Сонеты 154, 153 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Критический анализ сонета 154.

Схема рифмы в сонетах 153 и 154 непоследовательна в том смысле, что слова не обязательно повторяют одни и те же звуки. Строки 10 и 12 заканчиваются словами «вечный» и «раб», а строки 13 и 14 заканчиваются словами «доказать» и «любить». Авторы утверждают, что эта нестандартная рифмованная схема либо предназначена для дальнейшего представления чувства «разочарования и безысходности», заключила критик Кэтрин Данкан-Джонс, «а беспокойства персонажа по поводу его неизлечимой любви или болезни, либо это всего лишь преувеличение всепоглощающего волнения, сопровождающего влюблённость. В любом случае, расположение этих конкретных слов сильно контрастирует с рифмовкой более простых строк в начале своего сонета. В форме «abab cdcd efef gg» содержатся 10-ть слогов в 14-ти строках, сгруппированных в три четверостишия. А в рамках этого короткого произведения Шекспир подчеркнул общую тему безответной любви к «Тёмной леди», и как оказалось, недостижимой любовнице».

(Shaughnessy, Robert. «A Routledge Guide to William Shakespeare: Shakespeare's Sonnets & A Lover's Complaint», p. 217).

Однако разница между сонетами 154 и 153 заключается в том, что сонет 154 отклоняется от греческой шести строчной эпиграммы, из которой он был первоначально позаимствован. Считается, что сонет 154 — это всего лишь продолжение идеи о том, что измученная любовь не может быть погашена «водой», а только «взором возлюбленной», — сделала выводы критик Хелен Вендлер

(Vendler, Helen. «Shakespeare's Sonnets: With Three Hundred Years of Commentary». Associated University Presse, 2007, p. 376).

Продолжая тему «Тёмной леди», сонет 154 воплощает борьбу, которая сопровождает безответную любовь. Такие критики, как Матиас Кох (Mathias Koch) и Ева Сэммел (Eva Sammel), сошлись в едином мнении, что использование литературного образа «Тёмной леди» предназначалось для обозначения темы циклической нереализованной и потерянной любви. Шекспир также акцентировал на утверждении о простой истине, что сама по себе «борьба с чувством Любви тщетна».

В более поздних сонетах 127—154, потому что, столкнувшись с Тёмной Леди, человеку не остаётся ничего, кроме пыток и горя. Это также показывает, что в сонетах «тёмной леди» влюблённость и разлука не обязательно происходят одна за другой. Вместо этого любовная связь между поэтом и «тёмной леди», только подчёркивает её измену по отношению к нему с другими мужчинами, включая его близких друзей, а также его «зависимость». O «темной леди», которая в конечном итоге приводит к «глубокому и меланхолическому безумию». Однако нераскрытый финал отношений между поэтом и тёмной леди нарушает линейный порядок, в котором это происходит, — резюмировала критик Ева Сэммел.

(Sammel, Eva. «Shakespeare's «Dark Lady» —The Hell of Sexuality and the Sexuality of Hell». GRIN Verglag. 2006, June 1, pp. 3-4).

(Примечание: любезно предлагаю для ознакомления критические дискуссии сонета 154, которые могут вызвать интерес для более углублённого изучения некоторыми исследователями. Текст оригинала по этическим соображениям при переводе максимально сохранен, и автор эссе не несёт ответственность за грамматику, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного архивного материала).

Критические дискуссии и заметки из архива о сонете 154.

Критик Исаак (Isaac) предложил на обсуждение: «...при написании двух сонетов на одну и ту же тему, словно принятая ранее условность, подобные параллели можно найти у Петрарки (Petrarch), Микеланджело (Michelangelo), Суррея (Surrey), Сиднея (Sidney) и т. д». (Archive, 60: 34).

В строке 7, по поводу слова «general», «главный» критик Тайлер (Tyler) уточнил обозначение: «Главная причина и промоутер».

В строке 9, по поводу слова «well», «скважина, источник» им же замечена особенность: «Одно из трех слов в «Quarto», заглавные буквы которого Уиндхэм (Wyndham) никак не смог объяснить» (p. 264).

В строке 13, о слове прилагательном «this», «этот» критик Дауден (Dowden): «Это подтверждение, которое следует за ним (обозначением)».

Критик Х.У. Барретт (H.W. Barrett): «Мы не знаем, как можно было придумать более трогательное завершение (сонетов), чем эта прекрасная аллегория. Само такое повторение (сонетов) –– это один из тончайших штрихов поэтического искусства. Она едва ли, уступал той самой трогательной сцене, в которой появляется Офелия, и в исступлении начинает распевать отрывки диких песен, затем так же безрассудно и бесчувственно танцующая на раскалённых углях своего горя... Те же, кто наиболее внимательно прочитал предыдущие сонеты, будут наибольшей степени подготовлены к тому, чтобы оценить прекрасную аллегорию слёз (как разочарование недоведённого до финала акта)». (American Rev., 6: 309) («Впрочем, это поучительный пример того, до чего может дойти критика гадающих на кофейной гуще, исходящая из единства собрания сонетов в качестве основного допущения». — Ed).

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

В пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1, присутствуют образы «Dian's bud», «бутон Дианы» и «Cupid's flower», «цветок Купидона», но многие поколения читателей никак не могли поверить, что гений драматургии, имел ввиду аллегорические наименование, так красочно описанные им гениталиям мифологических персонажам. Впрочем, известный английский писатель, поэт и литературный критик Питер Акройд, уже упоминал об этом в своих книгах о Шекспире, он был первым, кто снял маску лицемерия и недоговорок с лица безразличного к разрешению «Шекспировского вопроса» социума.

________________

________________

Original text by William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I

ACT IV

SCENE I. The same. LYSANDER, DEMETRIUS, HELENA, and HERMIA lying asleep.

Enter TITANIA and BOTTOM; PEASEBLOSSOM, COBWEB, MOTH, MUSTARDSEED, and other Fairies attending; OBERON behind unseen

OBERON

(Advancing) Welcome, good Robin.

See'st thou this sweet sight?

Her dotage now I do begin to pity:

For, meeting her of late behind the wood,

Seeking sweet favours from this hateful fool,

I did upbraid her and fall out with her;

For she his hairy temples then had rounded

With a coronet of fresh and fragrant flowers;

And that same dew, which sometime on the buds

Was wont to swell like round and orient pearls,

Stood now within the pretty flowerets' eyes

Like tears that did their own disgrace bewail.

When I had at my pleasure taunted her

And she in mild terms begg'd my patience,

I then did ask of her changeling child;

Which straight she gave me, and her fairy sent

To bear him to my bower in fairy land.

And now I have the boy, I will undo

This hateful imperfection of her eyes:

And, gentle Puck, take this transformed scalp

From off the head of this Athenian swain;

That, he awaking when the other do,

May all to Athens back again repair