Соратники Иегу

— Как увижу?

— Мы отправляемся в экспедицию за шесть льё. Который час?

Собеседники одновременно взглянули на свои часы.

— Без четверти двенадцать, — произнесли они в один голос.

— Хорошо, — заметил Жорж, — на наших часах одно и то же время. Это добрый знак: быть может, в один прекрасный день мы с вами будем в таком же согласии, как наши часы.

— Вы хотели мне что-то сказать, генерал?

— Я хотел сказать, полковник, что сейчас без четверти двенадцать, а в шесть часов утра, еще до рассвета, мы должны быть за семь льё отсюда. Вы нуждаетесь в отдыхе?

— Я?!

— Да, вы можете поспать часок.

— Благодарю, в этом нет надобности.

— Тогда мы отправимся, когда вам будет угодно.

— А ваши бойцы?

— О! Мои бойцы уже готовы.

— Где же они?

— Да повсюду.

— Мне хотелось бы их увидеть.

— Вы их увидите.

— Когда?

— Когда пожелаете. О! Мои бойцы — народ скромный, они появляются только по моему знаку.

— Значит, когда я захочу их увидеть…

— Вы мне скажете, я подам знак, и они появятся.

— Едем, генерал.

— Едем.

Молодые люди запахнулись в плащи и вышли. У самых дверей Ролан столкнулся с пятью солдатами. Они были в республиканской форме; у одного из них на рукавах виднелись нашивки сержанта.

— Что это такое? — спросил Ролан.

— Да ничего, — засмеялся Кадудаль.

— Но что это за люди?

— Сердце Короля и его подручные; они отправляются в поход, вы знаете зачем.

— Так они рассчитывают в этом мундире…

— О! Вы все узнаете, полковник: у меня нет от вас секретов.

Кадудаль повернулся к группе солдат.

— Сердце Короля! — крикнул он.

К Кадудалю подошел человек с нашивками на рукавах.

— Вы меня звали, генерал? — спросил мнимый сержант.

— Да. Мне хочется знать, что за план ты придумал.

— Он очень простой, генерал.

— А ну, посмотрим!

— Я обертываю вот эту бумагу вокруг шомпола.

Сердце Короля показал большой конверт с красной печатью, без сомнения содержавший какой-то приказ республиканского начальства, перехваченный шуанами.

— Затем предъявляю конверт часовым и говорю: «Приказ дивизионного генерала!» Прохожу через первый пост, спрашиваю, где дом гражданина комиссара, мне показывают, я говорю: «Спасибо» — ведь надобно всегда быть вежливым. Подхожу к дому, там стоит второй часовой. Повторяю ему все ту же басню, подымаюсь либо спускаюсь к гражданину Мильеру, смотря по тому, где он живет — на чердаке или в погребе. Вхожу к нему, и меня никто не останавливает, ведь вы сами понимаете: «Приказ дивизионного генерала!» Нахожу его в кабинете или где-нибудь еще, передаю ему конверт, а пока он его распечатывает, закалываю его кинжалом, который у меня в рукаве.

— Так. Но что станет с тобой и твоими ребятами?

— Это уж как Бог даст! Мы защищаем Божье дело, ему и позаботиться о нас!

— Вот видите, — обратился Кадудаль к Ролану, — ничего не может быть проще! По коням, полковник! Счастливого тебе пути, Сердце Короля!

— На какого из этих двух коней мне сесть? — спросил Ролан.

— Берите любого: они друг друга стоят, и у каждого в седельной кобуре пара превосходных пистолетов английской работы.

— Они все заряжены?

— И заряжены на славу, полковник! Я никому не доверяю их заряжать.

— Итак, вперед!

Молодые люди вскочили в седла и поскакали по дороге в сторону Вана. Кадудаль указывал путь Ролану, а Золотая Ветвь, начальник штаба армии шуанов, как отрекомендовал его Жорж, скакал позади, шагах в двадцати от них.

Проехав селение, Ролан бросил взгляд на дорогу, которая вела из Мюзийака в Ла-Трините.

Прямая как стрела дорога казалась совершенно безлюдной.

Когда они проскакали с пол-льё, Ролан спросил:

— Где же, черт возьми, ваши солдаты?

— Справа и слева, перед нами и позади нас.

— Вы шутите! — вырвалось у Ролана.

— Какие там шутки, полковник? Неужели, по-вашему, я так безрассуден, что пускаюсь в путь без разведчиков?

— Вы, кажется, сказали, что, если я захочу посмотреть на ваших бойцов, мне останется только вас попросить.

— Сказал.

— Ну, так я хочу их видеть.

— Весь отряд сразу или только часть?

— Сколько вы берете их с собой?

— Триста.

— Тогда я хочу видеть сто пятьдесят.

— Стой! — бросил Кадудаль.

Он приложил обе руки к губам, и послышалось уханье филина, а затем крик совы, причем уханье полетело направо, а крик совы — налево.

Через миг с правой и с левой стороны дороги из зарослей появились фигуры людей; перепрыгнув через канаву, идущую вдоль дороги, они выстроились двумя шеренгами.

— Кто командует справа? — спросил Кадудаль.

— Я, Усач. (И шуан шагнул к генералу.)

— А кто слева?

— Я, Поющий Зимой. (И к нему шагнул другой шуан.)

— Сколько у тебя людей, Поющий Зимой?

— Сто.

— А у тебя, Усач?

— Пятьдесят.

— Значит, всего сто пятьдесят?

— Так точно, — в один голос отвечали начальники бретонцев.

— Ну что, полковник, вы столько и хотели видеть? — засмеялся Кадудаль.

— Вы волшебник, генерал!

— Э-э, нет! Я всего лишь бедный крестьянин, как и все мы, но я командую войском, и у нас каждый знает, что он делает, и всем сердцем предан Богу и королю!

Тут он повернулся к своим бойцам:

— Кто командует авангардом?

— Лети-Стрелой, — ответили оба шуана.

— А арьергардом?

— Патронташ.

Второй ответ прозвучал так же в один голос, как и первый.

— Значит, мы можем спокойно продолжать свой путь?

— Да, генерал, как если бы вы шли к мессе в свою сельскую церковь.

— Так едем дальше, полковник! — обратился Кадудаль к Ролану.

Он снова повернулся к шуанам:

— Ступайте, ребята!

В тот же миг все разом перескочили через канаву и скрылись в чаще.

В течение нескольких секунд слышался шорох ветвей и шаги бойцов, пробиравшихся в кустах.

Потом все стихло.

— Ну что, — спросил Кадудаль, — теперь вы убедились, что с такими молодцами мне нечего бояться ваших синих, будь они даже самыми отчаянными храбрецами?