Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Секрет подстрочника сонетов 154 и 153 заключался в том, что юноша был его незаконнорождённым сыном, которого он любил всей душой и сердцем, ради которого был готов самозабвенно пожертвовать собой, и даже литературной карьерой. Кроме этого, автор сонетов 154 и 153 в своей интерпретации сюжета мифологии, при замене атрибута «фонаря с пылающим огнём любви» на «пылающее тавро», предоставил содержанию дополнительные возможности на более широкую интерпретацию, для подстрочника. Предоставив новое поэтическое звучание с отголосками старого мифа для продолжения в строке 14 сонета 154 в новом повороте сюжета, который риторически приводит читателя к точке заключительного «умозаключения» гения драматургии.
Заключительный
Хочу отметить, что само изображение «пылающего факела», всегда ассоциировалось в сознании людей, как символ незатухающей борьбы за независимость, примером может служить известная «Статуя Свободы».
Краткая справка.
Статуя Свободы (англ. «Statue of Liberty», полное название: «Свобода, озаряющая мир», англ. Liberty Enlightening the World») — это колоссальная скульптура высотой 107 метров в стиле Наполеона III, или Второй империи, которая располагается в США на острове Свободы, находящемся в Верхней Нью-Йоркской бухте примерно в 3 километрах к юго-западу от южной оконечности острова Манхэттен.
Гигантская статуя была сооружена, в качестве подарка от Франции США, приуроченная ко дню открытия Всемирной выставки 1876 года и столетию американской независимости. Впрочем, на этой выставке был показан только фрагмент статуи: факел; несмотря на это, завершённая «Статуя Свободы» была получена, лишь в 1886 году.
Однако, возвратимся к семантическому анализу сонета 154, при внимательном прочтении которого обнаруживается, что Шекспир в своей трактовке греческого текста мифологии божка любви Эроса, заменил на Купидона, а вместо Афродиты литературным образом стала Диана. Боги греческой мифологии в сонетах 154 и 153 были заменены аналогичными божествами пантеона богов из мифов, более позднего римского периода Возрождения. Таким образом, сонеты 153-154 всего лишь являлись «аллюзией», как на греческую мифологию, так и на римскую. Как такового, заимствования эпиграммы Мариана Схоластика, переведённой мной выше на самом деле нет, вопреки утверждениям критиков.
Для рассмотрения и анализа фрагментов сонета 154 мной была принята схема «трёх строк» для более полного понимания читателем.
«The little Love-god lying once asleep
Laid by his side his heart-inflaming brand,
Whilst many nymphs that vow'd chaste life to keep» (154, 1-3).
«Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там),
Положив своё тавро рядом, дающее воспламенение сердцам,
Хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить» (154, 1-3).
Хочу напомнить, что повествующий следовал при изложении сонетов в духе поэтической традиции греческого текста, где длинные предложения вмещалась в несколько строк. Точно такую же схему можно увидеть в поэзии Эдмунда Спенсера. Именно, эта схема построения поэтической строки в елизаветинскую эпоху подчёркивала её изысканную «аристократичность». Шекспир в совершенстве владел литературными древним языками, такими как греческий и латинский.
Знаниям древних языков на столь
высоком уровне невозможно было научиться в приходской школе, в которой учился Шекспир, сын перчаточника из Стратфорда на Эйвоне, на что фокусировали внимание исследователи и критики в своих публикациях.Из чего следует, что Уильям Шекспир был высокообразованным придворным аристократом, получившим знания ещё в отрочестве у ведущих учёных Англии в разных областях науки на индивидуальных занятиях в доме Сесила.
В строке 3, повествующий описал клятву сохранить девственность, данную нимфами: «Хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить», что являлось основным требованием для службы у богини охоты Дианы.
Строки 1, 2 и 3, хотя, на них не заканчивается предложение следует читать вместе: «Маленький Любви бог, возлежащий сразу заснул (там), положив своё тавро рядом, дающее воспламенение сердцам, хотя, много нимф поклялись целомудренную жизнь хранить». Само переименование лука с пылающими стрелами, как атрибутов Купидона на «пылающее тавро» в сюжете, является очень удачным при применении литературного приёма «метонимия».
Краткая справка.
Метонимия (др.-греч. metomia «переименование», от meta — «над» + otoma / otvma «имя») — вид тропа, словосочетание, в котором одно слово заменяется другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. п.) связи с предметом, который обозначается заменяемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.
Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают: метонимия основана на замене слов «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха.
Помимо этого, в строке 2, повествующий дважды применил предлог «his», что указывает на применение литературного приёма «ассонанс», таким образом бард выделил содержание строки в общем контексте подчеркнув её значимость в ходе повествования.
Краткая справка.
Ассонанс (фр. assonance, от лат. assono — звучу в лад) — приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков, в отличие от аллитерации (повтора согласных).
Согласно тексту, предыдущего сонета 153 «маленький Любви бог» — это бог любви Купидон, широко применяемый литературно художественный образ эпохи Возрождения, как в литературе, так и в живописи и скульптуре. Характерно, но храмы богу любви в эпоху эллинизма не было принято строить, и на то была весомая причина.
Уильям Шекспир использовал литературный образ Купидона, где его оружием были пламенеющие любовным огнём стрелы в пьесе «Сон в летнюю ночь» акт 2, сцена 1.
________________
________________
Original text by William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act II, Scene I
ACT II
SCENE I. A wood near Athens.
Enter, from opposite sides, a Fairy, and PUCK
OBERON
That very time I saw, but thou couldst not,
Flying between the cold moon and the earth,
Cupid all arm'd: a certain aim he took
At a fair vestal throned by the west,