Сосед

Знакомство с родителями – это не только испытание для меня, но и неплохая проверка для него. Интересно посмотреть, как он представит меня своим близким, как будет вести себя в кругу семьи.

В аэропорту мы без труда прошли регистрацию, тем более для пассажиров бизнес-класса были выделены отдельные стойки. Сдали багаж, неспеша выпили по чашке кофе в зале ожидания и прошли на посадку.

Расположившись на борту в просторных кожаных креслах, мой спутник спросил:

– Ты же не боишься летать?

– Дорогой, не поздновато ли ты интересуешься? Если боюсь, сойдем с самолета? – хихикнула я.

– Мы же еще не взлетели, – резонно заметил Тотлебен, – можем и сойти. Правда тогда придется четыре часа в поезде трястись или на машине и того больше, но в твоей компании я готов.

– Не волнуйся, не придется, – улыбнулась я, – за страхом полетов замечена не была.

Глава 24

Полтора часа в самолете пролетели незаметно. Хотя, пожалуй, всему виной Александр, рядом с ним я в принципе часов не наблюдаю.

Получив наш багаж, мы направились к выходу из аэропорта. В этой поездке я во всем полагалась на Тотлебена, так как была уверена, что у него все продумано до мелочей, поэтому расслабилась и позволила себе быть беспечным ведомым, глазея по сторонам.

– Молодые люди, далеко путь держите? Может быть такси?

Привыкшая к более агрессивным предложениям услуг извозчиков, я с интересом повернулась, чтобы посмотреть на вежливого питерского водителя. Но вместо пожилого усатого дядечки в какой-нибудь кепке-шестиклинке я увидела интеллигентную пару. Еще большим шоком для меня стало, когда Тотлебен кинулся обнимать женщину чем-то похожую на него самого и пожимать руку седовласому мужчине в очках.

– Ну что, знакомьтесь, моя невеста – Майя, – сказал Саша и приобнял меня за плечи, – а это моя семья: Ирина Сергеевна и Евгений Викторович.

– Здравствуйте! – поприветствовала я, смущенно улыбаясь.

Мама Тотлебена лучилась добродушием и тут же принялась меня обнимать, разряжая обстановку.

– Майя, да ты красавица! Как я рада знакомству! – воскликнула она. – Наконец-то мой сын решил остепениться.

Я вопросительно покосилась на Тотлебена. Мне показалось, что не плохо было бы ему объясниться, а то я как-то упустила момент, когда стала его невестой и почему он решил остепениться, не поставив меня в известность. Но он лишь хитро блеснул глазами и сделал вид, что ничего из ряда вон не произошло.

– Вы, наверное, устали с дороги, – сказал Евгений Викторович, – Ира, отпускай детей, наговоритесь потом.

– Да-да, ты прав, дорогой, – мило сказала Ирина Сергеевна и засеменила в сторону выхода, – поехали домой.

Диалог в машине шел легко и ненавязчиво. Нас не пытались атаковать типичными вопросами, где мы познакомились. Хотя об этом, вполне вероятно, Тотлебен и так рассказывал.

Где-то через сорок минут пути мы подъехали к закрытому коттеджному поселку с красивой деревяной проходной в стиле хай-тэк.

– О, вы живете за городом? – удивилась я. – Извините меня, я просто впервые в Питере и у меня почему-то сидит в голове стереотип, что здесь могут быть только квартиры с парадными.

– Раньше и мы жили в квартире с громадными окнами, высоченными потолками и видом на Неву, – живо отреагировала Ирина Сергеевна, – сейчас уже хочется тишины, меньше этой городской суеты. Вот сын и решил нас побаловать, сделал нам такой роскошный подарок на годовщину свадьбы. Теперь ходим прогуляться к Финскому заливу, 300 метров и мы на месте.

Мы подъехали к огромному дому с красивыми панорамными окнами и атмосферной подсветкой. Несмотря на размах, дом казался уютным и утопал в зелени. Вся территория была аккуратно и продумано облагорожена. Хотя чему я удивляюсь? Разве у семьи строителя может быть иначе?

– Майя, чувствуй себя как дома! – приветливо сказала Ирина Сергеевна, когда мы прошли внутрь. – Саша проведет тебе тут экскурсию. Будете готовы, спускайтесь на кухню. Вы же, наверное, проголодались.

– Хорошо, мам, – сказал Тотлебен и понес наш багаж наверх.

Пользуясь случаем, я засеменила следом. Несмотря на то, что его родственники оказались вполне приветливые и милые, я ждала, когда мы сможем остаться наедине. У меня было много вопросов.

Не успели мы закрыть двери в комнату, как Тотлебен жадно накинулся на меня с поцелуями. В его руках я тут же размякла и поддалась страстному напору. Впрочем, когда у меня были шансы устоять перед ним?

Сама не заметила, как оказалась в ванной усаженная на широкую мраморную столешницу у раковины. Мое вязаное длинное платье было бесстыдно задрано, про отодвинутые в сторону трусики вообще говорить нет смысла.

Я вся превратилась в одно сплошное ощущение. Все мои рецепторы сейчас были направлены лишь на одно – чувствовать его. Я ловила каждое его движение, каждый поцелуй, жадно растворялась в нем и тонула в нарастающем наслаждении.

– Это что сейчас было? – спросила я хриплым голосом, когда сознание потихоньку начало возвращаться ко мне.

– Наверное то, что происходит между двумя взрослыми людьми, которые любят друг друга, – тихо ответил Тотлебен, хитро улыбаясь как змей-искуситель.

– Кажется, я как-то пропустила момент, когда мы признавались друг другу в чувствах и совсем не помню, в какой момент получила статус твоей невесты. Не напомнишь? – невинно спросила я, хлопая ресницами.

– Мне показалось, это очевидно, – кратко ответил он.

– И все же? – переспросила я, добиваясь хоть какого-то внятного объяснения или может быть признания.

Но ничего из этого не случилось. Он поцеловал меня в щеку и вышел из ванны, бросив через плечо:

– Будешь готова, выходи. Проведу тебе экскурсию.

Я продолжала рассеяно сидеть на раковине. Камень столешницы холодил разгоряченные ягодицы, и я потихоньку приходила в чувства. Почему-то после этого разговора у меня остался легкий осадок. Вроде он намекнул на свои чувства, но как-то слишком витиевато и как будто не до конца. Понимай как хочешь.

Посидев так еще пару минут, я почувствовала себя совсем глупо. Привела себя в порядок, умылась холодной водой и посмотрела себе в глаза в отражении зеркала.

Может быть это уже не мало, и я просто зажралась? Куда неприятнее совершенно противоположная ситуация – когда люди долго встречаются, но не говорят друг другу главных слов и не делают важных шагов в отношениях. Испробовав на себе, каково это, я абсолютно точно могу сказать, любое проявление чувств уже дорогого стоит. Пусть даже такой невнятный намек, какой звучал сейчас. Не бывает неправильных признаний в любви.