитотрона[3]. Здесь же имеется всё необходимое для биохимических, биофизических и многих прочих исследований. Собственно, большей частью её использовали как операционную, особенно после того, как выяснилось, что биологам на Солярисе делать особо нечего. Там, кстати, есть всё потребное для глубокой анестезии, в том числе и запас нейростатов всех мастей. АКС также услужливо подсказывает, что Сарториус не вылазит оттуда уже с неделю. И что он там творит? Ладно, будем посмотреть.
Изначально предполагалось, что био-там-всякие исследования будут на Солярисе профилирующими, потому и сделали биологические лаборатории самыми масштабным. Увы довольно быстро выяснилось, что биологам здесь делать, по большому счёту нечего. Биосферы, в известном нам смысле, тут нет, а протоплазма хоть и имеет характерные особенности в разных местах, но для понимания функционирования Океана это оказалось не существенно. Как результат, биологическая община на станции быстро выродилась в малочисленный замкнутый мирок, который окопался в одной из отведённых под биологию лабораторий (не эту) и регулярно складывал в "Братскую могилу"[4] статьи типа: "Закономерности миграции квазирибосомных структур на широтах 55° – 56° северной широты вблизи нулевого меридиана на глубинах 1000 – 1050 метров". Из коих статей обычно следовало, что какие-то закономерности в означенной миграции явно имеются, но чтобы понять какие и, главное, зачем их вообще изучать, необходимы углублённые исследования и дополнительное
финансирование.Смеётесь? А зря. Биологи были первыми. Потом тот же скорбный путь проделали и остальные: метеорологи, геологи, дольше всех продержались как это ни странно, физики. Даже информатики стухли раньше.
Но всё же, что тут забыл Сарториус? Ведь он же физик, по идее...
Лаборатория, как и все биологические, снабжена просторным тамбуром с КПП, за которым стоит толстая герметичная дверь со знаком биологической опасности. На КПП есть монитор, на который выведены камеры внутри лаборатории и управление дверью. А вы что думали? Главная задача этого КПП не в том чтобы не пускать лишних людей внутрь, а в том, чтобы не выпустить ненароком что-то плохое оттуда. Впрочем, попытка заглянуть в лабораторию не удалась: дверь оказалась заблокирована изнутри, а все камеры тщательно завешены или закрашены. Вот только звуки изнутри система наблюдения передавала исправно, и я отчётливо слышал шаги самого Сарториуса и какие-то ещё, очень похожие на детские.
Ну что же, внутрь меня пускать, похоже не собираются, придётся идти в обход. Я достал из кармана контейнер с "мотыльком" – миниатюрным дроном, всего-то в пару сантиметров длиной, и посадил его на стену у двери. Несколько простых манипуляций на планшете и дрон уже готов проскочить в дверь при первой возможности. Подготовившись таким образом я включил громкую связь и принялся троллить Сарториуса.
– Профессор Сарториус! – гремел я на всю лабораторию. – Я Крис Кельвин! Вы должны знать о моём прибытии!
А в ответ тишина... Только топотки раздаются из динамиков.
– Профессор Сарториус! Я прилетел по приглашению академика Гиборяна, но он погиб и мне необходимо поговорить с вами!
– Профессор Сарториус!...
И так с пол часа на разные лады. И никакой реакции. Только топотки всё громче и нервознее. В конце концов мне это надоело.
– Профессор Сарториус! Я знаю что вы в лаборатории! Выходите, или я подаю сигнал тревоги и через сутки вас отсюда будет доставать Альфа!
Вот это проняло и через несколько секунд ожил селектор. Правда экран всё равно остался чёрным:
– Что вам надо, господин мошенник?
– Кто из нас мошенник, очень чётко было сказано на учёном совете Академии пару лет назад. Вам прислать протокол, если уже память изменяет?
– Что. Вам. Надо?
– У меня очень много вопросов по поводу безвременной кончины академика Гиборяна.
– Можете прочита...
– И почему меня пытались утопить в Океане, когда я шёл на посадку?!
– Если были какие-то нарушения...
– И почему вы не сообщили на Землю о присутствии на станции ксеносов? Может вы заодно с ними?
– Что вы несёте?!! Какие ксеносы?!! Вы...
– Профессор Сарториус! Согласно штатному расписанию, сейчас на станции должно быть четыре человека: три живых и один мёртвый Гиборян. Гиборяна я видел, живого Снаута видел, себя живого тоже наблюдаю. Но я видел ещё одну особу, которая не может быть ни мной, ни вами, ни Снаутом. Вот отсюда и ксеносы.
– Если у вас галлюцинации...
– То вмешательство специалистов просто необходимо. Попытайтесь убедить меня не подавать сигнал тревоги немедленно.
– Послушайте, Кельвин, у нас действительно проблемы...
– Сарториус, хватит! Выходите немедленно, чтобы я убедился что это вы, а не ксеносы, морочите мне голову. И ещё учтите, на подлёте я сбросил орбитальный буй, который сам подаст сигнал тревоги, если я не подам команду отложить это. Это на тот случай, если мне в чай попадёт сколько-то нейростата.
– Чёрт бы вас подрал! Хорошо, я выйду не на долго, но обещайте не заходить внутрь.
– Да чёрт с вами, прячьте там своих ксеносов, только дайте мне убедиться, что хоть вы пока ещё человек.