Сон в руку

– Не понимаю вас. Что значит дешево? Мне это принесет десятки, а может, и сотни миллионов долларов...

– Да, ЭТО может принести нечто большее, чем деньги.

– Вот как? И что же?

– Власть.

Миссис Харрис вздрогнула, глаза ее полыхнули голубоватым пламенем. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– Вы меня смущаете, Эвжен.

– Не более чем вы меня, прекрасная Элиза.
– Кержич улыбнулся и, по обыкновению, взял руку хозяйки в свою.
– Откройте мне ваш секрет, и я сделаю вас владычицей морской.

– Кем?

– Миссис Харрис невольно рассмеялась.
– И что вы подразумеваете под словом "секрет"?

– Загадку вашей молодости.

Элиза осторожно вызволила руку:

– Это проще простого: подождите два месяца и купите нашу серию "Омоложение".

Кержич покачал головой. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику:

– Неужели все, что вы говорите, - правда?

– Что именно?

– Что вы открыли секрет вечной молодости и хотите его отдать за гроши?

– Интересно, что вы называете грошами? В одной только России, на вашей родине, планируется гигантский ежегодный объем продаж. Я сумею вытеснить с рынка таких конкурентов, как...

– А зачем вам конкурентная борьба?
– Голос Евгения Ивановича стал вкрадчивым.
– Это изматывает нервы, это превратит вас в жалкую рабу бизнеса.

– Да, но должна я как-то существовать!
– Элиза Харрис развела руками.
– У меня завод, на реконструкцию которого я взяла кредиты...

– Я все компенсирую.
– Кержич взглянул своей собеседнице прямо в глаза.

Миссис Харрис стало не по себе от пристального, изучающего взгляда темных глаз.

– Вы хотите компенсировать все мои затраты?
– тихим голосом переспросила она.
– Но... зачем сам это?

Евгений Иванович ответил не сразу, казалось, он тщательно обдумывает свой ответ.

– Скажем так: я не хочу, чтобы ваши биодобавки попали на рынок.

Порывисто встав, Элиза прошлась по комнате. Она была очень взволнованна. Наконец остановившись перед креслом своего гостя, она сухо произнесла:

– Мистер Кержич, я весьма ценю ваше расположение. Более приятного собеседника мне вряд ли когда-нибудь доведется встретить. Но если вы немедленно не объяснитесь... Боюсь, тогда нам придется расстаться.
– Фраза прозвучала твердо, почти угрожающе.

Евгений Иванович не вскочил вслед за хозяйкой, как того требовали приличия, нет, напротив, он положил ногу на ногу и прикрыл лицо смуглой рукой. Несколько секунд он сидел неподвижно.

Миссис Харрис закусила губу.

– Итак?..

Кержич поднял голову. Лицо его было темно.

– Хорошо. Я расскажу вам. Только сначала хочу предупредить - это не только моя тайна. Узнав ее, вы автоматически становитесь посвященной. Со всеми вытекающими последствиями. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

– Разумеется. В случае моей нескромности вы убьете меня.

Кержич удивился:

– И вы так спокойно говорите об этом?

– Не вижу абсолютно никаких причин для волнений.
– Ультрамариновые глаза светились насмешкой.

Глава 10

1

Титаническое самообладание и невероятное усилие воли, выработанные за годы службы в такой организации, как ФСБ, позволяли Полетаеву не только самостоятельно стоять на ногах, но даже улыбаться. Правда, улыбка казалась несколько кривоватой, но это было почти незаметно. В правой руке подполковник держал странный букетик неряшливо-фиолетовых цветов, лучшие дни которых приходились приблизительно на июль прошлого года, в левой он сжимал упаковку бумажных носовых платков.

Даша почти прошла мимо, когда периферийное зрение выхватило беспомощно-облезлый пучок. За все существование аэропорта Шереметьево-2 вряд ли эти стены видели цветы гаже. Даша невольно заинтересовалась их владельцем. Она перевела глаза чуть выше и с удивлением увидела субъекта, чем-то отдаленно напоминавшего бравого подполковника Полетаева. У субъекта было бледное, отечное лицо, из приоткрытого рта вырывалось прерывистое дыхание, в темно-синих глазах дрожала боль.

Первым желанием было прижать Полетаева к груди и пожалеть, но почти сразу в голову пришла мысль, что это очередная уловка - коварный подполковник решил на этот раз взять жалостью.

Даша поставила дорожную сумку на землю.

– Это мне?
– поинтересовалась она, указывая глазами на цветы.

Полетаев медленно перевел затуманенный взгляд на свою правую руку, темные зрачки расширились, словно он впервые увидел, что находится в его руке. Некоторое время он так и стоял, не издавая ни звука, затем огляделся и, заметив невдалеке урну, швырнул букет точно в ее центр.

Даша помрачнела. Ей показалось, что странные действия подполковника носят некий демонстративно-предупредительный характер. Полетаев не стал ее разочаровывать и быстро, насколько позволяло его воспаленное горло, проговорил:

– Можешь ничего не сочинять. Мне звонил Томек и все рассказал.

– Что все?

– Что ты окончательно сошла с ума и...
– Приступ кашля не дал ему развить мысль.

Даша воспользовалась возникшей паузой:

– С моим разумом все в полном порядке! Я просто пытаюсь помочь одному человеку избежать несправедливого наказания.

– Я вовсе не это имел в виду...

– А что?
– Никаких иных грехов она за собой не помнила.

– Я имею в виду твою карьеру детектива!

Ах, вот оно что!

– А кем, по-твоему, я должна работать, прачкой? Ни на что другое женщина не способна?

– Мы не говорим о женщинах вообще, речь о тебе в частности! Поскольку Полетаев сипел, его лицо стало совсем синим.
– Есть женщины, которые и в космос летают, и рельсы кладут, но ты-то совсем другое дело...

– Какое другое?

– Ты вовсе и не дело! Ты катастрофа, ты... язва сибирская, чума бубонная!

Даша смотрела на разошедшегося собеседника взглядом, полным сожаления.