Сообщники поневоле

– Значит, мой вариант отпадает? – на всякий случай отошла от него на безопасное расстояние и спросила. – Просто ты ей не веришь. Так?

– Так.

– А как девушка она…

– Не в моем вкусе.

Хм, что я знаю о парнях? Им нравятся девушки спокойные, тихие, красивые, умеющие готовить, стирать их носки и выкидывать мусор из-под дивана. Ну, это же Смирнова. В чистом виде она.

Фил врет или выпендривается?

– Тогда кто в твоем вкусе? – Зря спросила? Не зря. Должна же я знать хозяина футболки, в которой сейчас сижу. – Опиши мне эту бедняжку.

Он посмотрел на меня, и кажется, сначала послать хотел, но что-то его остановило.

– Во-первых, она должна молчать.

– Всегда? Мы сейчас о девушке разговариваем или о статуе? – Эй, вот только не надо так цокать на меня.
– Ладно, молчу. Что дальше? Блондинка или брюнетка?

– Блондинка.

– Старше тебя или младше?

– Конечно младше.

– Жаль. У бабы Вали есть симпатичная соседка. Не блондинка, правда, но разве это сейчас проблема? Час, и вот перед тобой уже мечта с ежемесячной пенсией. Хочешь, познакомлю?

– Хочу, чтобы ты помолчала. Серьезно, не то я скоро жалеть начну, что не оставил тебя на улице.

П-ф-ф. Как ребенок, честное слово.

– Надо было и оставить.

А что? Я тоже могу капризничать. Тем более никогда не понимала, когда в лицо хорошими поступками тыкают. Если не хотел, мог бы и не помогать. Я не просила.

Взяла телефон в руки и уткнулась в него. Тишина ему нужна? Лови. Смотри не оглохни теперь.

Ух, оказывается, пока я тут пыталась Довлатова узнать, меня Смирнова сообщениями закидывала.

– Твоего проклятия испугался. – Фил плюхается рядом, снова смотря на меня. Это он извиняется, что ли?

Ладно, так уж и быть, прощаю.

Он хотя бы попытался.

Пожимаю плечами, мол, тогда не ной, и снова на телефон смотрю.

«А-а-а-а. Слава предложил съехаться».

«Маруся-я-я, перезвони».

«Я так волнуюсь».

«Подруга, где ты?»

«Нужно встретиться».

– Где они жить собираются? С мамой-танком?

Ох, не знает Смирнова, что ее ждет.

Всем сердцем сочувствую.

– У Славика квартира есть. Он там не жил никогда, но… – отвечает Фил, смотря на экран моего телефона. – Черт!

– Что?

– Она рядом с моей.

– Че-го-о-о? Кто до этого додумался? Подожди, не отвечай. Обашкин. Да? Все за тобой повторяет?

– Не-а. Мать его.

– Без разницы. Если они туда переедут, то я там жить не смогу. А это не дело. Мне квартирка понравилась. Я уже освоилась и вещи разложила.

– Вот ты быстрая. Надеюсь, мои не трогала, – хмуро говорит он.

Если я быстрая, то он смешной. Конечно же, я трогала его вещи. Берите выше, их больше нет в шкафу. В пакете лежат. За кроватью. Что? Я так себя комфортнее чувствовала.

– Что ты? Даже не прикасалась к ним.

Поверил?

Ага.

Я умею убеждать одним лишь взглядом.

– Молодец, Сажина. У меня там деньги лежат, поэтому никого не води. Поняла?

– Какие деньги? Там кроме шмоток больше ничего нет. Я все доставала.

Ой, бли-и-ин.

Сама себя сдала.

А-а-а-а.

– Мне надо срочно встретиться с Настей, – подскакиваю в попытке закончить разговор, но меня хватают за руку и тянут обратно.

Ох, мамочки.

Как у Довлатова на коленках удобно-то. Будто на облачко прилегла. Мы уставились друг на друга, не до конца понимая, как так получилось. Секунда, еще одна. В какой-то момент я почувствовала, как его рука легла на мою спину. Даже через футболку прикосновение обжигало кожу. Я понимала, что мне нужно встать и отойти. И кажется, Фил думал так же. Но вот этот чертов магнетизм…

И мой идиотизм.

– Ты меня поцеловать хочешь, да? – Ага, я спросила.

– Тебя? Нет, – отвечает, смотря на мои губы.

– И правильно. Не надо меня целовать. Даже не думай об…

Хорошо, что он меня не дослушал. Когда его губы прикоснулись к моим, я задавала себе вопрос: что мы творим? Зачем?

Ответа я не нашла, поэтому и думать перестала.

Потому что Фил крепче прижимал меня к себе, осторожно, пробуя на вкус, а я пыталась не свихнуться от нахлынувших эмоций.

О-фи-геть.

Глава 30

Атака на мои губы продолжалась даже тогда, когда я закинула руки на плечи Фила, сжимая кожу через тонкую футболку. Он словно и не замечал этого. С каждой новой секундой все больше и сильнее завладевал моими губами, и делал это настолько мастерски, что монашка Маруся чувствовала себя самой желанной девушкой на планете.

К черту Смирнову вместе с ее Обашкиным. Плевать на все и всех. У меня сердце стучит с такой скоростью, будто, если Фил остановится, оно взорвется. Но он и не думал останавливаться. Одна его рука рисовала узоры на моей спине, а другая сминала кожу на бедре.

Довлатов замер на секунду и внимательно посмотрел мне в глаза. Немое молчание, за которым не было неловкости или сожаления. Молчание, после которого прикосновения перестали быть нежными, а становились все смелее и смелее.

А я понять не могла, разве между нами может быть так? Вот это полное растворение друг в друге, оно реально? Мои щеки горят, губы покалывает, словно я ими на ежа свалилась, пальцы дрожат, но не как от холода, по-другому. Все сейчас было иначе. Так, как никогда в жизни еще не было.

А может, я сейчас не целуюсь с самим Довлатовым, а лежу в кровати с галлюцинациями? У обычного отравления есть такой симптом? Надеюсь, что нет. Иначе после этого я добровольно уйду в психушку и разрешу проводить на себе опыты людям в белых халатах.

Как бы ни хотелось все прекращать, я последний раз наслаждаюсь жарким прикосновением и, зажмуриваясь, щипаю себя за руку.

Хм, не больно.

Еще раз.

– Маруся, черт.

Да быть такого не может. Опять не себя ущипнула?