Соседи

И подруга невесты, разрумянившись, захлопала в ладоши:

— Какой же вы молодец!

— Так что, девочки, не сердитесь на меня? — спросил Сева.

Невеста решительно замотала головой:

— Что вы! Напротив...

— А теперь куда же? — спросил Сева.

— Домой, надо рассказать все папе и маме, — ответила невеста.

— Куда ехать? — поинтересовался Сева.

— В Зюзино.

Сева присвистнул: Зюзино, это же надо только придумать, через весь город телепаться, но ничего не поделаешь, раз надо, значит, надо, едем в Зюзино.

Дорогой невеста рассказала ему всю правду. Она наполовину туркменка, по отцу, а жених туркмен, живет в Ашхабаде. Их сосватали еще тогда, когда она была маленькая, и, хотя жених не очень нравился ей, она не нашла в себе решимости и силы отказать ему. Зато, сколько могла, тянула со свадьбой, а жених все понял, он очень хитрый, и теперь, едучи в машине, решил выместить свою обиду на ней.

— Пусть папа делает, что хочет, — сказала невеста. — А я больше ни за что не соглашусь выйти замуж за Рахима! Никогда и ни за что!

Подруга засмеялась.

— Дома у них дым коромыслом, плов готовят, шашлыки жарят, родственники из Ашхабада целого барана привезли, корзину гранатов, персики...

— Плевать, — сказала невеста. — Пусть подавится своим бараном.

— Воображаю, что-то будет с твоим папой, — сказала подруга.

— Не воображай, — ответила невеста и засмеялась, как показалось Севе, притворно: должно быть, все-таки немного трусила перед своим папой.

Что же, подумал он, восточные люди обычно крепко чтут и боятся старших, однако ему очень хотелось, чтобы она в конце концов уломала отца.

Он довез обеих — невесту и подругу до Зюзина, остановился перед блочным пятиэтажным домом.

— Ну вот, — сказала невеста. А платить-то нам нечем. Ни копейки с собой...

— Ладно, перебьюсь, — сказал Сева. Утром он возил одну пару и ему кинули сверху почти целую десятку. — Выдюжу...

Крепко пожал руки обеим — невесте и подруге. Невеста сказала:

— Позвоните как-нибудь. Все-таки вы меня выручили, только вы один!

Сева записал ее телефон на пачке сигарет, пообещал:

— Непременно позвоню. Узнаю, чем у вас все дело кончилось.

И не довелось позвонить, позабыл о том, что на пачке сигарет записан номер телефона, выбросил пачку.

Решил как-нибудь поехать в Зюзино; дом-то он, само собой, запомнил, правда, не знал номера квартиры, не беда, прошелся бы по этажам, отыскал бы девчонку... К слову, симпатичная была девчонка, и умная, видать, и веселая, и вообще в его вкусе, ему нравились такие вот тоненькие, кудрявые.

Он после все рассказал Рене, смеялся над собой:

— Дорого встала мне эта поездочка...

— Зато ты боролся за справедливость и победил, — сказала Рена. Подумала и добавила: — Ты поступил как рыцарь...

— Уж ты скажешь, — заметил Сева.

Рена спросила:

— А она хорошенькая?

— Так себе, — Сева привычно покривил душой. — Ничего особенного, середка на половину...

— Молодец она, — заключила Рена. — Не всякая так бы поступила.

— Вот это верно, — согласился Сева. — Правда, мы не знаем, чем там все дело кончилось, может, папа надавил, мама нажала, гости из Ашхабада уговорили, и все опять сладилось...

Нет, сейчас все было по-другому. И вовсе не в его вкусе была Симочка, а поди ж ты!..

И уже не избавиться от нее, потому что это и есть то самое, о чем пишут книги, поют песни, снимают кинофильмы и ставят спектакли, о чем мечтают все люди.

Сева знал, что на свете очень многие люди жили и сходили в могилу, так и не испытав настоящей любви. Временами ему думалось, что, наверное, он тоже так никогда и не узнает, что такое любовь. И нисколько не жалел об этом. Что ж, не всем дано любить. Да и лет ему уже немало, любят обычно в молодости, а ему без малого тридцать.

Но вот неожиданно влюбился, нет, полюбил. Полюбил, как ему казалось, навсегда, на всю жизнь.

Сева и Симочка отправились во Дворец бракосочетаний, что на улице Щепкина. Поначалу Симочка наотрез отказалась регистрироваться во Дворце.

— В этом есть какая-то показуха, — утверждала она, — мне бы хотелось, чтобы все у нас было тише, спокойнее.

Однако Сева, уже привыкший за месяцы своего жениховства уступать Симочке, на этот раз заупрямился и настоял на своем.

— Я сам возил-перевозил сотни пар, теперь хочу, чтобы и меня повезли.

И еще — Севе хотелось ехать в той самой машине, в которой он возил женихов и невест. Поэтому он заранее договорился со своим сменщиком, и сменщик обещал: все будет в ажуре, на уровне, как он выразился, высших мировых стандартов.

Симочке хочешь не хочешь, но пришлось покориться. Она даже специально на Кутузовский отправилась, в Дом игрушки, купила раскрасавицу куклу, темноволосую с огромными лазурными глазами и щечками-яблочками.

— Но я ее не хочу оставлять для машины, — сказала Симочка. — Я загадала, эта кукла должна принести нам счастье. Я возьму ее домой, и она всю жизнь проживет с нами. А потом вообще, к чему дарить кому-то совершенно незнакомому дорогую вещь?

Симочка отличалась практической сметкой, которую и не пыталась скрывать.

Сева, вне себя от счастья, охотно согласился:

— Давай, как хочешь.

Он вообще был согласен на все Симочкины предложения. Единственное, на чем он настоял, — был Дворец бракосочетаний, во всем остальном он с радостью шел на поводу у Симочки. Она решила не устраивать свадьбы, и он поддержал ее.

— Ну и не надо.

Она решила поехать вдвоем на четыре дня в пансионат «Березка», и он тоже согласился, хотя сроду не выносил пансионатов, санаториев и домов отдыха.

Жить они договорились у Симочки, там была просторная, на троих, отдельная двухкомнатная квартира, а у Севы все трое жили в одной комнате, куда еще приводить молодую жену.

Симочка считала, что Сева подходит ей по всем параметрам: скромный, трудолюбивый, покладистый.

Ее не смущало, что у Севы нет высшего образования. Нет, ну и не надо, и так можно жить, тем более что со временем, как она полагала, он поступит в какой-нибудь вуз на заочное отделение, он способный, работящий, это Симочка сразу же подметила, чуть ли не с первого дня знакомства, и наверняка сумеет и учиться, и работать; в конце концов, может быть, даже будет еще больше работать, как ни говори, хоть и маленькая, а семья.