Сонная ученица

Счастливые люди, заполняющие храм, сразу стали противны. Где они тут молятся? Ни жертвенного алтаря, ни статуй богов, ни чаши для подношений. Узкая площадка в середине помещения - уменьшенная копия арены - была окружена лакированными скамьями без спинок. Ах да, здесь правит один король, Ревинг. Ему не нужны конкуренты.

Видя мое замешательство, ведьмак принялся объяснять свою концепцию поклонения.

–  Люди в жизни одиноки, разобщены, полны страхов и сомнений. Мы собираемся здесь молиться, делимся мыслями и переживаниями, сообща помогаем решению проблем. Все верующие разбиты на дюжины, к которым приставлены Ведущие. Тех тоже объединены в дюжины, их курируют Знающие. И так далее, пока все не замыкается на мне, следящим за духовным развитием всех вместе, - скромно сообщил ведьмак.

Меня передернуло. Чтобы надо мной стоял чужой человек, не выбранный мной лично, и я была вынуждена плакаться ему в жилетку по расписанию? Бррр! Это как лечь в постель с первым встречным. Я к подобному не готова. Хотя, многие, наверно, привыкают, если судить по обилию благостных лиц вокруг.

Я начинала понимать, отчего друзья отказались активно помогать Ревингу в воплощении идеи. Якобы объединив все семь богов, он сам заслонил их широкой спиной, стал единственной видимой фигурой, вырисовывающейся на фоне Небесного света.

Я решила не показывать, что мое уважение к нему пошатнулось, и, покинув стены храма, заговорила первой:

–  Вы должны указать личностей, чье мнение желаете изменить. Я должна увидеть их хотя бы издали, и на время Сновидения оказаться как можно ближе к объекту, чтобы чужие мысли и чувства не замутнили восприятие.

Ведьмак понимающе кивнул.

–  Я пришлю курьера, который проведет вас к ним. Мои поверенные снимут комнаты по соседству, обеспечат охраной. Я все просчитал. Нам хватит шестерых. У них вся власть над храмами центра Калессы. Их слушаются беспрекословно. Но я предупреждаю - они равны мне по силе. Хотя, с Вильдой вы же сладили.

Мне стало нехорошо. Вильду я одолела с перепуга, подстрекаемая желанием заслужить благодарность Сокола, похвастаться перед Милем, Пучком и даже самодовольным Элидаром, пройми его икота. Ишь, в спину смотрит глазищами черными, хоть зеркало вешай, чтоб на себя пялился.

Мы остановились возле беседки, и я начала подумывать - как бы улизнуть поскорее, но Ревинг предложил:

–  Я вижу, как вам одиноко, как надоело непонимание вашей скорби мальчишками. Приходите к нам, мы поможем.

Я резко подняла голову, пристально посмотрела в глаза ведьмака и холодно заявила:

–  Я помогу вам, раз уже дала слово. Но как-нибудь сама разберусь - кого допускать до своих чувств и мыслей, кому доверять. Не заставляйте разочаровываться в вас еще больше, не затрагивайте эту тему!

Он не обиделся, покачал головой и спокойно произнес:

–  Я пришлю за вами посыльного завтра. Нет, сегодня вечером. Не будем терять время, но… - он осекся, поклонился и направился к терпеливо дожидающимся своего кумира верующим.

–  Ирава, вылезай из этой демоновой банки с медом, пока не перепачкалась и не прилипла, - окликнул меня из-за игрушечного рва Элидар. Пучок сидел рядом на промерзшей земле между двух елей и жевал раздобытый невесть где пирожок. Я тоже хочу такой!

Я оглянулась на высоченную фигуру ведьмака. Увязнуть здесь легко, особенно, если позволить Ревингу себя заболтать. Вчерашние его чары рассеялись бесследно. Я по-прежнему верила в его невиновность, но зародившаяся в сердце симпатия исчезла навсегда.

Вечером за мной прибыл курьер, пришлось отправиться по первому адресу.

Даже обидно как-то - ни изображающему из себя галантного кавалера Ветру, ни задумчивому сегодня эльфу не захотелось меня сопровождать. Ну да, я же отсыпаться еду, то есть заниматься своим обычным делом. Что может произойти на моей собственной территории, где я устанавливаю законы?

Элидар сидел в гостиной в ногах у Нанды, потягивал темное вино из высокого узкого бокала, выслушивал восторженные рассказы певицы о вчерашнем концерте для Императорского двора, о метаморфозах, происходящих с Людоедом под чутким контролем придворных чародеев, о бесконечных интригах.

Пучок, как истинный ханский сын - гордый и непобедимый - сидел на коленях спиной к огню, закрыв глаза и держа на вытянутых руках новый двуручный меч - "знакомился". Именно так следовало, по орчьим обычаям, приручать к себе боевой клинок, срастаться с ним, мысленно рассказывать о себе - пережитых победах и поражениях, просить духов металла быть верными помощниками. Эльф сегодня после обеда прошелся по оружейным лавкам, разжился парой клинков - для себя и меня. Мой двуручник с зазубренным широким лезвием я сочла неудобным и вовсе не женским, засунула под кровать, предпочитая уже проверенный черный клинок.

Вспомнилось, как я пристала к "почти орку" с вопросом про восемьсот золотых, назначенных за голову Сокола. В силе ли еще награда и не прельстился ли кто на нее? Пучок не на шутку обиделся. Принялся шуметь, что я не доверяю ему, что вижу врагов даже в верных друзьях. Пришлось извиниться. Теми более я не чувствовала за Пучком вины.

–  Ирава, на моей новой родине после подписания мирного договора все награды за головы врагов отменили. Официально. Я сам слышал, как отец подписал бумаги, - уже примирительно заверил меня приемный сын орчьего хана.

И я успокоилась. Пучку я всегда доверяла, хорошо, что недоразумение разрешилось и на этот раз. Воспоминания заставили меня залиться краской, и я поспешно натянула берет на собранные в тугой узел волосы и вышла в мутные туманные сумерки вслед за курьером - тем же, что и утром. Он подал мне руку, помогая забраться в экипаж, тронул поводья и, обернувшись через плечо, сообщил:

–  Госпожа, вначале мы заедем в "Червонное золото", посмотрим на нашего "друга".

Я ничего против не имела. Было немного страшно - я один на один с ведьмаком. Но реальность Сновидений сделает меня сильнее посвященного богам. Я справлюсь.

Мы оказались в "Золоте" в самый разгар "веселья". Публика уже танцевала на столах, стреляла по расставленным на барной стойке бокалам…

–  Странно, двадцать минут назад все было тихо, - удивленно пробормотал мой провожатый, вжимаясь в стенку, шаря глазами по залу.
– Ага, вот он!
– он указал на лысого мужчину страстно целующегося с длинноволосой блондинкой в коричневом узорчатом платье и высоких отороченных мехом сапогах.

Дальний столик, стареющий ведьмак, девица верхом у него на коленях… Стойте! Не та ли блондинка, которой я вручила монетку длинноносого? Та, вроде, казалась редкостной скромницей. Я приподнялась на цыпочки, стараясь уловить и запомнить тень силы ведьмака.

Блондинка отлипла от своей жертвы, схватила со стола бокал вина, залпом осушила его, не слезая с колен лысого… Как в ее руке появился нож, я не разглядел, но в следующее мгновение тот оказался по рукоять всажен в горло ведьмака. И не спасли лысого никакие таланты, никакие талисманы, гроздьями топорщащиеся на груди. Выпучив глаза, распахнув рот, заливая все вокруг кровью, он упал, едва девица встала со стула. И никто в шуме веселья не заметил случившегося. Ни один не обернулся.

Блондинка отерла руки о скатерть, пошатывающейся походкой прошествовала к выходу, но у двери поймала мой удивленный взгляд, задержалась, чтобы улыбнуться и сказать: