Сон и Пепел

— Ладно, ты прав, — с неохотой сдалась я, все еще ощущая некий подвох.

— Вот так бы сразу. — Уже через несколько секунд я оказалась на ногах. Моя рука была легла на его плечи, а ладонь Люция — на мою талию. — Хорошо, идем. Нам в ту сторону, — добавил он, делая первый шаг.

Мы брели по лесу, пока неугомонный Моран все продолжал болтать.

— Ты вроде такая худая, но, Сорель, как ты удерживаешь свой клинок? Даже если его вес становится меньше из-за установленной связи, это удивительно. Однажды ты даже победила Рафаиля. Ты точно должна мне спарринг. Почему мы еще ни разу не сражались? Я, конечно, понимаю, что играть в догонялки интереснее, мы тогда хорошо повеселились в столовой, но не хочется постоянно получать наказания по таким пустякам.

Догонялки? Моран про тот случай, когда я хотела его зарубить?

Дождь давно завершился, но теперь все вокруг темнело от пропитавшей землю влаги.

— Разве не все твои наказания получены по пустякам? — сухо спросила я.

— Не все.

— Но как ты понимаешь, пустяк это или нет? Даже невинный проступок может стать причиной горя. — В этот раз я не укоряла его, а пыталась понять.

— Если так рассуждать, то и следование правилам может принести беду. Все очень неоднозначно.

— Приведи пример.

— Да легко! Недавно я предлагал тебе присоединиться ко мне и найти виновника, который крушит реликвии в академии. Но ты отказалась, — вещал Люций, его голос звучал громко, почти у самого уха. Я поморщилась. Мне не нравилась чужая близость, особенно прикосновения. Но эмоции Морана были легкими, невесомыми, как облака на небе. Даже когда чувства дива имели негативный окрас, ни одно из них не было направлено на меня. Это еще одна из причин, по которым я не воспринимала издевки юноши всерьез. — Что, если и твое бездействие тоже станет причиной несчастья?

— Глупость, — процедила я, отвернувшись. — По твоим словам, любой поступок может принести вред.

— Верно. Но разве не правильнее будет решать в каждом конкретном случае? Правила писали такие же даэвы, как мы. А они уж точно не могли предвидеть всех обстоятельств. Если у тебя достаточно ума, то лучше доверять самому себе.

— Ты, как всегда, слишком самонадеян, — произнесла я. Некая доля истины в словах дива имелась, но мы не одиночки, чтобы постоянно поступать так, как нам заблагорассудится. — Ты не можешь вечно пренебрегать решениями соратников.

— Если иметь свое мнение — это быть самонадеянным, то пусть будет так. Я лучше понесу ответственность за свои ошибки, чем останусь в стороне. И не говори мне, что ты не такая же. Пусть используем разные методы, но идем мы по одному пути, — убежденно заявил див, и его слова неожиданно оставили след в моей душе.

«Но идем мы по одному пути…» — повторила я про себя.

Действительно ли это так?

Повисло гнетущее молчание. Я посмотрела под ноги. Люций почти взвалил меня на себя, отчего двигались мы быстро.

— Но не стоит путать сказанное мною с легкомыслием. Тогда, два года назад, мой поступок был легкомысленным и халатным… Сара? — Люций посерьезнел. — Ты потеряла кого-то близкого?

— Почему ты так решил? — отстраненно спросила я.

— Я почувствовал это, когда оторвал твою руку от кристалла на занятии по сновидениям.

Мое сердце испуганно замерло.

— Ты видел что-то в его отражении? — сглотнув, проговорила я.

— Нет, — поспешно откликнулся Люций. Но он сам на себя похож не был. Отчего-то див испытывал вину.

Лжет или нет?

Я не боялась монстров, но мысль о том, что кто-то узнает правду, ввергала в тихую панику и заставляла кровь стыть в жилах.

Над головой громко и пронзительно прокричала птица, а весь остальной лес, наоборот, тревожно затих.

Я было промолчала, и когда, казалось, возможность для ответа была упущена, вдруг глухо сказала:

— Мой отец стал ревенантом. Он не был мне родным по крови, нашел меня совсем маленькой в лесу. До его смерти я даже не знала, кем являюсь. — Я впервые кому-то рассказывала об этом самостоятельно. В горле стоял ком, но я продолжила, хотя знала, что, скорее всего, в будущем буду себя корить за несвойственную мне болтливость. Ведь лучше всего было, как и прежде, проигнорировать Люция. — Это случилось ночью. Мне только исполнилось одиннадцать. Мы путешествовали и остановились на ночь в сторожке. Во время сна отцом овладела тьма. Он был хорошим человеком, поэтому перевоплощение происходило медленно. В ином случае я бы сразу умерла, но он упорно боролся с тьмой, что захватила его. Это длилось несколько часов, прямо у меня на глазах, а потом… Я не смогла его спасти.

Я знала, как сухо звучит мой рассказ, но каждое слово давалось тяжело. В груди словно образовалась пустота, а в голове оживал один из кошмаров, в котором именно моя ладонь сжимала окровавленную рукоять ножа.

Я чувствовала, как тело Люция напряглось. Он будто перестал дышать.

— Сор…

— Сара, ты ранена?! — вдруг раздался возглас. Из-за деревьев к нам бежала Айвен. — Что случилось? Как ты?

Девушка приблизилась, а за ней показалась Флер.

— Ничего страшного. Просто не рассчитала силы.

— Фредерик отправился на твои поиски. Ты так неожиданно пропала! — Она порхала вокруг меня, когда ее взгляд вдруг запнулся о мужскую руку. — Э-э-э…

— Похоже, мы могли не волноваться, — встряла Флер.

— Видимо да. Мы дивно провели время, верно, Сара? — тут же отозвался Моран. Ему палец в рот не клади — откусит.

Я поморщилась, снова вспоминая, почему он мне не нравился.

— И поэтому я просто обязан доставить ее домой… — Див крепче обхватил меня, и пусть не поднял на руки в привычном понимании, но оторвал ноги от земли, просто проносясь мимо застывших девушек.

— Поставь, поставь меня! — запротестовала я, но из-за недавнего рассказа мой голос звучал слабо. Люций попросту не обратил внимания, продолжая идти. Так мы ворвались в лагерь светлых, а я прикрыла глаза от бессилия, задаваясь вопросом: с каких пор моя жизнь стала именно такой?

Порой в подобные дни мне казалось, что я — не я вовсе. Пустая. Всего лишь оболочка. Даже открыв сегодня глаза и слушая пение птиц, видя свет, пробиравшийся сквозь ставни, я долго не находила причин, чтобы встать, умыться. Лишь шум за дверью и звук шагов Айвен, топавшей по половицам в коридоре будто какой-то великан, напомнили, что пора идти на занятия.

Я поднялась, долго рассматривая свои ладони.

«Выгорела», — осознала я. Еще ночью мне казалось, что эта участь обошла меня стороной. Но дар эмпатов коварен, будто тысяча брошенных кинжалов, — рано или поздно один из них достигнет цели. А может и не один.

Жить вовсе без чувств тяжело, но сталкиваясь с этим не впервые, я знала, как себя вести, — просто следовать распорядку.

Взяв в руки пошедший волной из-за постоянной влаги пергамент с расписанием, просмотрела перечень занятий. Вспомнила про монстра в клетке — уже прошло полгода с начала обучения, и похоже, ревенанта привезли именно для нас, первогодок.