Сон в руку

– Я скажу тебе, что это значит.
– Эфэсбэшник повернул к ней факс лицевой стороной, но держа все же на достаточном расстоянии.
– Римма Георгиевна Ример, девичья фамилия... впрочем, тебя это не касается, подозревается... пусть это тебя тоже не касается... Скажем так: эта дама, а особенно то, как она умерла, представляет большой интерес для государственных органов.

Даша с отсутствующим выражением лица достала из холодильника колбасу и принялась нарезать ее тоненькими кусочками.

– Скажи, это у нее ты хотела заполучить кассету? Кто именно к тебе обратился? Что снято на этой пленке?

Даша дорезала батон сервелата до хвостика и начала зубами сдирать кожицу с каждого кусочка.

Подполковник зло скомкал факс и сунул его в карман халата.

– Нет, это просто непостижимо! С этой Ример мафия ничего не могла сделать, налоговая не знала, с какого бока подобраться, но стоило тебе ею заинтересоваться - и будьте любезны: задушена собственными колготками!

Даша уже не сгрызала шкурку с колбасы, а просто перекусывала кусок пополам и сплевывала на стол.

Полетаев не выдержал, встал и отодвинул полтора килограмма мелко нарезанной колбасы в сторону:

– Отдай. Раньше у тебя была более безобидная привычка: ты грызла ногти, по крайней мере, обходилось много дешевле. Ну чего ты молчишь? Ты хоть представляешь, что тебе угрожает?

Даша пребывала в состоянии ступора.

– Или ты думаешь, что твоя наивность тронет убийцу?
– Он завернул нарезанную колбасу в фольгу. Покусанные куски подполковник аккуратно разложил на блюдце и придвинул гостье вместе с батоном хлеба.

– Хлеб порезать или зубами справишься?

Даша не слышала его слов. Вцепившись в ноготь на большом пальце, она думала о своем.

– А что, в нашей стране почти на каждого есть досье?

Полетаев вытер руки салфеткой.

– Я бы выразился по-другому. В нашей стране почти нет людей, которые не нарушали бы закон.

– Это потому, что законы дурацкие.

– Тебе, конечно, виднее...
– согласился он.
– Ты, кстати, платишь налоги?

– А ты спроси у того, кто приставлен за мной следить!
– огрызнулась Даша.

– К тебе я приставлен.

– Ну вот у себя и спроси.

Некоторое время они молчали. Подполковник не выдержал первым:

– Так что там с Римерами? Может, все-таки расскажешь?

– Надо было вчера со мной идти, - отрезала молодая женщина и мстительно добавила: - Мне кажется, ты просто не знаешь, с какого конца за это дело взяться, вот и хочешь моими руками жар загребать. Можешь вызывать меня официально, но предупреждаю: хоть на части разрежь, ничего не скажу.

– Как же, - проворчал Полетаев, - не скажешь... Пару пальцев отрежем, соловьем начнешь заливаться...

Даша побледнела как полотно. С секунду она сидела, не издавая ни звука, потом вскочила и пулей вылетела из кухни.

Оставшись один, Полетаев налил себе кофе и положил на хлеб несколько кружков наименее пострадавшей колбасы.

– Рано, - откусывая бутерброд, вздохнул он, - рано отменили инквизицию. Насколько бы веселее шла работа...

2

У Римеров телефон молчал. Даша повесила трубку и задумалась. Есть ли связь между смертью Риммы и желанием Деланяна купить дом? Или речь идет о простом совпадении? К сожалению, самого Деланяна спросить нельзя - если он замешан в этой истории, то сразу же замкнется. И что тогда делать? Эх, права Катька - не надо было брать деньги. А теперь что получается? Договор она подписала, задаток взяла и тут же все потратила. Если отказываться от дела, то деньги надо вернуть, а где их взять? Если же расследование продолжать, то Полетаев, чего доброго, и вправду ей пальцы отрежет. Шеф недоволен, с сестрой поссорилась...

Так и не придя ни к какому выводу, Даша решила поехать к Римерам и дожидаться Николая там.

За два часа томительного ожидания у двери квартиры она перебрала все мыслимые и немыслимые варианты дальнейшего развития событий, а также предположения, зачем Деланяну понадобился дом, заснятый покойной Риммой Ример. Ни одна из версий не казалась даже мало-мальски правдоподобной. Может, и правда - совпадение? Или просто дом похож...

В очередной раз грохнуло и загудело - заработал лифт. Даша прислушалась. Кабина приближалась к девятому этажу, и Даша поспешила поднести руку к звонку - не хватало еще, чтобы соседи вызвали милицию. Дверь лифта открылась, и на площадку вышел мрачный как туча Ример.

– А... Вы...
– бросил он, словно никого другого и не ожидал увидеть перед собственной дверью.

– Здравствуйте, Николай.
– Даша постаралась вложить в свой голос максимум участия.
– Я пришла выразить вам свое соболезнование... Поверьте, я, как никто другой, понимаю всю боль утраты, которую вы понесли. И если я смогу хоть чем-то облегчить вашу...

Ример, который уже почти зашел в квартиру, медленно обернулся, посмотрел на Дашу какими-то безумными глазами и неожиданно принялся хохотать. Прислонившись к косяку двери, он заливался тоненьким нервным смехом.

Даша в растерянности смотрела на содрогающегося мужчину. Ей еще ни разу не приходилось видеть мужскую истерику. Пока она размышляла, как лучше поступить - позвонить соседям, вызвать "скорую" или просто сбежать, - Ример успокоился и произнес злым голосом, перейдя на "ты":

– Мне надо выпить. Составишь компанию?

Даша безропотно засеменила следом. Ример прошел на кухню, налил рюмку водки и махнул, не закусывая. Налил и выпил еще. Открыл холодильник, достал яблоко и откусил. Пожевал. Потом вдруг обмяк и опустился на скамейку. Силы окончательно покинули его.

– Я могу вам чем-то помочь?
– робко спросила Даша.

– Можешь.
– Вдовец смотрел на бутылку.
– Вырази мне соболезнование еще раз.

Даша сделала скорбное лицо и начала глубоким проникновенным голосом:

– Николай, я приношу вам свои самые глубокие...

– Какая сука!
– вдруг завопил Ример и грохнул кулаком по столу.

Дашу парализовал испуг. "Нет, надо было все-таки вызывать "скорую". Наверное, он решил, что я пришла над ним издеваться", - подумала она.

– Сука! Тварь копченая!
– продолжал бушевать хозяин.

Последние слова несколько отрезвили гостью. Ее можно было обозвать как угодно, но вряд ли "копченой". Как у всех натуральных рыжих, ее кожа отличалась скорее излишней бледностью.

– Простите... Это вы мне?

– Что?!

– Это вы меня назвали "копченой"?

– При чем здесь ты? Жена моя, покойница, сука беспредметная! Тебе что, не ясно? Эта тварь меня кинула! Кинула, как последнего лоха! Нет, как вам это нравится...