Сон в руку
Шрифт:
– Товарищи, я думаю, мы сможем позавтракать и в другом месте.
– А что случилось?
– Катя не поняла, о чем поведала девица.
– Ваш свекор... гм, как бы это сказать помягче...
– начал Полетаев.
– Да сожрал все ваш свекор, - докончил за него Ример.
– Как это сожрал?
– переспросила Катя.
– Он же мясо не ест.
– Я не знаю, чего он там не ест, но вот она, - Ример ткнул указательным пальцем в девушку со сложной прической, - она говорит, что ваш турист, блин, упер с собой всю еду.
– Не может быть, - неуверенно произнесла Катя и потупила
– Не может быть? А чего же его тогда здесь нет?
И в это время сзади прозвучал знакомый голос:
– Вы еще не готовы? А мы уже собираемся уходить.
Все медленно обернулись.
Виктор Семенович одной ногой стоял на лестнице. Из-за его спины выглядывал рюкзак и расфуфыренная Чижикова. Послышался ропот.
– Спокойно.
– Вдовец остановил разгоряченную толпу коротким жестом. Я сам с ними разберусь.
– И добавил ласковым голосом: - По-родственному. Тетя Мария, Виктор Семенович, можно вас на минуточку? Буквально один вопрос...
С этими словами Ример приблизился к замешкавшейся парочке и впихнул ее в открытую дверь Дашиного номера. Никто не произнес ни слова. Вскоре из-за закрытой двери стали доноситься глухие восклицания и шум, похожий на шум драки.
Полетаев хотел было вмешаться, но Деланян остановил его:
– Это дела семейные. Сами разберутся...
Шум и крики раздавались еще некоторое время, потом дверь распахнулась, и в коридоре показался Ример. Он был зол, взъерошен и основательно помят. В высоко поднятой руке вдовец держал пакет внушительных размеров.
– Больше ничего не нашел, - обратился он к Даше, но пакет протянул Кате: - Держите ваш завтрак. Там кое-что немного помялось, но с голодухи сойдет.
– Господи, позор-то какой...
– еле слышно прошептала Катя и автоматически взяла пакет.
4
От Чешских Будеевиц к замку Глубока дорога пролегала меж полей, небольших перелесков и прудов, богатых рыбой. Несмотря на тесноту и относительное неудобство (в "Порше" впятером особо не рассядешься), путешественники сожалели только об одном: дорога оказалась слишком коротка. Наслаждаться окружающими пейзажами можно было бесконечно.
Выйдя из машины, Катя огляделась и всплеснула руками:
– Господи, какая прелесть!
Замок Глубока был и в самом деле прекрасен. Прекрасен, как любое творение рук человеческих, в которое вложена душа и незаурядное мастерство его создателей.
Мальчишки задрали головы:
– Рыжик, а рыцари в этом замке жили?
Даше пришлось их разочаровать:
– Увы, нет. Но тем не менее его история...
– А мне Глубока всегда что-то напоминал, - неожиданно заметил Полетаев.
Взгляд у него был совсем как у Мишки с Кешкой, счастливый и мечтательный.
– Тюдоровскую готику, - кивнула Даша. Подполковник почти испугался:
– Кого?
– Готику Тюдоров.
– Даша еще раз посмотрела на аккуратные зубчатые башни - не ошиблась ли?
– Очень характерный образчик. Построен в подражание Виндзорскому замку.
Полетаев потряс головой:
– Нет, нет. Что-то далекое, из детства...
– У вас было детство?
– Даша ехидно поджала губки.
– А я-то думала, что в подвалах ФСБ существует специальный инкубатор. Вот с такими
– Рыжик, говори громче, мы не слышим.
– Катя решила, что кузина уже начала экскурсию.
– Да, да, сейчас...
– Молодая женщина сделала шаг и ойкнула. Еще один - и ей пришлось со стоном присесть на корточки.
– Что с тобой?
– забеспокоилась сестра. Даша сделала плаксивое лицо:
– Не могу ходить. Придется вам идти без меня.
– Но мы без тебя не сможем, - растерялась Катя.
– Мы же ничего не поймем.
– А вам Сергей Павлович поможет. Ведь поможете?
Полетаев испытующе посмотрел в невинные ореховые глаза, прячущиеся под рыжей челкой:
– А что с вами?
– Как что? Вы же знаете - травма ноги...
– Настолько больно, что не можете даже шагу ступить?
– Он по-прежнему не испытывал ни малейшего доверия к ее словам.
– Нет, шаг я ступить, конечно, могу. Но провести всю экскурсию на ногах...
– Даша пожала плечами.
– А если мне станет совсем плохо, где я тогда смогу присесть? В тронном зале?
– Вы прекрасно знаете, что там нет тронного зала.
– Тем более.
– И что вы собираетесь делать в наше отсутствие?
– Да ничего я не собираюсь делать! На скамеечке буду сидеть, вас дожидаться...
– Ой ли?
Даша вздохнула:
– Хорошо, а что вы предлагаете? Заплатите охраннику у входа, пусть еще и за мной следит!
– За вами уследишь, пожалуй...
– Эфэсбэшник явно не хотел оставлять ее одну.
– Ну, хорошо, мы сейчас пойдем на экскурсию, но если, вернувшись, я не застану вас на этом самом месте...
Даша хотела, по обыкновению, сообщить, что она свободная женщина и подчиняться никому не собирается, но потом решила понапрасну обстановку не усложнять. Правда, сразу же сообразила, что, если она совсем ничего не скажет, подполковник заставит ее ковылять вместе со всеми в войлочных тапках, это уж точно. В крайнем случаем потащит волоком, полируя драгоценный паркет. Она прибегнула к промежуточному варианту.
– Пользуетесь тем, что я больна и не могу ответить...
– дрогнувшим голосом шепнула она.
– Можно подумать, что у вас язык перебит, а не нога, - проворчал Полетаев.
– И бога ради, не делайте такое постное лицо, я вам все равно не верю.
Даша не выдержала:
– Ой, да иди ты, Палыч, иди! Вон дети совсем уже извелись...
Подполковник посмотрел на мающихся мальчишек и сдержанно вздохнул:
– Хорошо. Идемте, Катерина Юрьевна, детям и в самом деле нужна культура. Мы сейчас наглядно убедились, что недостаток культуры...
Даша прищурилась: уж кого-кого, а дипломированного искусствоведа никак нельзя обвинить в недостатке культуры. Однако Полетаев не дал ей возможности оставить за собой последнее слово, докончив фразу несколько софистически:
– ...так же вреден, как и ее избыток.
Катя приподняла брови, пытаясь понять, что он этим хотел сказать, но близнецы уже неслись к замку.
5
Даша проследила, пока вся компания скроется за поворотом, подождала для верности еще минут пять и лишь затем, хромая самую малость, устремилась по узкой асфальтированной дорожке.