Соперницы
Шрифт:
– Пойдем, - умолял Майк.
– Я знаю отличное местечко, где можно поесть гамбургеров.
Гамбургер! Она, должно быть, все еще назначала свидания мальчишкам из школы! Но Джульет не смогла отказать сексуальному баритону.
– О'кей.
Теперь оставалось самое трудное: рассказать об этом папе.
– Я категорически против, - сказал Оливер Бриттани.
– Он, наверное, один из тех хулиганов с хвостами и в кожаных кутках.
– Нет, папа, он не такой. Он очень милый.
Тот ничего
Джульет нахмурилась, глядя ему в спину. В последнее время он очень много пил. «Может, он скучает по маме?» Она чувствовала себя виноватой, что оставляет его одного, хотя со дня маминой смерти впервые уходила из дома.
– Я быстро вернусь, - пообещала она.
– Ты даже не успеешь заметить, что меня нет.
– Тихо, - прошептала Джульет и захихикала.
– Ты сама шумишь, - возразил Майк, идя за ней по темному коридору.
– Тогда успокой меня.
– Ее слова отразились от стен высокого холла.
Майк застонал.
– Ты, наверное, пьяна, дорогуша. Почему ты не сказала раньше, что тебя так развозит от ликера?
– Я не знала, - ответила она. И это было правдой.
– Поцелуй меня еще раз, Майк.
– Я сделаю больше, если ты не…
Вдруг зажегся свет.
– Убери руки от моей дочери.
– На верхней площадке лестницы стоял Оливер Бриттани. Он произвел бы гораздо более сильное впечатление, если бы у него из брюк не высовывался край рубашки.
Джульет заметила в его руке стакан.
– Ты пьян, папа, - упрекнула она его и засмеялась.
– Сэр, извините. Я понятия не имел…
– Ей только шестнадцать, ублюдок.
– Он, пошатываясь, стал спускаться вниз, хватаясь за лепную балюстраду, чтобы не упасть. Джульет снова засмеялась.
– Представьте, сколько проблем вы…
– Пожалуйста, сэр, я не знал, что она несовершеннолетняя, но мы не…
– Убирайся!
– Я понимаю, о чем вы подумали, и мне очень жаль, но я хочу встречаться с Джульет. Если вы позволите мне объяснить…
– Я сказал, убирайся!
– Папа просто сошел с ума.
– Джульет попыталась нахмуриться, но опять засмеялась, и серьезное выражение исчезло с ее лица.
– Тебе лучше уйти, Майк.
Он нехотя ушел.
– Папа, как ты мог!
– Иди спать, Джульет.
– Он устало вздохнул, а она поспешила в свою комнату.
Она уже почти спала, когда дверь спальни открылась.
– Джульет?
– Да, папа?
Она не видела его в темноте, но слышала его дыхание.
– Я не хочу, чтобы ты встречалась с тем молодым человеком. Он тебе не подходит. Тебе надо думать о карьере.
Джульет уютно завернулась в простыни.
– Карьера еще не все, папа. Иногда девушке хочется чего-то другого.
Она вдруг почувствовала, как прогнулся матрас, когда отец сел на край кровати. Он приходил поговорить с ней, еще когда была жива мама. Джульет никогда не получала удовольствия от таких разговоров, потому что знала, вот-вот войдет мама и зашикает на них:
«Ей пора спать, Оливер, и тебе тоже». Теперь мама умерла, и Джульет позволила себе расслабиться.Через минуту он нащупал и сжал ее руку.
– Скажи мне, Джульет, чего еще хочется девушке?
Она покраснела и была рада, что вокруг темно. Но от пива, которым угощал ее Майк, она осмелела.
– Ну… поцелуев. Я могу целоваться вечно, - сболтнула она не подумав.
– Только…
– Только мальчикам нужно другое?
– хрипло спросил отец.
В комнате было так тихо, что она слышала его дыхание и стук сердца.
– Но я не буду, папа. Я знаю, что ты этого не хочешь, и не буду.
Он наклонился и крепко обнял ее.
– Поцелуи нравятся всем, детка. В этом нет ничего плохого. Даже отцы-старики любят поцелуи.
– Ты не старый, папа!
– Ты заставляешь меня чувствовать себя старым, детка. Ты такая свежая, юная и красивая!
Он прижался к ней лицом, и Джульет поцеловала мокрую от слез щеку.
– О, детка!
Он притянул к себе ее голову и поцеловал в губы.
– Такие поцелуи тебе нравятся, да?
– спросил он.
– Видишь, я все знаю о своей Джульет.
Когда он снова потянулся к ней, она раскрыла губы. Все нормально. Это папа.
Даже вспыхнувший у нее внутри огонь не обеспокоил ее. О чем волноваться? Поцелуй мог длиться сколько угодно. Она не боялась.
Джульет позволила себе расслабиться и насладиться восхитительными ощущениями. Когда он поднял ее ночную рубашку и коснулся губами упругой груди, она почти закричала от восторга, но по-прежнему не испытала беспокойства.
Это папа, она в безопасности. Даже когда он исчез в темноте, а потом вернулся, завернутый в простыню, и она ощутила прохладу его обнаженного тела, она не волновалась. Все было в порядке, даже когда она почувствовала толчки твердого стержня.
Это напомнило ей о Филе, бежавшем по лестнице в спущенных брюках. Ее распирал смех.
А потом он раздвинул ей ноги, больно надавив коленом на нежную кожу. Она не надевала трусы под ночную рубашку, и его рука без труда нащупала треугольник редких волос.
Джульет попыталась вырваться, но он не убрал руку, а сунул пальцы внутрь.
Она старалась сжать ноги, оттолкнуть его, но ничего не получалось.
– Папа! Пожалуйста, папа!
– всхлипывала она.
– Пожалуйста, нет!
Его пальцы двигались внутри в поисках преграды. Найдя ее, он удовлетворенно хрюкнул.
Джульет все еще не понимала, что происходит.
– Видишь, папа! Я девственница! Я говорила тебе!
Он поднялся, и Джульет облегченно вздохнула.
Затем он резким движением ввел в нее свой член и надавил на барьер, разрывая плоть.
Джульет пронзительно закричала, но в огромном пустом доме ее никто не мог услышать.
Теперь она поняла, почему к ней заходила мама, всегда становившаяся между дочерью и мужем, ни на минуту не оставляя их одних.