Сон разума

– Она приходит из зеркал! – уточнил я.

Не знаю от чего, но мысль о том, что что-то, чем бы оно ни было, может выйти из зеркала вызвала во мне неконтролируемую панику. Я чувствовал, как она растет во мне, поднимается все выше, сжимает горло, препятствуя поступлению воздуха. Тело бросило в холодный пот, руки затряслись. Взгляд носился по комнате, ни на чем конкретном не фокусируясь.

Господи, как много, думал я, как же много в этом доме стекла. Все, что я видел, имело отражающую поверхность: от экрана большого телевизора, до множества бокалов и стопок в серванте. И все они сверкали в свете десятка лампочек, и всех их заполняла чернота вызванная отражением наших тел.

Краем глаза, заметив движение, я обернулся к телевизору. В его темном выпуклом экране отражались удлиненные копии нас самих, стола, кресел и неровного выреза дверного проема. Мне казалось, что там, за нашими спинами что-то движется, подбирается ближе, меняя свои очертания. Я не мог сказать вижу ли я это на самом деле, или это всего-навсего плод моей фантазии, игра богатого воображения, подстегнутого страхом.

Я всматривался в экран с минуту, так ничего не заметив, а когда, наконец, расслабился, тишину в комнате нарушил громкий звук дверного звонка.

Вздрогнув как от удара, я налетел спиной на стоящее позади кресло. Раздался тихий скрежет его ножек по полу. Но никто не обратил на это внимания, все мои друзья пребывали на той же грани, что и я.

– Стой! Ты куда? – зашептала мне вслед Наташка.

Я и сам не успел понять, как ноги вынесли меня в коридор. Оглянувшись, я уставился на своих друзей, что собрались тесной кучкой, у дверного проема.

– Я просто подумал…

Я понятия не имел, что собирался сказать, слова бездумно слетали с моих губ. Но мне и не пришлось заканчивать свою речь, так как в дверь снова позвонили. На этот раз настойчивее.

Я был готов поклясться, что звук был, практически, не отличим от предыдущего, но вся проблема была как раз в этом «практически». Что-то в нем изменилось, изменилось на самой грани восприятия. Казалось, что человек по ту сторону двери был взбешен такой задержкой. Если это, конечно, был человек.

– Не ходи! – взмолилась Наташка.

Но я пошел, просто не мог не пойти. Ноги сами понесли меня вперед. Я сделал шаг, может два, как новый звонок в дверь нарушил тишину квартиры и заставил меня прирасти ступнями к полу.

Господи, этот коридор всегда был таким огромным?

Застыв как статуя, я смотрел на дверь. Ничем не примечательная, пережиток советского прошлого с дутой «под кожу» поверхностью, но с современной ручкой с поворотным механизмом замка, она казалась мне невероятно далекой. Было ощущение, что с каждым шагом, дверь только отдаляется от меня, а стены по боком расступаются, углубляясь в темноту комнат.

На мое плечо легла холодная рука, и мне потребовалось неимоверное количество усилий, чтобы не вздрогнуть, не закричать и не пуститься в бег, в попытке сохранить еще живущую во мне часть рассудка.

Я оглянулся.

– Мы с тобой, – прошептала Наташка, сжимая мое плечо.

Все они стояли за моей спиной тесной группкой, в которой царит ложное ощущение спокойствия.

– Может это просто колядовать пришли? – предположил Серега.

– Такое бывает на Новый Год? – спросил я.

– Ходят только на Рождество, – ответила Наташка.

Я кивнул и вновь повернулся к двери. Казалось, она затихла. Возможно, незваный гость убрался восвояси, так и не дождавшись ответа с той стороны. Это мог быть кто-то из знакомых Наташкиного отца, решивший навестить старого друга в праздник. Вот только звучало это крайне глупо. Кто ходит по гостям ровно в полночь, когда все нормальные люди в это время пьют шампанское и слушают президента по телевизору?

– Идем, – шепнул я и двинулся вперед короткими нерешительными шажками.

За дверью кто-то переступил с ноги на ногу. Я застыл, и Наташка за моей спиной прошептала:

– Он еще там.

– Кто он?

– Тот, кто звонит в дверь.

Именно так, «тот, кто звонит в дверь». И пока мы не знаем кто это, это может быть кто угодно, от незадачливого соседа, что не может попасть в квартиру, до чертовой Пиковой Дамы, что пришла, чтобы задушить нас. Чертов Звонарь Шредингера.

Зазвонил телефон. Маленькая красная коробочка на полке в двух шагах от меня.

– Твою мать, – чуть не плача, прохрипел Серега. Его всего трясло и только тот факт, что он держался за Наташку, позволял ему стоять на ногах.

– Не бери!

Я злобно оглянулся. «Стой», «не ходи», «не бери» – с таким подходом Наташке стоит попросту засунуть голову в песок, чтобы отгородиться от мира. Возможно ответ как раз в этом звонке. Может это и правда сосед, который увидел свет в окнах и решил узнать, не дома ли хозяин, чтобы предложить встретить праздник вместе.

Я поднял трубку и поднес ее к уху.

– Алло.

Тишина в трубке сопровождалась далекими механическими скрипами.

– Алло! – настойчивее повторил я.

И снова тишина. Я прислушивался к ней с минуту, пытаясь разобраться хоть что-то за шумом статических помех, и когда совсем отчаялся, мне показалось, что я услышал дыхание. Кто бы это ни был, но тоже слушал. Слушал и дышал в трубку.

– Что там? – спросил Саня.

Я мотнул головой, и звонок в дверь повторился. Вздрогнув, я отнял трубку от лица и уставился на нее.

– Что? Что такое? – Стас тряхнул меня за плечо. – Что ты услышал?

Я услышал. Дверной звонок. В трубке.

Тот, кто нам звонил по телефону, был тем же человеком, что стоял за дверью. Но как такое возможно? Паника вновь сковала мое горло, и я тихо захрипел.

Мобильник, ну, конечно же. Это все объясняет. Да. Мобильник. И плевать, что сейчас их от силы сотня на двадцать тысяч населения, может быть за дверью один из этой сотни. Но тогда почему он молчит?

Еще звонок. За ним еще один. И еще. Пять громких настойчивых звонков с разными интервалами. Они продублировались из трубки и я бросил ее на базу. Трубка протестующе звякнула.

– Все, с меня хватит, – рявкнул я, и пошел к двери, утягивая за собой весь дружеский табор.

В дверь размашисто ударили. Ударили так, что с потолка посыпалась штукатурка. Наташка пронзительно вскрикнула, и целая серия оглушительных ударов последовала за этим, сопровождаемая надрывной трелью звонка. Дверь с такой силой шаталась в петлях, что могла буквально влететь в комнату, если бы все продолжалось еще хотя бы минуту.

Но стук прекратился. Квартира вновь погрузилась в звенящую тишину. Мы простояли минут пять, не двигаясь, и прислушиваясь к звукам снаружи, но все было тихо. Незваный гость убрался восвояси, так и не добившись желаемого.