Сон и явь

При этом она не перестала в каждом жесте демонстрировать свои женские прелести. Ее соблазнительность сквозила даже в обычном повороте головы. Она просто занималась сдержанным самолюбованием, которое прежде так нравилось Локи.

Сейчас же, неожиданно для себя, он провел параллель между чародейкой и Наташей. Обе мастерски играли с мыслями других, выуживали информацию и умели лгать, не сказав ни слова неправды. Любопытно было бы столкнуть их лбами, но Локи надеялся, что до этого не дойдет. Он хотел бы выпроводить любовницу из Нового Асгарда как можно скорее.

– А кое-что осталось прежним, - в голосе Аморы появились шаловливые нотки.
– Ты летаешь в облаках в моем присутствии, - Амора в зеркале сделала шаг навстречу Локи, протянула вперед руку, будто собираясь погладить его по щеке.

– Твое сердце бьется быстрее, ты волнуешься, хоть и не показываешь этого. Ты… - она явно хотела сказать что-то нелестное, но смолчала. Локи успел заметить тень страха, промелькнувшую в глубине прекрасных глаз. Это было странно и настолько необычно, что пришлось приложить максимум усилий, чтобы не выдать своей заинтересованности.

А еще это было странно, ведь за века знакомства Локи смог узнать лишь о восьми причинах беспокойства Аморы. И то, все эти причины давно кормили червей. В чем же дело?

– Зачем ты послал ворона следить за мной?
– поняв, что защиту Локи ей не пробить, Амора выбрала более простой путь.
– Неужели не решился просто позвать на свидание? Испугался?

– Ты умеешь нагнать страх на любого.

– Даже на тебя?

– Даже на меня.

Со стороны могло показаться, что их диалог не несет никакой информативности. Частично так и было, ведь оба решили общаться посредством магии и взглядов. И взгляды эти были куда вернее слов. Все красноречие обоих куда-то делось. Растаяло под напором старых воспоминаний, обид и новых проблем.

Чародейка пошла навстречу первая и послала образ последних лет жизни. Путешествия, новые люди, новые города, комфортная жизнь и новый любовник каждую ночь. Ничего того, что могло вызвать грусть или хотя бы зачатки страха. Локи не поверил ни одной картинке, ведь в свое время именно Амора показала ему, как скрыть свои помыслы и эпизоды прошлого от посторонних глаз. Достаточно было на мгновение поверить, что выдуманное событие правдиво. Но как же искренне нужно ненавидеть свое прошлое, чтобы заниматься самообманом.

К сожалению, Локи и сам прибег к этому умению. Он заменил все, кроме падения с Радужного моста, нападения на Нью-Йорк и коронации Тора. Незачем врать в общеизвестных фактах? Амора наверняка собрала всю имеющуюся информацию, прежде чем явиться сюда. Пусть теперь гадает, что правда, а что нелепые слухи.

– Ты не устаешь меня удивлять… Сколько в тебе боли, но ты достойно держишься, - Локи знал, что Амора лжет. Она всегда лжет.
– Позволь мне поддержать тебя в твоей скорби.

Локи какое-то время всматривался в красивое лицо, чувствуя новую волну покалывания. Это старая ворожба Фригги пробудилась и предупредила о неудачной попытке подчинения разума. Мать хранила Локи даже после смерти.

Но он пренебрег подобной заботой, ведь поддержка Аморы всегда подразумевала близость. А близость - главный враг для любых магических щитов.

– Твоя поддержка слаще меда. Приходи ко мне.

То, что он снова опоздает на прием в свою честь, мало волновало Локи.

***

Это был потрясающий по своей красоте зал. Достаточно просторный, чтобы вместить всех выживших асгардцев, он был выкрашен в золотые тона, а стены его постепенно покрывались фресками. Под потолком уже хорошо читались изображения-эпизоды из истории Асгарда. Вот только мастерам определенно не хватало места, поэтому эпизоды войны царя Берна с темными эльфами соседствовали с противостоянием Хель и разрушением Асгарда. Тору, как действующему царю, были посвящены центральные, но еще не доделанные, гравюры. Большинство из них повествовало о славных сражениях, но при этом не выглядели натянуто хвалебными. В них отражалась вся грязь битвы и боль утраты.

Появлялся на этих фресках и Локи. По приказу Тора, мага изображали теперь с кинжалом в одной руке и с магическим всполохом, символизирующим смертоносную ворожбу, в другой. На картинах Локи вел переговоры, сражался наравне с братом и наконец-то был похож на себя. Теперь в его глазах был замечен огонек хитрости, а не та слепая покорность, что прежде навязывали ему художники.

Тор вздохнул и отвернулся от фрески, на которой Локи изобразили наполовину йотуном, наполовину асгардцем, и подумал, что немного покорства брату не повредило бы. Пир уже был в самом разгаре, а маг так и не появился. Конечно, можно было послать за ним стражу, но Тор отбросил эту идею. Не хотелось весь вечер слушать злобные издевки.

Аморы тоже нигде не было видно. Зато ее свита - мужчины и женщины из разных миров - во всю развлекала публику. От музыки, пронизанной асгардскими мотивами, начинало сжиматься сердце, а на душе становилось одновременно тепло и грустно. Разум до сих пор не хотел воспринимать, что привычный дом потерян навсегда.

Тор мотнул головой, отгоняя грустные мысли. Все не так плохо. Его народ смог выжить и приспособиться к новому миру. Кажется, асгардцы даже снова научились радоваться жизни и пробудили прежде дремавшую тягу к знаниям. Гибель Асгарда мощно встряхнула гордый народ, и асгардцы, привыкшие к неге и роскоши, вспомнили свои навыки выживания. Теперь праздность забыта навсегда, а в глазах подданных читался интерес ко всему новому.

Тор доброжелательно отказался танцевать с очередной асиньей и пригубил из кубка. Немного помогло справиться с сонливостью, но не более. Тор все-таки зевнул и подумал, что пора что-то делать со своей бессонницей: не спать неделю в мирное время - это ненормально. А постоянно видеть во сне открытый космос - еще безумнее.

Но Тор не успел развить эту мысль. Высокие двери распахнулись, впуская две фигуры в зеленых одеждах. Асгардцы, заметив их, тут же расступились и склонили головы. Музыка стихла, и гул от шагов новоприбывших легко разнесся по залу.

Казалось, эти двое - единое целое. Одинаковые жесты, слегка надменная улыбка вкупе с холодным взглядом, зелень одеяния. Амора и Локи не смотрели ни на кого из присутствующих и, казалось, даже не наслаждались произведенным эффектом.

Они синхронно остановились перед столом, за которым сидел Тор и его гости, синхронно поклонились и синхронно разжали руки.

– Прошу простить нас за задержку, - первым заговорил Локи.
– Дозволит ли царь присоединиться нам к его празднику?

– Это и ваш праздник тоже, -Тор сказал это громко и четко, как того и требовал обычай. По залу тут же прокатились вздохи облегчения и радостные возгласы. Амора послала своим слугам мысленный сигнал, и музыка тут же возобновилась.

– Не думал, что вы настолько быстро поладите, - когда с церемониалом было покончено, а Амора ушла общаться с Брюсом, Наташей и Стивеном, Тор решил вывести брата на чистую воду. И, кажется, мидгардское вино и тот факт, что Локи все-таки выполз из своей скорлупы, слегка развязали громовержцу язык.
– Было?

– Ой, лучше молчи, - Локи больно пнул Тора ногой и беззлобно засмеялся. Тор засмеялся в ответ. Приятно было осознавать, что брат рядом и относительно доволен жизнью.

– Спасибо.