Сон разума

Барашком было здание городского детского сада. Забор, ограничивающий его территорию, создавал шаткую иллюзию защищенности от наползающих на него хладнокровных бестий, что не менее хладнокровно пытаются его задушить, поглотить, сделать частью себя.

Сама квартира потрясала размерами. Когда я впервые переступил порог пятью часами ранее, то чуть не упал в обморок от возникшего головокружения. Всю свою жизнь я рос в маленьких квартирках, общей площадью не более тридцати квадратных метров, на которых подчас ютились до четырех человек. Привыкший к тесноте и уюту, я внутренне похолодел, оказавшись в коридоре размером с половину моей квартирки. Точно Наташка не знала, но в воспоминаниях крутилась цифра в сто с лишним квадратов, которые приходились на длиннющий и широченный коридор, поделивший квартиру на две половины, кухню и пять комнат по разные стороны от него.

За время, которое у меня ушло на изучение квартиры, я ощутимо подустал. И усталость это была скорее не физическая, а эмоциональная. До этого момента я и не представлял, что люди так могут жить. Разве что Маккалистеры в моем самом любимом новогоднем фильме, но это ведь всего лишь кино.

Самую малость я похандрил, сидя на диване в самой большой комнате с лоджией, что мы и решили использовать как основную, и впившись взглядом в невероятных размеров телевизор с аудиосистемой в половину стены. А потом, я вспомнил свой дом, свою комнату и то невероятное ощущение уюта, которое так старательно создавала моя мама для нас двоих, что зеленую склизкую зависть, словно смыло и поселившееся внутри тепло открыло мне глаза. На деле квартира была хоть и большая, но по большому счету пустая, одинокая. В ней не было уюта, не ощущалось тепла. Она была лишь оболочкой, временным пристанищем для глубоко одинокого человека.

От этих мыслей мне стало совсем грустно и я наспех обнял проходящую мимо Наташку, стараясь передать ей частицу того тепла, что возродили во мне приятные воспоминания.

– Что такое, Андрюша? – спросила она, рассеянно улыбаясь, когда я ее отпустил.

– Позвони как-нибудь папе, – посоветовал я.

– Папе? – брови девушки поползли вверх. Она откинула волосы со лба и приложила ладонь к моему лицу, несколько раз прикоснувшись к нему в разных местах, и затем опустила ее на лоб, проверяя у меня температуру. Вероятно, она думала, что я простудился и у меня начался легкий бред.

– Позвони, – настаивал я, снимая ее руку.

– Ну, хорошо, – согласилась девушка, все еще рассеяно меня оглядывая. – Я как-нибудь позвоню. А с чего ты…

– Позвони сегодня. Новый Год – семейный праздник.

Наташка еще раз рассеяно кивнула и в этот момент в комнату вошли остальные.

– Опа, – воскликнул Саня, заметив, как я сжимаю Наташкину руку в своей руке. – Так вот, что у вас вытекло из подарка на день рождения?!

Стас смущенно кашлянул несколько раз и потупил взгляд, застыв на полпути в комнату. Он нерешительно топотался на пороге, соображая как же лучше поступить в этой ситуации.

Серега же нисколько не смутился, наоборот, смерил меня уничтожающим взглядом сверху-вниз и прошел между нами, разбивая наше «рукопожатие».

Наташка отвела взгляд и быстрым движением убрала волосы за ухо.

– Ничего не вытекло, не неси ерунды. – Я раздраженно нахмурился. – Ничего между нами нет, мы просто друзья, такие же, как и вы. – Я сделал двойной акцент в своей речи, на два самых важных замечания, которые касались всех нас.

Серега надменно хмыкнул у меня за спиной.

– Да, – кивнула Наташка. – А подарок – это просто подарок.

При этом ее лицо на секунду стало пунцовым, и девушка поспешила отвернуться, пока этого никто не заметил. Заметили все.

А мой подарок на день рождения и в самом деле был необычным. В силу моего душевного состояния последнего года и того факта, что под праздник я слег с температурой, ребята решили, что было бы неплохо поухаживать за мной недельку, чем и занялась Наташка.

Каждый день после школы она приходила ко мне и ухаживала за мной: кормила, поила лекарством и убиралась в комнате. При этом каждый раз в новом наряде, что уже давно сидело у меня в голове. Она представала предо мной и в комбинезоне Гаички и в матроске Сейлор Юпитер, с безбожно короткой юбкой, и в традиционных японских одеждах мико. При этом каждый наряд она шила сама, иногда засиживаясь до поздней ночи. Я видел, как она старательно прятала от меня исколотые иголкой руки, и каждый раз пропитывался нежностью к девушке, способной на такие жертвы.

Как-то раз, в красивой черно-розовой юкате, Наташка склонилась передо мной и протянула чашку чая.

– Dozo, – произнесла она, рассматривая пол под ногами.

Я тогда растерялся. Да что там говорить, я был просто в шоке.

– Domo, – ответил я хриплым голосом, принимая чашку.

Наташка, явно довольная моей реакцией, подалась назад и опрокинула чайник. Не выходя из образа, она прильнула к полу, и водопад черных волос парика хлынул вниз, растекаясь по полу извилистыми речушками.

– Gomen'nasai, goshujin-sama! – воскликнула Наташка и продолжила нашептывать слова прощения, не поднимая головы.

Это было, пожалуй, самым сексуальным, что мне доводилось видеть до и после этого. Растроганный, пораженный и чего уж там скрывать, немного возбужденный я поднял девушку, и мы с ней смущенно решили никому об этом не рассказывать.

Вырвавшись из воспоминаний, я заметил, что Наташка внимательно на меня смотрит. Ее губы были искривлены в легкой улыбке. Она точно знала, о чем я думал, и потому поерзала на стуле, пониже спуская подол облегающего черного платья дополнительно прикрывая ноги фартуком.

Чертова девка!

– Чуть меньше полутора часов до Нового Года, – оповестил всех Саня, надрывным страдальческим голосом.

– Вы сами решили, не открывать шампанское до двенадцати, – ответил я.

– Так это только потому, что у нас всего пара бутылок. На ночь не хватит. – Серега в сердцах ударил кулаком по подлокотнику дивана. – Чертова бедность!

Я мысленно рассмеялся, стараясь придать себе как можно более беззаботный вид, чтобы ни тени улыбки не скользнуло по лицу. Я не хотел раньше времени выдавать пацанам то, что сейчас известно только мне. То, что сейчас хранится в черном пакете, практически у самых моих ног.

Когда мы отдали наши последние деньги, все, что мне удалось заработать, стремительно сократилось до пары тысяч, а за оставшийся год и вовсе обнулилось. Мы превратились в обычных, ничем не примечательных подростков, у которых вечно пустые карманы. Собрать стол на Новый Год нам помогли наши семьи, но о том, чтобы снабдить нас алкоголем не шло и речи. Приходилось выкручиваться, как могли. Вот мы и выкрутились на три бутылки шампанского. Новый Год все-таки.

– Надо вам как-то отвлечься. Может, во что-нибудь поиграем? – предложила Наташка.

– Игры для девчонок, – буркнул Серега и, бросив быстрый взгляд на девушку, добавил: – И для малышни.

– Ну, давайте друг другу расскажем какие-нибудь истории?

На этот раз Серега не удостоил Наташку ответом. Стас молча потупил взгляд. И только Саня развел руками:

– Да мы все уже друг другу рассказали. Все друг о друге знаем. Нечего и рассказывать.

Наташка смущенно потерла щеку и обернулась ко мне.

– Ну а ты? – спросила она. – Ты же много читаешь?! Вот расскажи нам, что ты сейчас читаешь? Расскажи какую-нибудь страшную историю.