Сон в руку

– Ты куда? Нам в другую сторону!

На ходу развернувшись, Даша зашагала уже в правильном направлении.

– Она, наверное, чокнутая. Уговаривала меня вернуть какую-то чужую вещь.

– Чужую вещь?
– Ример семенил рядом, как преданная собачонка в ожидании лакомства.

– То ли я ее украла, то ли взяла без спроса, и она мне теперь ауру жжет.

– Так отдай.

Даша остановилась и неприветливо оглядела вдовца:

– Чего отдать-то?

– Ну то, что тебе ауру жжет...

Она продолжала рассматривать его со все возрастающим подозрением:

– Мне ничего нигде не жжет и не жмет. Кроме того, у меня нет привычки присваивать чужие вещи.

Ример сунул руки в карманы. Поковырявшись с минуту в широченных штанинах, в которых, казалось, у карманов просто нет дна, он извлек помятую пачку дешевых местных сигарет и предложил одну Даше:

– Закуришь?

– Спасибо, я потерплю.

Ример прикурил и выпустил колечко.

– Ты знаешь, наверное, и правда она того... Днем, когда я со старухой по поводу тебя договаривался, она мне вдруг и говорит: "Большие деньги потерял, но сам не найдешь, пока куница не поможет. Только отдай кунице половину".

Даша выпучила глаза. С минуту она не могла произнести ни слова.

– Кто тебе должен помочь?!

– Куница.
– Ример глубоко затянулся.
– А я даже не представляю, как эта зверюга выглядит. Слушай, - он демонстративно не замечал состояния своей собеседницы, - а может, это та дохлая кошка, что у моей тетки на шее висела? Может, в ней бриллианты зашиты?

– Дурак ты.
– Даша вырвала из его руки пачку и достала сигарету. Животное, которое было у твой тетки на пальто, вымерло лет за двести до динозавров. А куница - это мое школьное прозвище. Моя девичья фамилия Кунцева.

Ример от неожиданности хрюкнул. Некоторое время они стояли посередине дороги и молча курили. Наконец вдовец зашевелился:

– Послушай, ведь эта карга не могла знать твою кличку. Может, она и вправду ведьма?

– Что нам это дает?
– Даша вопросительно посмотрела на него.

– Значит, это действительно тот дом.

– Вот как?
– Она глянула сквозь облако сигаретного дыма. Вечер стоял безветренный, и между ними повисла белесая пелена.
– В таком случае забудь про деньги, от нее ты их никогда не получишь.

– А они их здесь и не прятали.
– Вдовец о чем-то усилено размышлял.

– Откуда такая уверенность?

– Я это сейчас понял. Римка хотела расширять дело и именно в него и вбухала все деньги.

– Тогда при чем здесь эта старуха?

– Бабы приезжали к ней, чтобы узнать, выгорит оно у них или нет.

– Чего-чего?

Ример поспешил объяснить:

– Моя жена была суеверна, все время ходила к каким-то бабкам, гадалкам, знахаркам... Понимаешь?

Даше это объяснение не показалось слишком убедительным.

– Ей в России их не хватало? Я вообще до этой поездки не знала, что в Чехии существуют такие.

– Но ведь существуют же!

– Ну, ну...
– Даша вздохнула. Из всех возможных вариантов развития истории с домом нынешний удовлетворял меньше всего - теперь с Римера точно взять нечего.

Однако сам Ример так не думал.

– Ладно, раз пошла такая баня, договариваемся так, как предлагала старуха: половина моя - половина твоя.

– Половина от чего?
– усмехнулась Даша. Она не переставала удивляться его наглости

– Да пес его знает! Может, от миллиона. А может, и от десяти.

– Какие миллионы? Очнись. Здесь ничего нет. Ни-че-го!

Но Ример вел себя, словно тетерев на току.

– Нет, неспроста старуха тебе про эту вещь говорила... Вспомни, что конкретно она спрашивала?

– О чем?

– Ну про то, как ты там что-то сперла?

Молодая женщина от возмущения поперхнулась дымом:

– Ты соображаешь, что говоришь? Ничего я ни у кого не перла.

– Может, она имела в виду в переносном смысле?

– Да ни в каком я не перла!

– Хватит из себя невинность строить! Может, кто-то у тебя какие-то документы оставил? Или дал на хранение?

Заходящее солнце слепило глаза. Даша надела солнечные очки.

– Я ничего такого не помню, - раздельно произнесла она.
– Может, конечно, кто-то приходил и подсунул... Только у меня никого давно не было.

– Подожди, а как она описала этот предмет?

Даша почесала кончик носа.

– Весьма абстрактно. Мол, чужая память... "Чужая память тебе ауру жжет... Бумага иногда хуже огня бывает..." Чушь, да и только.

– Что же старуха имела в виду?
– картинно задумался Ример.
– Может, чьи-нибудь воспоминания?

– Чьи?
– Даша взглянула на него поверх очков.
– Лично я зареклась дневники вести, а чужих у меня нет.

– Точно?
– прищурился вдовец.

– По крайней мере, я об этом ничего не знаю.

– Может, тебе свои вещи пересмотреть?

– Где? Дома?

– Почему дома? Здесь. В сумках поройся.

Даша посмотрела на собеседника как на сумасшедшего:

– Ты еще хуже, чем эта старуха.

– Ну, ну, - хмыкнул вдовец, - будь осторожнее. И на старуху бывает проруха.

Через некоторое время они дошли до поворота, за которым их поджидали остальные. Начались расспросы:

– Ну как там было?

– Чего она с тобой делала?

– А кто там еще был?

– Вы не помните, чем там пахло?

Даша шарахнулась в сторону:

– Да подождите же! Дайте в себя прийти! Вы даже представить себе не можете, что она со мной там делала...

– Это секта?

– Сексуальная?

– Она тебя трогала?

– Господи, да отстаньте вы! Я очень устала, мне нужно выспаться.

– Нет, Дарья Николаевна, мы так не договаривались, - взвился Полетаев, - вы уже через десять минут все позабудете, ваша память известна!
– А затем, понизив голос, прошептал: - Я предлагаю оставить всех, а самим немного прогуляться...

– Это с какой же радости?
– закудахтал подслушавший Виктор Семенович.

Он очень нервничал и тянул к Даше костистые руки.

Ей посчастливилось увернуться от его объятий, но зато она сразу угодила в лапы к Яну.